Тобайас Смоллет - Приключения Перигрина Пикля
Едва опомнившись от изумления, он приблизился к ней с грациозной почтительностью и спросил, не окажет ли она ему честь пройтись с ним в менуэте. Она, по-видимому, была чрезвычайно довольна его приглашением и очень охотно согласилась на его просьбу. Эта пара была слишком примечательна, чтобы избежать особого внимания присутствующих: мистера Пикля очень хорошо знали почти все, находившиеся в зале, но его дама была совершенно новым лицом для всех леди, присутствующих на ассамблее. Одна шепнула: "У нее хороший цвет лица, но не кажется ли вам, что она слегка косит?"; другая посочувствовала ей по поводу ее мужского носа, третья сказала, что она неуклюжа, ибо редко бывает в обществе; четвертая заметила что-то очень дерзкое в ее физиономии; короче, не осталось у нее ни одной красивой черты, которую завистливый глаз не превратил бы в изъян.
Мужчины, однако, смотрели на нее иными глазами: ее появление вызвало среди них дружный шепот одобрения; они окружили место, где она танцевала, и были восхищены ее грациозными движениями. Занимаясь воспеванием ей хвалы, они выражали неудовольствие по поводу удачи ее кавалера, - они посылали к черту того маленького жеманного щеголя, слишком поглощенного созерцанием своей собственной особы, чтобы заметить или заслужить милости судьбы. Он не слыхал и, стало быть, не мог досадовать на эти обвинения; но покуда они воображали, что он потворствует своему тщеславию, более благородная страсть овладела его сердцем.
Вместо той капризной веселости, которая отличала его, когда он появлялся в обществе, он обнаруживал теперь признаки смущения и озабоченности; он танцевал с волнением, которое мешало его движениям, и краснел до ушей при каждом неверном па, им сделанном. Хотя эта необычайная тревога осталась не замеченной мужчинами, она не могла ускользнуть от внимания леди, которые наблюдали ее как с удивлением, так и с неудовольствием; а когда Перигрин отвел прекрасную незнакомку на ее место, они выразили свою досаду неестественным хихиканьем, вырвавшимся из всех уст одновременно, словно каждую вдохновляла одна и та же мысль.
Перигрин был задет этим невежливым знаком неодобрения и, с целью усилить их досаду, постарался завязать разговор с их прекрасной соперницей. Сама молодая леди, у которой не было недостатка ни в проницательности, ни в сознании собственных совершенств, была обижена их поведением, хотя гордилась причиной его, и оказала своему кавалеру поощрение, какого он только мог желать. Ее мать, здесь присутствовавшая, поблагодарила его за то, что он любезно уделяет столько внимания незнакомке, и такого же рода благодарность он получил от молодого джентльмена в сапогах, который приходился ей родным братом.
Очарованный ее наружностью, Перигрин был совершенно восхищен ее речами, разумными, живыми и веселыми. Ее простое и непринужденное обращение вызвало у него доверие и хорошее расположение духа, и он описал ей нрав тех женщин, которые почтили их столь злобными знаками внимания, с такой добродушной насмешкой, что она, казалось, слушала с особым удовольствием и одобрением и дарила каждую осмеянную нимфу весьма многозначительным взглядом, приводившим ту в крайнее раздражение и уныние. Короче, они, по-видимому, наслаждались беседой, в течение которой наш юный Дамон соблюдал с большим искусством все правила галантного обращения; он пользовался каждым удобным случаем, чтобы выразить восхищение ее чарами, прибегал к немой риторике нежных взглядов, испускал коварные вздохи и посвятил себя всецело ей до конца ассамблеи.
Когда гости начали расходиться, он проводил ее до дому и, пожимая ей руку, попрощался с ней, предварительно получив разрешение навестить ее на следующее утро и узнав от матери, что ее зовут мисс Эмилия Гантлит.
Всю ночь напролет он не смыкал глаз и развлекался приятными мечтами, какие воображение ему подсказывало в результате этого нового знакомства. Он встал с жаворонками, привел свои кудри в привлекательный беспорядок и, надев элегантный серый кафтан, обшитый серебряной тесьмой, ждал с величайшим нетерпением десяти часов; как только пробил этот час, он поспешил в назначенное место и, осведомившись о мисс Гантлит, был введен в гостиную. Здесь он ждал не больше десяти минут, пока Эмилия не вошла в очаровательнейшем домашнем платье, не скрывающем ее природной грации, и в один миг сковала цепи его рабства, которые случай не властен был разбить.
