Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

В то время как монголы оставались в Венгрии в течение лета 1241 года, разоряя несчастную страну, король Бела IV пытался организовать сопротивление в Хорватии. Из Загреба он посылал отчаянные послания папе, Фридриху II и другим правителям, умоляя о срочной помощи.

Еще до обращения Белы западные нации получили просьбы о помощи из Польши и Богемии.

Но Бела не получил сколько-нибудь существенной помощи с запада, зато имел место «крестовый поход» тевтонских рыцарей против Пскова и Новгорода. Несмотря на свои потери в битве при Лигнице, тевтонский орден мог теперь поддержать ливонский натиск. Псков был взят в 1241 году, и в марте 1242 года рыцари двинулись против Новгорода. Но князь Александр встретил и разбил их на льду Чудского озера в знаменитом Ледовом побоище 5 апреля 1242 года.

Какова же может быть в настоящее время трактовка Ледового побоища? Дают ли результаты, полученные на основе экспедиционных изысканий, возможность, кроме определения места битвы, уточнить и дополнить те ее описания, которые до настоящего времени были опубликованы?

Из Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов мы знаем, что:

1) изгнав немцев из Пскова, князь Александр Ярославич «поиде на чюдь. И яко быша на земли, пусти полк в зажития», т. е. вторгся в пределы владений Ливонского ордена;

2) Домаш Твердиславич и Кербет были выдвинуты вперед для разведки; «у моста» они встретили немцев и вступили с ними в бой; Домаш был убит, а его отряд разбит; остатки отряда прибежали к Александру Ярославичу;

3) узнав о том, что отряд Домаша разбит, князь Александр Ярославич «въспятися на озеро», т. е. отступил обратно на озеро;

4) «Немци же и чюдь поидоша по них», т. е. стали его преследовать.

Об этом же ливонская «Рифмованная хроника» рассказывает так:

1) князь Александр ворвался «в землю братьев», имея при себе войско из Суздаля и лучников;

2) вторжение сопровождалось пожарами и уводом населения в полон;

3) узнав об этом, епископ сразу же направил своих воинов в состав рыцарского войска, чтобы вступить в борьбу с русскими;

4) рыцарское войско быстро изготовилось и выступило в поход.

О столкновении с отрядом Домаша и Кербета ливонская «Рифмованная хроника» не упоминает. Можно предполагать поэтому, что оно не было по своим размерам значительным.

Из сопоставления этих двух источников можно видеть, что:

а) Александр Ярославич, вторгнувшись по владения Ливонского ордена, «пусти полк весь в зажития», т. е. разместил находившееся при нем войско по населенным пунктам, не углубляясь далеко в рыцарские земли;

б) вперед, по-видимому, в сторону Дорпата, был выслан в конную разведку отряд Домаша и Кербета;

в) говоря о составе русского войска, совершившего нападение, ливонский хронист употребляет выражение «her von Susdal», что может быть понято как дружина Александра Ярославича и лучники, т. е. легкая пехота из Суздаля;

г) вторжение русского войска вызвало сильную тревогу в Дорпате; для отпора ему были мобилизованы все силы ордена, вплоть до епископских копьеносцев;

д) рыцарское войско быстро собралось и выступило против русских;

е) оно встретило отряд Домаша и Кербета и разбило его; остатки отряда «к князю прибегоша в полк»;

ж) узнав о приближении рыцарей, князь Александр Ярославич отступил обратно на озеро.

О последующих событиях Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов сообщает:

1) Александр Ярославич «поставиша полкъ на Чюдьскомь озере, на Узмени, у Воронья камени», т. е. построил войско в боевой порядок для встречи врага;

2) «…и наехаша на полкъ Немци и Чюдь и прошибошася свиньею сквозь полкъ» — рыцари в сопровождении пехоты атаковали русское войско и своим компактным боевым построением «свинья» прорвали его строй;

3) произошла «сеча ту велика Нъмцемь и Чюди», т. е. ожесточенный бой, в котором рыцари и находившаяся с ними пехота из прибалтийских племен подверглись избиению; «немци ту падоша, а Чюдь даша плеща», — сообщает летопись;

4) «и, гоняче, биша их на 7-ми верстъ по леду до Суболичьского берега» — битва закончилась избиением бегущих по льду на протяжении семи верст до противоположного Суболичского берега.

