Старообрядцы и евреи. Триста лет рядом - Григорий Владимирович Бондаренко
Таким образом Мельников хотел подчеркнуть, что его работа отнюдь не носит антисемитский характер, а показывает, что в еврейской среде были как атеисты, так и верующие люди. На наш взгляд, здесь нашли отражение реальное участие Мельникова в одном из антирелигиозных диспутов и встреча с пропагандистом Ярославским-Губельманом.
Два учителя-еврея в советской школе упоминаются в полемическом трактате Мельникова «Ответ на вопрос безбожников: Откуда взялся Бог? (Беседа учителя с пионерами в советской России)». С ядовитым сарказмом Мельников пишет:
Двое из учителей, еврейской национальности, чтобы окончательно вытравить из себя религиозный дурман, пытались даже вырвать с корнем «Моисееву печать», которая, как известно, имеет глубоко религиозный смысл (ибо это – завет с Богом), и по этому поводу уже вели серьезные переговоры с весьма опытным в таких делах коновалом. Но, досконально узнав, что даже вожди и руководители самого Союза воинствующих безбожников щеголяют с этой «печатью», с этим многовековым «заветом Божиим», хотя и признают его и «дурманом», и «мракобесием», и «чертовщиной», – учителя-евреи решили тоже оставить на месте эту религиозную эмблему и только, при гневных столкновениях с Самодуровым, кричали ему в лицо: «А этого ты не хочешь!»
Достаточно сложно понять, что имел в виду полемист, говоря о том, что два еврейских учителя пытались «вырвать с корнем Моисееву печать». На наш взгляд, речь могла идти об обрезании, которое охарактеризовано в Послании апостола Павла к Римлянам как «печать праведности через веру» (4:11). Отсюда, видимо, и язвительное упоминание о коновале.
Пожалуй, единственная работа, где фигура агитатора-еврея предстает ярко выраженным злом, – еще один трактат Мельникова «Откуда произошла вера в Бога? Публичный диспут в советской России». Автор показывает в нем религиозную дискуссию между старообрядцем Демьяном Лукичом и евреем Альтшуллером, который, будучи побежден оппонентом, с угрозами удаляется. Присутствующие на этой беседе начинают вспоминать, как
этот же самый Альтшуллер, пришлый властелин, в прошлом году насильно загонял на митинги местных жителей и заставлял их выслушивать гнусные издевательства над христианством и всякую брань вообще на религию. Священники были приводимы на собрание даже под конвоем. Никто не смел тогда и возразить сим насильникам: всех бы таких возражателей на месте уложили. И без того сколько было расстреляно в то время мирных жителей деревенских за то только, что они возмущались кощунствами и надругательствами наглых безбожников! Теперь же этот Альтшуллер разгоняет совершенно мирное собрание, в котором нет места ни кощунствам, ни ругательствам, ни насмешкам. Нахальный произвол этого представителя власти возмутил даже товарищей коммунистов.
В конце диспута Демьян Лукич окончательно убеждает всех присутствующих в вере в Бога и начинает вместе с ними петь молитву «Царю Небесный». Тем не менее торжество нарушается появлением Альтшуллера с вооруженным отрядом:
С злобным лицом он кричал солдатам: «Стреляй!» Те взяли ружья на прицел, но не выстрелили. Хотя сии русские воины были полными рабами советской власти и распоряжение иноплеменника было для них непреложным законом, нарушение которого карается расстрелом, тем не менее они не решились убивать своих братьев и отцов, взносящих молитвы Богу <…> Публика, напуганная появлением вооруженной силы, немедленно покинула школьное помещение. Вместе с нею вышел и Демьян Лукич. Опасаясь расправы, жители деревни Покровской скрыли его от розысков Альтшуллера.
Однако даже в этой резкой работе не акцентируется внимание на национальности Альтшуллера, и в тексте ни разу не употребляется слово «еврей». Лишь в заключительном эпизоде председатель именуется «иноплеменником».
Из старообрядческой крестьянской семьи происходил художник и журналист Лука Злотников (1878–1918). Отметим, кстати, что Злотников – типичная еврейская фамилия, когда-то указывавшая на профессию ее носителя (ювелира); она крайне нехарактерна для старообрядцев. Окончивший художественно-промышленную школу Императорского общества поощрения художеств в Санкт-Петербурге, Лука Тимофеевич почти всего себя посвятил делу «борьбы с иудейством». Последний номер издававшегося им сатирического журнала «Паук» вышел в марте 1913 года с сообщением, что «при существующих административных и цензурных условиях борьба с иудейством невозможна». В 1914 году Злотников стал активным членом «Общества изучения иудейского племени» и иллюстрировал выпускавшиеся этим обществом брошюры, а незадолго до начала Первой мировой войны выступал с лекциями «Иудей в искусстве».
21 мая 1918 года художника арестовала Петроградская ЧК. Причиной стало опубликованное несколькими петроградскими газетами «Предписание Главного Штаба „Каморры Народной Расправы“ всем представителям домовых комитетов», присланное в том же месяце в редакции по почте. Текст «Предписания» гласил:
Милостивый государь! В доме, в котором вы проживаете, наверное, есть несколько большевиков и жидов, которых вы знаете по имени, отчеству и фамилии. Знаете также № квартир, где эти большевики и жиды поселились, и № телефонов, по которым они ведут переговоры. Знаете также, может быть, когда они обычно бывают дома, когда и куда уходят, кто у них бывает и т. д. Если вы ничего этого не знаете или знаете, но не все, то «Каморра Народной Расправы» предписывает вам немедленно собрать соответствующие справки и вручить их тому лицу, которое явится к вам с документами от имени Главного Штаба «Каморры Народной Расправы». Справки эти соберите в самом непродолжительном времени, дабы все враги русского народа были на учете и чтобы их всех, в один заранее назначенный день и час, можно было перерезать. За себя не беспокойтесь, ибо ваша неприкосновенность обеспечена, если вы, конечно, не являетесь тайным или явным соучастником большевиков или не
