Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

Слова эти написаны на вазе, найденной в Сарайчике.

На камне изображен лук с разорванной тетивой и сломанной стрелой. Ниже — надпись кириллицей: СИБАН SШИ И IE.

Ниже изображены голова человека, голова лошади и седло.

Чтение:

Еще совсем недавно монголы напали на Русь, а в их войске уже преданные им русские. Хан погиб, все бегут. Но какой-то русский прячется, выжидает, возвращается к месту гибели господина и хоронит его, рискуя жизнью, ставит каменное изваяние хану, выбив надпись на русском языке!

Хорошо бы найти хоть один памятник русскому князю, поставленный преданным ему слугой! Я такого не знаю.

Термин «татаро-монгольское иго», означающий власть Великой Орды над Россией, в русских летописях не встречается. Наши предки об иге не догадывались. По-видимому, термин «татарское иго» впервые стали употреблять в польской исторической литературе конца XIV века. Впервые термин «татарское иго» использовал в своей хронике Матвей Меховский, профессор Краковского университета.[40]

У В.Н. Татищева в «Истории Российской с самых древних времен» нет никакого упоминания об иге.

Термин же «татаро-монгольское иго» впервые употребил в 1817 году Христофор Крузе, чья книга была переведена и на русский язык (Крузе X. Атлас и таблицы для обозрения истории всех европейских земель и государств от первого их народонаселения до наших времен. СПб., 1845. Таб. 20).

«Татарское иго» — военный союз Великой Орды и Руси.

Русские летописи не знают термин «монголы», но «татаровя». Позже термин «татары» закрепился за народами разного происхождения, притом необязательно тюркскими.

Жители Казани вплоть до конца XVII века именовались болгарами или казанцами. Позже всех мусульман стали именовать татарами: казанские татары, ногайские татары, черкасские татары и т. д. И лишь в XVIII веке за жителями Казанского края закрепилось название «татары». Сами же татары приняли это наименование лишь на рубеже XIX и XX столетий.[41]

Вячеслав-Али Полосин писал: «До монгольского ига христианская мифология не имела всеобщего успеха, базируясь в основном в городах, при дружинах князей. В христианском постулате «Нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены» (Рим. 13:1) монголы увидели возможность уничтожения русского народовластия и легитимизацию колониальной власти богдыхана. Поэтому они ревностно способствовали тотальной христианизации русского населения: за годы их ига количество монастырей удвоилось. Печать Чингиз-хана гласила: «Бог — на небе, Хан — Могущество Бога на земле. Печать Владыки человечества». Требовалось лишь в текстах молитв вместо монгольского слова «богдыхан» или просто «хан» читать римское «царь», и вот в монашеских летописях ханы Орды именуются «царями», а церковь молилась об угнетателях русского народа как о данной от Бога власти (в XX веке та же схема была применена к большевикам в период жестоких гонений на верующих). И князь, и православный митрополит стали наместниками языческого властителя — «Владыки человечества».

Москва, входившая во Владимирско-Суздальский улус («белое ханство»), была возвышена богдыханом за особые заслуги московских князей в деле массового истребления русских людей, восстававших против ига монголов. Князь избивал не только жителей других удельных княжеств, например Тверского, но и своего собственного. Ханский ярлык был платой за геноцид русского народа, и именно поэтому у московской власти в период становления ее собственной государственности сформировался и закрепился на века и доныне архетип жестокого, не семейного, не родственного, а колониального отношения к своему народу: тысячами, миллионами русских людей можно легко пожертвовать ради слепого повиновения, ради утопической идеи или просто самодержавной прихоти».

Эренжен Хара-Даван пишет: «До прихода монголов многочисленные русские… княжества… фактически не составляли одного государства, а к населявшим их племенам славянского происхождения было неприменимо название единого русского народа. Влиянием монгольского владычества эти княжества и племена были слиты воедино, образовав сначала Московское царство, а впоследствии Российскую империю.