Это свидетельство русского летописца очень интересно сопоставить с записью, сделанной ливонским хронистом. В «Рифмованной хронике» читаем:

1) в начале битвы было видно, как войско рыцарей, подавив стрелков, проникло в расположение русского войска, т. е. первый успех был на стороне рыцарей;

2) затем завязалась ожесточенная сеча — «был слышен звон мечей и видно было, как рассекались шлемы. С обеих сторон убитые падали на траву»;

3) «wer in der brüdere her was, die wurden ummeringet gar» — это свидетельство врага о полном окружении всех, кто находился в рядах рыцарского войска, существенным образом дополняет русские летописные источники.

Далее ливонская хроника сообщает, что рыцари дрались очень хорошо, но были перебиты.

Как видим, описание Ледового побоища в Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов в целом ряде моментов совпадает со свидетельством ливонской «Рифмованной хроники». Учитывая, что авторы этих первоисточников не только не знали друг друга, но и не были знакомы с текстами сделанных ими записей, следует исключить возможность какого-либо заимствования. Это заставляет отнестись к обоим источникам с доверием. Как же протекала битва, если сопоставить русский летописный текст с «Рифмованной хроникой» ливонского хрониста? Очевидно, так:

а) местоположение поля сражения в хронике совпадает с местом, указанным в летописи; отсутствие упоминания о Вороньем Камне вполне понятно, так как ливонцы, естественно, о нем не знали;

б) в обоих источниках упомянуто о первоначальном успехе, который был одержан рыцарским войском;

в) в обоих источниках говорится в дальнейшем об ожесточенной сече, в ходе которой, видимо, успех перешел на сторону русского войска;

г) большой интерес представляет свидетельство «Рифмованной хроники» об окружении рыцарского войска; поскольку это войско было в основном конным, трудно предположить, что окружение его могло быть произведено силами только русской пехоты. Гораздо вероятнее, что это было осуществлено с участием конницы, т. е. дружины Александра Ярославича, его брата Андрея и др.;

д) оба источника одинаково свидетельствуют далее о том, что немецкие рыцари дрались стойко, но были перебиты;

е) русская летопись дополняет это последнее сообщение о бегстве «чюди», т. е. пехоты рыцарского войска, и преследовании, которому она подверглась на ледяной поверхности Узмени.

Однако, потеряв в бою около 400 человек, Александр Невский не мог продолжать набег на Эстонские земли и вынужден был возвратиться вначале в Псков, а затем в Новгород.

Наиболее обстоятельный и подробный рассказ о Ледовом побоище находится в Новгородской первой летописи старшего извода.

«В лето 6750. Пойде князь Олександр с Новгородци и с братом Андреем и с Низовци на Чюдьскую землю на Немци и зая вси пути и до Пльскова. И изгони князь Пльсков, иэъима Немци и Чюдь, и, сковавъ, поточи в Новъгород, а сам пойде на Чюдь, И яко быша на земли, пусти полк всь в зажития, а Домаш Твердиславич и Кербет быша в розгоне, и усретоша я Немци и Чюдь у моста, и бишася ту. И убиша ту Домаша, брата посаднича, мужа честна, и инех с ним избиша, а инех руками изъимаша, а инии к князю прибегоша в полк. Князь же въспятися на озеро, Немци же и Чюдь поидоша по них. Узрев же князь Олександр и Новгородци, поставиша полк на Чюдьском озере, на Узмени, у Воронья камени. И наехаша на полк Немци и Чюдь, и прошибошася свиньею сквозе полк. И бысть сеча ту велика Немцемь и Чюди. Бог же и святая Софья и святою мученику Бориса и Глеба, еюже ради Новгородци кровь свою прольяша, тех святых великыми молитвами пособи бог князю Александру. А Немци ту падоша, а Чюдь даша плеща; и, гоняче, биша ихъ на 7-ми верст по леду до Суболичьскаго берега. И паде Чюди бещисла, а Немец 400, а 50 руками яша и приведоша в Новъгород. А бишася месяца априля въ 5, на память святого мученика Клавдия, на похвалу святыя Богородица, в суботу».

400 немцев убито и 50 взято в плен. Так в летописи.

На самом деле всего немцев участвовало в бою 26 человек. Из них убиты 20, взяты в плен 6. А русских убито 400 человек. Примерно, ибо русские князья мертвыми солдатами никогда не интересовались. Правда, немецкие исследователи считают, что половина павших русских — псковичи, воевавшие на стороне ордена, иногда вспоминают, что там участвовали еще и эстонцы, но мы же учредили орден Александра Невского не за победу над эстонцами!