Владислав Гончаров - 1917. Разложение армии
Возвращаясь к характеристике комитета штаба 1-го корпуса, следует отметить благотворную деятельность членов просветительной комиссии прапорщиков Архангельского и Рудакова, читающих солдатам лекции по государственному и рабочим вопросам. Оба, по убеждениям, кадеты, с высшим образованием.
По возвращении в Луцк, депутаты узнали от полковника Малыхина о собравшемся съезде Ос. армии, на котором хотят отстаивать успевшую сплотиться организацию комитетов Особой армии, могущую распасться, вследствие перечисления некоторых частей в 11-ю армию. Кроме того, на съезде предполагается провести формулу о необходимости созыва съезда всей действующей армии. Краткие положения о целях съезда следующие:
1) Создание мощной организации, являющейся действительным голосом армии и опирающейся на ее реальную силу. 2) Координация действий отдельных групп, ставящих своею целью разумное, с точки зрения блага широких масс русского народа, окончание войны. 3) Создание обстановки для работы Учредительного Собрания в смысле ограждения его oт посягательств со стороны отдельных групп. 4) Подготовка армии для участия в Учредительном Собрании. 5) Место съезда – Москва или другой город, за исключением Петрограда. Депутаты на съезд избираются прямыми выборами по одному от собранных полковых комитетов каждой дивизии, от округов и пропорционально от штабов.
Предполагаемые работы съезда:
1) Выработка устава Всероссийского Совета военных депутатов,
2) Выделение комиссии для временного обслуживания нужд и интересов армии,
3) Установление тесной связи с советами рабочих и крестьянских депутатов, а также и другими политическими и профессиональными организациями, на правах совещательного голоса.Резюмируя общее впечатление от посещения указанных частей, можно сделать следующий вывод:
1) Сравнивая дух армии в настоящее время и в первые дни революции при посещении Сев. фронта, к сожалению, приходится констатировать, что та пропаганда, которую вела Германия у нас в тылу через своих вольных и невольных провокаторов и шпионов, а также пропаганда на фронте, под видом перемирий и братаний, сделала свое губительное дело. Солдаты более не рвутся в бой, чтобы доказать, как русский гражданин защищает свою свободную Россию, а идут разговоры лишь об обороне, да и то с боязнью защитить мифические английские и французские капиталы. Тылы этой пропагандой уже заражены в значительной степени. Чужды этой пропаганде наши доблестные артиллерия и казачество. О духе кавалерии мы не знаем. Боевая пехота в некоторых частях начинает поддаваться этой пропаганде, и если не совсем подпала, то только благодаря героическим элементам среди солдат и беззаветной службе на благо родины нашего доблестного офицерства, ставящего свой долг выше незаслуженных обид, клеветы и оскорблений.
Успех нежелательной пропаганды в пехотных частях лежит в том, что он бьет по самому больному месту. Все устали воевать – большевистская пропаганда проповедует скорейшее прекращение активных военных действий (оборонительная война и мирный конгресс). Главные пункты этой пропаганды: подорвать веру в правительство, союзников, государственную думу и внести рознь и разлады во внутреннюю жизнь войска. Устав воевать, но слыша из России голоса о необходимости защищать свободу, стараются найти компромисс и угодить чувству самосохранения и необходимости воевать. Вот почему так крепко укоренилось неправильное понимание мира без аннексий, как отказ от всякой наступательной войны. Отсюда недоверие к власти и союзникам и этим же объясняется недоброжелательное отношение к офицерскому составу. Наряду с этим огромная масса солдат рада верить в то, что немцы пойдут на все требования, выставляемые русской демократией.
Немцы, отлично учтя это настроение, всячески стараются его поддерживать и развивать, прекратив обстрел наших позиций и проповедуя свое миролюбие организованным и планомерно проводимым братанием.
Зараза, идущая из тыла, одинаковая с пропагандой немцев, убеждает менее сознательную часть солдат в возможности их мыслей и чаяний. Твердое желание союзников воевать и призыв Временного Правительства к исполнению долга перед ними отдаляет мир, вот почему скрещивающаяся пропаганда о недоверии Англии нравится.
Офицерство, в большинстве ратующее за войну до победы, сочувствия не встречает, и агитация против него падает на подготовленную почву.
Характерно отметить, что в большинстве случаев наиболее подозреваемые офицеры в боевом отношении лучше. Это явление объясняется невольною боязнью, что хорошие офицеры сумеют заставить наступать.