Монголы… не могли допустить обилия мелких владетелей, живущих за счет народа и хаоса, их нескончаемых распрей, подрывавших экономическое благосостояние подданных и лишавших страну безопасности сообщений, а потому, естественно, поощряли образование сильной власти московского великого князя, которая могла бы держать в повиновении и постепенно поглощать удельные княжества. Этот принцип создания единовластия казался им для данного случая более целесообразным, чем хорошо известное и проверенное временем китайское правило: «Разделяй и властвуй». Таким образом, монголы приступили к «собиранию» Руси (подобно своему государству) ради водворения в стране порядка, законности и благосостояния. В результате… они дали покоренной стране основные элементы будущей московской государственности: самодержавие (ханат), централизм, крепостничество».[42]

«Удельные князья, — пишет историк С. Ф. Платонов, — если бы были предоставлены вполне сами себе, разнесли бы свою Русь на бессвязные, вечно враждующие удельные лоскутья, но, к счастью, княжества тогдашней северной Руси были не самостоятельные владения, а даннические «улусы» татар, их князья звались холопами «вольного царя», как величали у нас ордынского хана. Власть этого хана давала единство мельчавшим и взаимно отчуждавшимся вотчинным углам русских князей. Гроза ханского гнева сдерживала «забияк». Хан был верховным арбитром русских князей…»

Всюду мы видели строгую соподчиненность в административно-политическом отношении, от воина или простолюдина до князей и темников, а от последних до наместника или удельного хана и до Великого императора, ниспосланного Богом на землю. Вот почему русское самодержавие не имеет себе повторения на Западе и было так близко и понятно монгольскому ханату.

Монгольское завоевание способствовало превращению Руси городской и вечевой в Россию сельскую и княжескую. Монгольское владычество помогло северному князю — слуге ханскому — сделаться полновластным хозяином своего удела — Московского улуса.

Местный князь был подчинен во всем удельному хану, а последний — Великому богдыхану. Конечно, из местных ставился во главе более лояльный; таковыми как раз оказались московские князья, начиная с Ивана Калиты… Хан поручил Калите наказать тверского князя за восстание, что и было исполнено и за что Калита и получил в 1328 году великокняжеский престол».

«Империя Великих монголов представляет собой Мировую-империю-в-Процессе-Становления» (Г. В. Вернадский).

В 1240 году шведы и тевтонские рыцари посчитали, что настал подходящий момент для нашествия на Русь. В это время они были вовлечены в христианизацию мечом и крестом языческих народов — финнов и карелов к северу от Финского залива, леттов и эстонцев к югу от него. Очевидно, они тогда рассчитывали на слабость северорусских городов — Новгорода и Пскова. Хотя ни один из городов не был уничтожен монголами, оба временно были лишены какой-либо помощи от разоренного Великого княжества Владимирского.

Итак, в июле 1240 года шведы, под предводительством могущественного ярла Биргера появились в устье Невы в попытке преградить новгородцам выход в море. Прежде чем они смогли двинуться дальше, молодой новгородский князь Александр, племянник Юрия II, привел свою маленькую, но сильную армию к Неве и нанес тяжелое поражение шведам. Последние потеряли значительную часть своих сил, и лишь немногие, включая самого Биргера, сумели уплыть в Финляндию. После этой победы князь Александр стал известен как Невский. Все это произошло примерно во время захвата монголами Чернигова.

Пока происходили эти события, ливонские рыцари в том же 1240 году направили свои усилия против Пскова, но не добились решающего успеха.

Тем временем монголы напали на Польшу и Силезию, и тевтонский орден, с которым были связаны ливонские рыцари, вынужден был внять призывам герцога Силезского о помощи и повернуть свои войска от Пскова. 9 апреля 1241 года монгольский передовой корпус нанес удар по объединенной польско-германской армии близ Лигница в Силезии. Согласно польскому историку Матвею из Мичова, победившие монголы отрезали одно ухо у каждого вражеского трупа, найденного ими на поле сражения; было собрано девять больших мешков ушей. Еще до этого главная монгольская армия пересекла Карпаты и вошла в Венгрию. 11 апреля Бату и Субэдэй разбили венгров у слияния рек Тисы и Солоны. Затем западный экспедиционный корпус монгольской армии повернул от Силезии на юг, к Богемии и Моравии. Следуя приказу о скорейшем движении в Венгрию, эти силы не могли терять время на осаду городов. Они разделились на несколько маленьких отрядов и грабили страну по мере продвижения. Богемский король Вацлав отбросил одну из этих орд при Кладно, что укрепило чешский моральный дух, но не оказало влияния на монгольскую стратегию. В противовес широко распространенной легенде, в Моравии не было решительных битв; через неделю или две все отряды Орды пересекли ее территорию.