Ефим Грекулов - Православная церковь — враг просвещения
Магницкий предложил правительству крайнюю меру — в назидание другим публично разрушить Казанский университет, а вместо него открыть гимназию. Разрушение университета не было одобрено. Для искоренения «духа неверия» Магницкого назначили попечителем Казанского учебного округа, а в университете учредили кафедру «богопознания или христианского учения».
Новая должность помогла Магницкому быстро разрушить университет как научный центр. Он насаждал ханжество, лицемерие, мракобесие. Посещение богословских лекций стало обязательным для студентов всех факультетов, равно как чтение молитв и посещение церкви в воскресные и праздничные дни.
В основу преподавания точных и естественных наук инструкцией предписывалось положить религиозные принципы. Профессор физики должен был указывать на премудрость божью и ограниченность человеческого разума для познания природы. При чтении лекций по естественной истории требовалось показать непостижимость природы, представить её «только слабым отпечатком того высшего порядка, которому, после кратковременной жизни, мы предопределены». Профессору астрономии поручалось «указать на тверди небесной пламенными буквами начертанную премудрость творца».
В лекциях по словесности на первом плане должна быть библия, дающая, по словам инструкции, «величайшие образцы красноречия». При преподавании древних языков требовалось подчеркнуть превосходство христианских проповедников над писателями - классиками древности, а историки же должны показать «величие христианское».
Преподавание философии находилось под особенно строгим контролем. Только те философские системы считались допустимыми, которые не расходились с евангельским учением. Профессоров принуждали преподавать философию по посланиям апостола Павла. Наука политического права должна была доказывать божественное происхождение монархической власти. Преподавание рекомендовалось вести на «творениях» Моисея, Давида и Соломона и лишь в исключительных случаях прибегать к Аристотелю и Платону.
На медицинском факультете предлагалось «отвратить студентов от гибельного материализма», внушить им мысль, что «искусство врачевания нераздельно с благочестием».
Что касается геологии, то она была признана наукой, противной святому писанию, и исключена из учебных планов университета.
В инструкции говорилось о необходимости борьбы с духом вольнодумства, внушения «любви и почтения к св. евангелию», достижения основной цели высшего образования — «воспитания верных сынов православной церкви, верных подданных государя»10.
Послушные Магницкому профессора немедленно приступили к замене науки поповщиной. Профессор Городчанинов в своём отчёте за 1819-1820 годы писал, что «все науки университетские преподаются в духе евангельского учения и что вольнодумство «удаляется от сего жилища науки, где обитает страх божий».
Профессор Никольский, объясняя высшее значение математики, доказывал, что она совершенно не противоречит истинам христианского учения. «В математике, — говорил он, — содержится превосходное подобие св. истин. Напр., как число без единицы быть не может, так и вселенная яко множество без единого владыки существовать не может». Треугольник он считал «символом господа, яко верховного геометра», а гипотенузу в прямоугольном треугольнике — «символом сретения правды и мира, правосудия и любви»11.
Профессор анатомии и физиологии Фукс объяснял студентам, что цель анатомии — «находить в строении человеческого тела премудрость творца, создавшего человека по своему образу и подобию». Он предостерегал слушателей при изучении анатомии «не впасть в ужасный материализм».
На лекциях по русской словесности студенты разбирали 102 псалом Давида и доказывали его превосходство над произведениями Гомера и Вергилия12.
Насаждая ханжество, лицемерие и поповщину, Магницкий изгонял из университета передовых профессоров, не желавших отказаться от научного мировоззрения в угоду поповщине. Так, им был организован показательный процесс над профессором Солнцевым, обвинённым в том, что он преподавал естественное право на «разрушительных началах». За «хитросплетённую ложь», «смешивание божественности с человеческим» Солнцев был лишён профессорского звания и уволен из университета. Профессор логики И. Давыдов также был жертвой террора, организованного Магницким. Его книга «Начальные основания логики» была объявлена «соблазнительной и безнравственной» и изъята13.
Бывший воспитанник Казанского университета H. И. Мамаев, вспоминая о монастырском режиме, введённом в университете, писал: «Воспитание в духе веры и благочестия отражалось на всём, что входило в частную жизнь студентов, помимо их образования. Студенты обязаны были непременно посещать университетскую церковь… Не быть у всенощной или у обедни, не говоря уже про ежегодные говения, почиталось чуть ли не преступлением… Перед началом каждой обедни все студенты обязаны были собираться в аудитории, где один из их среды читал апостола и евангелие того дня, а священник объяснял их смысл и значение. Потом шли в церковь».
