Геннадий Соболев - Ленинград в борьбе за выживание в блокаде. Книга первая: июнь 1941 – май 1942
Надо особенно подчеркнуть, что эту героическую борьбу с последствиями артиллерийских обстрелов и бомбежек вели в первую очередь ленинградские женщины, призванные в части местной противовоздушной обороны в возрасте от 18 до 35 лет и насчитывавшие вместе с группами самозащиты и командами на предприятиях и организациях почти 300 тыс. человек[260]. О характере и масштабах их самоотверженного труда можно судить хотя бы по отчету МПВО за 19 сентября 1941 г., когда на Ленинград было сброшено 528 фугасных бомб и 1435 зажигательных, выпущено 97 артиллерийских снарядов, в результате чего возникло 89 очагов поражения. В этот день на раскопке завалов и оказании первой помощи работали около 4 тыс. человек участковых команд МПВО, 17 дружин Красного Креста, 52 команды МПВО объектов, 21 группа самозащиты жилых домов. В локализации и тушении пожаров участвовало 270 человек пожарных частей МПВО; в обезвреживании и извлечении неразорвавшихся бомб – 125 человек подрывных взводов МПВО[261].
Обстрелы и бомбежки наносили огромный урон городскому хозяйству, нарушали работу предприятий, вызывали большие жертвы среди населения. Эти жертвы были бы несравненно большими, если бы не исключительное мужество и мастерство советских артиллеристов и летчиков, оборонявших город Ленина. Осажденный Ленинград встречал немецкую авиацию мощным огнем зенитных орудий и пулеметов. Сотни аэростатов, поднятых над городом, сковывали маневр и боевые действия немецких летчиков, которые, боясь запутаться в тросах аэростатов, не рисковали низко летать над городом. В сентябре 1941 г. совместными действиями нашей зенитной артиллерии и авиации были отражены налеты 2712 вражеских самолетов, из которых только 480 прорвались к Ленинграду, при этом 272 были сбиты[262].
Систематические бомбежки города держали ленинградцев в постоянном нервно-психическом напряжении. «Враг не только измором и разрушением, но и изматыванием нервов старался взять город, – вспоминала старейшая сотрудница Государственной Публичной библиотеки М. А. Садова. – По пути на службу мы всегда трепетали, не начнется ли воздушная тревога, не придется ли полтора-два часа стоять где-нибудь в подъезде, под воротами или сидеть в незнакомом бомбоубежище. В иные дни не успевали мы приступить к работе, как вдруг начинала выть библиотечная сирена, и все сотрудники и читатели должны были «снижаться» в бомбоубежище. В ожидании конца воздушной тревоги слабые подремывали, нервные волновались, более храбрые читали, работали или разговаривали между собой. Радостно передается весть об отбое… И вдруг опять – жуткий голос сирены, смятение, бег по лестнице, грохот зениток – и падение сброшенной бомбы потрясает землю…»[263].
В своих попытках заставить Ленинград капитулировать немецко-фашистское командование использовало и такие коварные средства, как засылка шпионов и диверсантов, агентурная пропаганда, распространение листовок. В начале сентября 1941 г. была выпущена немецкая листовка, призывавшая ленинградцев требовать «мирной передачи Ленинграда германским войскам», советовавшая последовать примеру капитулировавшего Парижа и пугавшая участью непокорной Варшавы, разрушенной в результате бомбардировок[264]. В конце сентября 1941 г. немецкая пропаганда издала тиражом в 3 млн экземпляров воззвание, обращенное к «командирам, красноармейцам, гражданам и гражданкам Ленинграда». Воззвание призывало «поворачивать штыки против своих угнетателей», «не позволять взрывать и разрушать заводы, дома и мосты», «сбросить с себя иго с помощью победоносного германского оружия»[265]. Установив мощные репродукторы на переднем крае, фашисты призывали ленинградцев прекратить «бессмысленное» сопротивление. Но все попытки разложить ряды защитников блокированного города потерпели крах. Те немногие вражеские агенты, которым удалось проникнуть в Ленинград, обезвреживались органами государственной безопасности и милицией при активной помощи всего населения[266].
В условиях осажденного Ленинграда во всей остроте встал целый ряд чрезвычайно сложных проблем, от решения которых зависела судьба обороны города, – обеспечение фронта вооружением, боеприпасами и обмундированием, организация работы промышленности, снабжение топливом, электроэнергией, сырьем и др.
