Блог «Серп и молот» 2024 - Петр Григорьевич Балаев
Вот вам на выбор две организации и два руководителя — где бы вы хотели работать? Даже если во второй зарплата меньше — вы всё равно ее выберете. Туда очередь из желающих трудоустроиться будет стоять. Даже если зарплата меньше, чем в первой, очередь будет больше. А руководитель первой организации прекрасно будет осведомлен, что его подчиненные на перекурах говорят: «Везет же некоторым с начальством!».
А почему второму руководителю не доведется долго руководить? Потому что в нашей системе это — белая ворона. Белую ворону заклюют обязательно. Даже если его организация показывает выдающиеся успехи в работе, если у него все показатели в порядке — найдут к чему придраться.
А теперь представьте, допустим, немецкого сталевара 30-х и советского сталевара 30-х. Даже пусть у немецкого сталевара зарплата будет выше. Пусть даже он на свою зарплату пока может купить такого, о чем советский даже мечтать не смеет. Пока. Но советского сталевара за ударную работу награждают орденом, приглашают в главный дворец страны и там глава государства лично ему орден на пиджак прикалывает. Про него в газетах пишут. Слава герою труда! Представляете, каково на фоне этого немецкому сталевару? Это называется — государство диктатуры пролетариата. А вам говорят, что Гитлер к власти пришел, потому что у немецкой нации была обида за Версаль? Вы верите этому?
Гитлера немецкая олигархия привела к власти именно потому, что немецкие «сталевары» завидовали советским. Та система, которая существовала в СССР после 1917 года — это аналогично моему примеру с плохим и хорошим руководителем, ее в покое окружение ни в коем случае не оставило бы…
* * *
Это мы сегодня, и не только сегодня, а в 1945 году уже знали, что еще как возможно, и не просто возможно, а с Победой, поэтому у нас сложилось легкомысленное отношение к меньшевистско-троцкистскому тезису о невозможности победы социализма в одной, отдельно взятой, стране. Нам кажется это какой-то очевидной глупостью. Ведь победили же! Вопреки Марксу…
В самом конце 1920 года в Москву прибыл американский миллионер Вандерлип с предложением к Советскому правительству продать США Камчатку в обмен на дипломатическое признание РСФСР. История достаточно мутная, тем более, что сами американские круги не очень сильно горят желанием видеть свои лица в зеркале этой истории — их Ленин уж очень цинично кинул. Впрочем, они этого вполне заслуживали.
Стратегическая важность Камчатки видна любому, кто видел этот полуостров на карте и у кого две извилины есть. Контроль Камчатки — это контроль всей Курильской гряды и дальше — Охотского моря. А Охотское море, если можно так выразиться — рыбная житница планеты. И к 1920 году Камчатке вполне реально грозила оккупация японцами, они уже обеспечили свой бросок к ней, введя воинские контингенты и флот во Владивосток. Более того, в октябре 1920 года в порт Петропавловска вошел отряд военных японских кораблей, в составе которого был броненосец «Ивами» — бывший «Орел», сдавшийся на Цусиме.
Но мало того, что соперничество Японии и США уже приобретало вполне осязаемые черты и американцам японский флот под самой Аляской не очень был нужен, так еще и Владимир Ильич на предложение Вандерлипа ответил:
— А давайте! Только мы не продать, как Аляску, согласны, а в аренду вам отдадим. И базу флота там разрешим вам сделать.
Понимаете в чем соль предложения Ленина? Если бы он согласился на продажу, то американцы подумали бы, что Ленин их за нос водит, стремится только оттянуть ситуацию с Японией. А вот предложение об аренде, встречное, выглядело вполне реалистичным. В результате же, Ленину удалось столкнуть между собой интересы Японии и США относительно Камчатки. Если бы Япония объявила Камчатку своей — открытый конфликт с США. Если бы США объявили о подписании договора аренды с РСФСР — открытый конфликт с Японией. Ни та, ни другая сторона к этому не были готовы. В результате — «висит груша, нельзя скушать». «Лампочка Ильича»…
Время, когда Маркс выдвинул тезис о победе революции сразу в нескольких крупных капиталистических государствах — еще не было временем империализма, капитализм был уже не в начальной своей стадии, но еще не стал империализмом. Маркс для своего времени был абсолютно прав. Вспомним, хотя бы, Великую Французскую революцию. Ведь до нее тоже были буржуазные революции, в Англии и Нидерландах. Но именно французская объявляла о ликвидации сословий, она была первой завершенной буржуазной революцией. Результат — буржуазная Франция подверглась агрессии монархической коалиции и в ней была реставрирована сословная монархия. Почти до конца 19-го века такая же участь грозила бы и социалистической революции в любой стране — агрессия капиталистической коалиции. Но к 20-му веку положение изменилось. Ленин точно знал, что будет происходить, если в России произойдет социалистическая революция. «Империализм как высшая стадия капитализма» — именно об этом. Именно о возможности победы социализма в отдельно взятой стране. Гражданская война. Четыре похода Антанты. Одного хватило бы, если бы главные игроки: Англия, Франция, США — хоть как-то свои действия согласовывали. Нет, они зорко следили друг за другом, и если чья-то марионетка из русских сипаев (наша белая сволочь) начинала слишком быстро двигаться — сразу палки в колеса. Соперничество стран Антанты во время Гражданской войны внесло вклад в победу большевиков не менее значительный, чем Первая Конная.
И Пакт Молотова-Риббентропа. Видно же было, что Гитлера прямо толкают в сторону СССР. И Франция толкает, и Великобритания. Наш договор о ненападении с Германией — это предложение Гитлеру: жри Францию. У того слюнки и потекли…
* * *
Что я упустил? Брестский мир, конечно. Если честно, мне самому были непонятны мотивы Бухарина и Ко, когда они так упирались против плана Ленина. Пока я не наткнулся в материалах по судебному процессу правого троцкистского блока на слова Вышинского, что Бухарин был завербован иностранными разведками еще в 1918 году и тогда уже вынашивал планы убить Ленина.
Да-да, нам долго и упорно твердили, что старых большевиков Сталин специально убирал, чтобы его диктаторской власти они не угрожали. Типа, конкуренции боялся. Конечно, когда из
