Николай Костомаров - История России. Полный курс в одной книге

Костомаров считал, что русский славянский народ разделяется на две ветви (это он вывел из особенностей речи): первая изменяет о в а, если нет ударения, и произносит древний ер как мягкое е, вторая сохраняет о в любом варианте и произносит ер как мягкое и. К первой он относил белорусов и великорусов, а ко второй — южнорусов и новгородцев. Одни пришли на Восточно-Европейскую равнину под ударами Рима, другие вынуждены были покинуть родину позже. Белорусов он относил к племени кривичей, кривскую основу видел также и в великорусском народе, но этот народ образовался из смешения вятичей, южнорусов, новгородцев и кривичей гораздо позже, включив также финно-угорское и тюркское население. Новгородцы рано появились в пределах Волхова и Ильменя, перенеся со своей дунайской прародины отличительные черты быта и языка. Они успешно колонизировали новые земли, расселяясь на север, восток, запад и юг.

В XVI–XVII веках распространилось сказание об основании Новгорода, в котором рассказывалось, что потомки Яфета Скиф и Зардан пришели и сели на берегу Эвксинского Понта, то есть Черного моря, но скоро между ними началась распря, так что часть славянского народа под водительством Словена и Руса отправилась искать новых земель. Они зашли далеко на север и остановились на берегу озера Мойско (в Белоруссии), откуда вытекала река под названием Мутная. Тут, по предсказанию, они решили обосноваться. У истоков реки они построили город, а озеро переназвали по имени дочери Словена — Ильмер, речку — по имени сына Словена — Волхов. И вообще, все водные потоки, которые там проходили, получили имена знатных переселенцев: Шелонь от имени жены Словена, Волховец — по имени его младшего сына, Желотут — по имени другого сына, городок Руса и река Руса — по имени брата Словена Руса, речки Порусия и Полиста получили названия от имен жены и сестры Руса. Потомки этих славянских братьев дошли до самого Ледовитого океана, до рек Печора и Вымь, смогли даже перейти за невысокие Уральские горы — страну соболей, а также воевали в Египте. Но слава была недолговечной: землю охватила страшная моровая язва и народ в ужасе разбежался кто куда.

Только на Белом море и на Темном озере остались жители, которые стали себя называть весью (очевидно, от понятия, что это все, что от большого народа осталось). Но на тех, кто ушел и осел южнее, напали угры и все города разметали, так что пришлось им снова возвращаться на Ильмень. Тем временем за века запустения Ильмень был уже заселен, так что за свои старые земли пришлось сражаться. Города Словенска, который оставили, тоже больше не было. Пришлось ставить новый, на Волхове, его назвали Новгород Великий. Князем избрали Гостомысла, восстановили запустелые городки вроде Русы, а сын Гостомысла Словен пошел в западные земли и поставил там новый город Словенск, который после его смерти переименовали в Изборск. Сын этого Словена, совсем как вещий Олег, умер от укуса змеи. Гостомысл же дожил до глубоких седин и стал ожидать конца своих дней. К старости у этого Гостомысла стало плохо не только с волосами (он стал сед не только волосами, но и умом, ехидно замечал Костомаров), так что везде ему мерещились грядущие мятежи и прочие неприятности, он созвал славянских властителей и посоветовал им отправить посольство в Пруссию, к тамошним князьям, пригласить их занять его место. Вскоре он умер и был погребен на Волотовом поле. Новгородцы, впрочем, ни в какую Пруссию посольство не послали, но они благополучно дожили до первых междоусобиц. Киевские поляне, жившие под управлением своих князей Аскольда и Дира, племянников Кия, вспомнили о далеком Новгороде и решили его присоединить. Тут-то и припомнился совет Гостомысла. Словом, новгородцы, кривичи, чудь, меря и весь отправили-таки посольство в Пруссию звать Рюрика с братьями.

862 год — Призвание варягов во главе с «норманским конунгом» Рюриком; начало правления Рюрика в Новгороде; начало династии Рюриковичей

Костомаров считал, что эта сказка, сочиненная книжниками XVI–XVII веков для каких-то московских нужд, изобилует множеством неточностей, так что нельзя принимать ее за действительный чудом сохранившийся кусок летописи. В основе, говорил он, лежит действительное предание, которое дорабатывалось, изменялось и в конце концов приняло форму откровенной сказки. Однако вот за это-то сказочное повествование ухватились современные искатели Рюрика с братьями. И Гостомысл был объявлен отцом той девицы, которая вышла замуж за Рюрика, таким образом завязав династический брак, напрочно прикрепив Рюрика к Новгороду. Даже летописи на сей счет были деликатнее, оговорив, что Рюрик был призван, по сути, для управления. Как он властью распорядился — разговор особый. По новгородским спискам, еще при его жизни вспыхнуло восстание некоего Вадима, новгородского патриота.