В результате деятельности Магницкого наука была изгнана из университета. По свидетельству современника, университет превратился в монастырь, в котором «все живое было похоронено, остались лишь тени науки, переполненные ханжеством и лицемерием»14.
Мракобесие и беспринципность Магницкого увековечены в «Доме сумасшедших» сатириком Воейковым. Поэт вложил в уста этого реакционера следующие слова.
Я за орден — христианин, Я за деньги — мартинист. Я за землю — мусульманин, За аренду — атеист15.
Деятельность Магницкого вызвала всеобщее возмущение. Правительству пришлось отстранить его и назначить ревизию, в результате которой Магницкого уличили в разворовывании государственных средств и выслали.
3
Достойным последователем Магницкого был попечитель Петербургского учебного округа Д. И. Рунич, снискавший известность как усмиритель крестьянских восстаний в Вятской губернии. Свою деятельность Рунич начал с того, что настоял на сожжении книги крупного учёного, прогрессивного профессора Петербургского университета и Царскосельского лицея А. П. Куницына (1783 - 1840 гг.) «Право естественное», в которой Куницын пропагандировал демократические идеи Радищева, выступал против крепостного права и неограниченной власти. Книга Куницына была признана «опасной и разрушительной в отношении к основаниям веры и достоверности св. писания». О влиянии Куницына и его прогрессивных идей на воспитанников Царскосельского лицея вспоминал Пушкин:
Куницыну дань сердца и вина! Он создал нас, он воспитал наш пламень, Поставлен им краеугольный камень, Им чистая лампада возжена…
Куницына обвинили в «публичном преподавании наук по безбожным системам» и уволили. Рунич говорил, что в деле с Куницыным ему удалось «вырвать одно перо из черного крыла противника Христова». Он настаивал на запрещении и изъятии всех книг, подобных книге Куницына, «ибо публичное преподавание наук но безбожным системам не может иметь места»16.
По доносу Рунича был возбуждён процесс против группы самых способных профессоров Петербургского университета. Их обвинили в том, что «философские и исторические науки они преподают в духе, противном христианству», в результате чего «в умах студентов вкоренялись идеи разрушительные для общего порядка и благосостояния».
Перед судилищем предстали профессора статистики Арсеньев и Герман, профессор философии Галич и профессор всеобщей истории Раупах. Судилище «с содроганием и изумлением увидело, что в лекциях отвергается достоверность св. писания», что «сотни молодых людей… систематически были напитываемы смертоносной отравой… пагубных семян неверия, богоотступничества и мятежных правил».
Тщетно профессора пытались доказать свою невиновность. Их взгляды признали «вредными, возмутительными против христианства и опасными для государственного благосостояния».
За «отвержение истин св. писания и христианства и замену их дерзновенными догадками мнимых философов и учёных» опальные профессора были уволены, а книги их изъяты из библиотек17.
Сатирик Воейков заклеймил реакционную деятельность Рунича, засадив его в свой «Дом сумасшедших» со следующей характеристикой:
Рядом с ней (с кельей Магницкого. — E. Г.) Рунич бегло бормотал: Вижу бесов пред собою, От учения сгинул свет. Этой тьме Невтон виною И безбожный Боссюэт18.
4
В Харьковском университете искоренял науку и насаждал церковную идеологию попечитель Харьковского учебного округа, вице-президент библейского общества мистик Корнеев. Корнеев доносил министерству, что «главное основание просвещения — дух религии, которым должны начиняться все предметы учёности», что наука «должна утверждаться на познании евангельской истины». Корнеевым было введено обязательное посещение студентами и преподавателями церкви и чтение евангелий перед началом занятий. Он распространял среди студентов в принудительном порядке библию, принимал меры к укреплению «твёрдости» веры, которая, по его словам, «растёт по мере упразднения или очищения умственных идей, порождаемых ложным мудрствованием»19. Для усиления церковного влияния на университетское преподавание в Харьковском университете были введены кафедры толкования церковного писания и церковной истории, догматического и нравоучительного богословия. В своём предложении совету университета Корнеев настаивал на введении курса лекций о библии, так как библия, по его словам, «учит не только познанию начала, продолжения и конца вселенной, наипаче познанию человека, яко верховного дела рук божьих». От профессоров попечитель требовал преподавания в церковном духе. Например, он предложил профессору физики Камлишинскому объяснять студентам, что молния падает, «имея в своём конце треугольник, который изображает собой троицу».