(А.О. Р.; Ф. II, дело № 44; л. 214–226.)
№ 52. Телеграмма генерала Лечицкого военному министру и помощнику военного министра генералу Новицкому от 20 апреля 1917 года
Оперативная к № 01174.
Начальник 14-й стрелковой дивизии доносит 14 апреля: для устройства наступательного плацдарма были назначены 4 роты 14-го полка. Собравшись на работы и узнав, какую работу они будут вести, стрелки отказались приступить к работе, объясняя свой отказ тем, что окопы выносятся вперед для наступления и что наступать они не могут, а будут лишь обороняться. 15-го апреля председатель полкового комитета объяснил выборным от рот всю неправильность поступка рот 14-го полка; выборные отказ рот приступить к работам [признали] неправильным и вынесли им порицание; несмотря на это, другие две роты, назначенные на эти же работы 15-го апреля, вновь отказались от работ и только после долгих убеждений выборных приступить к работе согласилась одна лишь рота; при вторичном собрании выборных выяснилось, что стрелки не верят не только своим офицерам, но и выборным, которые сообщили следующие пожелания солдат:
1) наступление, по мнению солдат, на данном участке невозможно, так как широких планов достигнуть нельзя, будут лишь потери,
2) вообще наступать они не в состоянии, а будут лишь обороняться; считают бесцельным вести наступательную войну в Румынии, в России наступать согласны.
В других дивизиях 40-го корпуса, 3-й туркестанской и 2-й стрелковой отказа от работ пока не было, но агитация по этому ведется, а именно: в 3-й туркестанской ходят по рукам листки следующего содержания:
«Братья! просим вас не подписываться которому закону хочут нас погубить, хочут делать наступление, не нужно ходить, нет тех прав, что раньше было, газеты печатают, чтобы не было нигде наступление по фронту, нас хотят сгубить начальство. Они изменники, наши враги внутренние, они хотят опять чтобы было по старому закону. Вы хорошо знаете, что каждому генералу скостили жалование, вот и они хочут сгубить нас, мы только выйдем до проволочных заграждений, нас тут вот побьют, нам все равно, не прорвать фронт неприятеля, нас тут всех сгубят, я разведчик хорошо знаю, что у неприятеля наставлено в десять рядов рогаток и наплетено заграждение и через 15 шагов пулемет от пулемета. Нам нечего наступать, пользы не будет; если пойдем, то перебьют, а потом некому будет держать фронт, передавайте братья и пишите сами это немедленно.
Во 2-й же стрелковой дивизии получено письмо от стрелка 4-й стрелковой дивизии с призывом отказаться от наступления. Донося о вышеизложенном, вновь прошу командировать в армию представителей государственной думы и Совета Рабочих Депутатов для борьбы с пацифистическими агитациями.
Генерал Лечицкий
20/IV 1917 г., № 01225. (В.-уч. Арх.; дело № 1237; л. 1.)
№ 53. Статья В.И. Ленина «Значение братанья» от 23 апреля 1917 года
Капиталисты либо издеваются над братаньем солдат на фронте, либо с бешеной злобой накидываются на него, лгут и клевещут, сводя дело к «обману» русских немцами, грозят – через своих генералов и офицеров – карами за братанье.
С точки зрения охраны «священной собственности» на капитал и на прибыль с капитала, такая политика капиталистов вполне правильна: действительно, для подавления пролетарской социалистической революции в ее зачатках необходимо относиться к братанью именно так, как относятся к нему капиталисты.
Сознательные рабочие, а за ними, по верному инстинкту угнетенных классов, и масса полупролетариев, масса беднейших крестьян относятся к братанью с самым глубоким сочувствием. Ясно, что братанье есть путь к миру. Ясно, что этот путь идет не через капиталистические правительства, не в союзе с ними, а против них. Ясно, что этот путь развивает, укрепляет, упрочивает братское доверие между рабочими различных стран. Ясно, что этот путь начинает ломать проклятую дисциплину казармы-тюрьмы, дисциплину мертвого подчинения солдат «своим» офицерам и генералам, своим капиталистам (ибо офицеры и генералы большей частью либо принадлежат к классу капиталистов, либо отстаивают его интересы). Ясно, что братанье есть революционная инициатива масс , есть пробуждение совести, ума, смелости угнетенных классов, есть, другими словами, одно из звеньев в цепи шагов к социалистической, пролетарской революции.