Костомарова и в этой истории, и в летописи интересовал как раз вопрос, управлять каким народом были приглашены князья. То есть что за этнический состав был в древней Новгородской земле. Он находит здесь аборигенные племена чуди, пришедших славянских пересенцев кривичей и более поздних переселенцев с юга — как раз очевидно южнорусов, то есть будущих украинцев. Как нам уже известно из предыдущего, этих южнорусов он считал племенем полян. О происхождении наименования ильменские словене он говорил следующее: оставление за ильменскими поселенцами имени славян, в отличие от кривичей, указывает, что северные народы славянского племени называли вообще таким именем живущих на юге своих соплеменников, а потому за пришельцами оставили это генетическое имя. Некоторые факты, оставившие след в сказке, считал он, подтверждены: такова моровая язва, заставившая словен переселиться на берега Белого моря. Это переселение на восток, добавлял он, объясняет, почему среди народов, призвавших варягов, названа весь: к «варяжскому» времени народонаселение этого региона стало уже смешанным и главное место занимали славяне. Следовательно, заселялась земля несколькими волнами, между этими переселениями было время запустения края из-за морового поветрия, после чего пришли новые переселенцы и основали город немного в стороне от утраченного. Причем он предложил два варианта рождения сюжета: либо запустение было страшным, с почти полным уничтожением прежних жителей, либо оно было кратковременным, но пришедшие на север создали легенду по свежим следам.

По Несторовой, то есть Начальной летописи, легенда о призвании варягов выглядит так: «(859). Варяги из заморья взимали дань с чуди, и со словен, и с мери, и с кривичей… (862). Изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: „Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву“. И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, а еще иные готландцы, — вот так и эти. Сказали руси чудь, словене, кривичи и весь: „Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами“. И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, — на Белоозере, а третий, Трувор, — в Изборске. И от тех варягов прозвалась Русская земля. Новгородцы же — те люди от варяжского рода, а прежде были словене. Через два же года умерли Синеус и брат его Трувор. И принял всю власть один Рюрик, и стал раздавать мужам своим города — тому Полоцк, этому Ростов, другому Белоозеро. Варяги в этих городах — находники, а коренное население в Новгороде — словене, в Полоцке — кривичи, в Ростове — меря, в Белоозере — весь, в Муроме — мурома, и над теми всеми властвовал Рюрик. И было у него два мужа, не родственники его, но бояре, и отпросились они в Царьград со своим родом. И отправились по Днепру, и когда плыли мимо, то увидели на горе небольшой город. И спросили: „Чей это городок?" Те же ответили: „Были три брата, Кий, Щек и Хорив, которые построили городок этот и сгинули, а мы тут сидим, их потомки, и платим дань хазарам". Аскольд же и Дир остались в этом городе, собрали у себя много варягов и стали владеть землею полян. Рюрик же княжил в Новгороде».

Здесь картина завоевания через призвание с севера, а не с юга. Для Костомарова были важны три вопроса: кто призвал князей, кто были эти призванные и для чего они были призваны. Призвали, по летописи, варяжских князей меря, весь, чудь и словене. Для этого, говорит он, указанные народы должны были уже какое-то время сосуществовать вместе, чтобы составить некий союз, то есть они должны были договариваться между собой. Эта связь должна была происходить из племенного родства и древней колонизации, во-первых, и из временных обстоятельств, заставивших действовать их в согласии, во-вторых. Костомаров полагал, что весь и меря, хотя и названы, своего голоса в IX веке не имели, поскольку успели попасть под полную власть славян. Во всяком случае названия городов Белоозеро и Ростов — не финские, но славянские. Причиной призвания он полагает вовсе не желание северных «инородцев», а желание славян иметь наемников для удержания под своей властью названные финские племена. Другое доказательство, что дело было в подчинении неславянских народов, он видит в том, что в Ростово-Суздальской земле позднее туземное население практически исчезло — оно либо вынуждено было уйти, либо было оттуда выбито. К тому же образование русского княжества попросту невозможно в стране, занятой сугубо финскими народами, если не было сильной русской колонизации с преобладанием славянского населения.