Особенно трудным оказалось продовольственное обеспечение войск и населения города. Как отмечалось выше, к началу войны Ленинград не располагал значительными запасами продовольствия. До начала блокады в город успели доставить свыше 60 тыс. т зерна, муки и крупы из Ярославской и Калининской областей, около 24 тыс. т зерна и муки из портов Латвии и Эстонии[267]. Осада Ленинграда не позволила завезти в город в достаточном количестве картофель и овощи, всегда игравшие важную роль в питании населения. В 1941 г. в Ленинград успели завезти только 6960 т картофеля и 30376 т овощей, в то время как в 1940 г. было доставлено 245032 т картофеля и 154682 т овощей[268]. На 15 сентября 1941 г. в пригородных районах Ленинграда было убрано всего 1300 т картофеля и овощей, а в Ленинград было вывезено только около 500 т.[269] Значительная часть выкопанного картофеля была оставлена без охраны на полях и систематически разворовывалась. Постановлением Военного Совета Ленинградского фронта от 23 сентября 1941 г. весь заготовленный картофель и капусту предлагалось использовать на нужды общественного питания, а излишки продавать населению по разовым талонам продовольственных карточек[270]. Чтобы вывезти с полей выкопанный картофель и овощи, Военный Совет мобилизовал временно у воинских частей и организаций 100 автомашин[271].
Принятое 30 августа 1941 г. Государственным Комитетом Обороны постановление «О транспортировке грузов для Ленинграда», по которому Наркомат путей сообщения обязывался ежедневно, начиная с 31 августа, направлять на станции Волховстрой-2 и Лодейное Поле восемь маршрутов с продовольствием для Ленинграда, не могло быть реализовано в полной мере в условиях уже фактической блокады города. По этой причине Совнарком СССР принял 1 сентября 1941 г. постановление о снижении хлебных норм для населения, а в целях экономии ограниченных запасов муки предложил использовать для выпечки хлеба различные примеси (овес, соевый жмых, ячменный солод и др.)[272]. Со 2 сентября рабочие и инженерно-технические работники стали получать 600 г, служащие – 400 г, иждивенцы и дети – 300 г хлеба[273].
В сентябре ГКО направил в Ленинград наркома торговли РСФСР Д. В. Павлова своим уполномоченным по вопросам продовольственного снабжения. Проведенный 10 и 11 сентября вторичный учет продуктов питания показал, что для обеспечения войск и населения в Ленинграде имелись запасы зерна, муки и сухарей на 35 суток, крупы и макарон – на 30 суток, мяса и мясопродуктов – на 33 суток, жиров – на 45 суток, сахара и кондитерских изделий – на 60 суток[274]. Положение становилось все более напряженным, и 11 сентября пришлось вторично снизить нормы выдачи продовольствия ленинградцам: хлеба – до 500 г для рабочих и инженерно-технических работников, до 300 г – для служащих и детей, до 250 г – для иждивенцев[275], были также снижены нормы выдачи крупы и мяса.
Однако централизованного контроля над распределением продуктов питания, который позднее осуществляла специально созданная продовольственная комиссия во главе с секретарем Горкома партии А. А. Кузнецовым, еще не было[276]. Запасы продовольствия после пожара на Бадаевских складах были рассредоточены по всему городу. Была ликвидирована коммерческая торговля в магазинах, ресторанах и столовых, прекращено производство пива. Для выпечки хлеба стали использовать все сырьевые ресурсы, которые можно было смешивать с мукой. С 6 сентября хлеб выпекался с примесями ячменной и овсяной муки, затем – с примесями отрубей, соевой муки и жмыхов, что резко снизило питательные качества хлеба[277].
Теперь главная трудность состояла в том, что доставить грузы в Ленинград с самого начала его блокады можно было только водным и воздушным путем. Но берега Ладожского озера в то время не имели крупных портовых сооружений и причалов. Руководство работами по оборудованию порта Осиновец на западном берегу Ладоги было возложено на адмирала И. С. Исакова, на восточном берегу – на генерала А. М. Шилова. Водные перевозки начались 12 сентября по маршруту Гостинополье – Новая Ладога – Осиновец. В этот день в Осиновец на двух баржах было доставлено 626 т зерна и 116 т муки[278]. По железной дороге грузы доставлялись через Вологду – Череповец – Тихвин до Волхова, где переваливались на водную пристань Гостинополье. Моряки Ладожской военной флотилии и водники Северо-Западного речного пароходства, осуществлявшие эти перевозки, понимали, какая огромная ответственность возложена на них и делали все возможное, что было в их силах. Транспортировка грузов осложнялась недостатком судов, постоянными налетами вражеской авиации, частыми штормами на Ладоге, выводившими из строя баржи и буксирные пароходы. Только с 14 по 18 сентября 1941 г. в Осиновце разбились 12 барж[279]. В результате за первый месяц навигации в Осиновец было доставлено всего 9800 т продовольствия.[280]