Так как ее мать еще не встала, а брат пошел распорядиться насчет кареты, в которой они предполагали вернуться в тот же день к себе домой, он наслаждался ее обществом tet-a-tete целый час, успел открыться ей в любви в самых страстных выражениях и просил принять его в число тех поклонников, которым она разрешила посещать и обожать ее.
Она притворилась, будто считает его клятвы и торжественные уверения обычными галантными приемами, и очень любезно ответила ему, что она была бы рада видеть его часто, если бы жила в этом городе; но так как живет она довольно далеко отсюда, то не может предполагать, чтобы он ради такого пустяка потрудился испросить разрешение ее мамаши.
На этот благосклонный намек он отвечал со всем пылом пламеннейшей страсти, что он выразил только подлинные веления своего сердца; что он ничего так не желает, как возможности доказать искренность своих чувств, и что, живи она на окраине королевства, он нашел бы способ повергнуть себя к ее ногам, если бы мог посещать ее с разрешения ее матери, о котором, как он ее заверил, не преминет ходатайствовать.
Тогда она дала ему понять, что проживает милях в шестнадцати от Винчестера, в деревне, которую она назвала и где - это легко можно было заключить из ее речей - он не будет нежеланным гостем.
В середине этого разговора к ним присоединилась миссис Гантлит, которая приняла Перигрина с большой учтивостью, еще раз поблагодарив за его любезное обхождение с Эми на балу, и предупредила его намерение, сказав, что будет очень рада видеть его у себя в доме, если когда-нибудь случай приведет его в те края.
ГЛАВА XVIII
Он справляется о положении и состоянии молодой леди, в которую влюблен. - Убегает из школы. - Найден лейтенантом, препровожден в Винчестер и посылает своей возлюбленной письмо со стихами
Он пришел в восторг от этого приглашения, которым, по его уверениям, не намерен был пренебрегать, и, побеседовав еще немного на разные темы, простился с очаровательной Эмилией и ее благоразумной мамашей, которая заметила впервые волнения страсти мистера Пикля к ее дочери и потрудилась навести справки касательно его семьи и состояния.
Не меньшую любознательность проявил и Перигрин относительно положения и родословной своей новой возлюбленной, которая, как он узнал, была единственной дочерью штаб-офицера, умершего прежде, чем ему удалось должным образом обеспечить своих детей; узнал, что вдова живет скромно, но прилично на пенсию, пользуясь поддержкой родни; что сын служит волонтером в роте, которой командовал его отец, и что Эмилия ранее воспитывалась в Лондоне на счет богатого дяди, которому пришла фантазия жениться в пятьдесят пять лет, вследствие чего его племянница вернулась к матери, а потому могла уповать только на собственное поведение и достоинства.
Эти сведения, хотя они не могли уменьшить его привязанность, тем не менее обеспокоили его гордыню, ибо горячее воображение преувеличивало его собственные виды на будущее, и он начал опасаться, как бы его страсть к Эмилии не унизила его достоинства. Борьба между корыстью и любовью вызвала замешательство, которое заметно отразилось на его поведении; и он сделался задумчивым, нелюдимым и раздражительным, избегал всех публичных увеселений и стал столь явно небрежен в своем костюме, что его едва могли узнать знакомые. Этот разлад в мыслях продолжался несколько недель, по истечении коих чары Эмилии восторжествовали над всеми прочими соображениями. Получив некоторую сумму денег от коммодора, проявлявшего по отношению к нему большую щедрость, он приказал Пайпсу уложить белье и прочие необходимые вещи в нечто вроде ранца, который тот без труда мог нести, и отправился рано утром пешком в деревню, где жила его прелестница, куда прибыл около двух часов пополудни, остановившись на таком способе передвижения для того, чтобы его маршрут не так легко было узнать, а это могло бы случиться, если бы он нанял лошадей или занял место в пассажирской карете.
Первым делом он обеспечил себя удобным помещением в той гостинице, где пообедал; потом переоделся и, следуя полученным указаниям, направился к дому миссис Гантлит, исполненный радостных ожиданий. Когда он приблизился к воротам, волнение его усилилось; он постучался с нетерпением и тревогой; дверь открылась, и он спросил, дома ли мисс Гантлит, прежде чем заметил, что привратницей была не кто иная, как его дорогая Эмилия. Она не осталась равнодушной, неожиданно увидев своего поклонника, который, мгновенно узнав прелестницу, повиновался неудержимому порыву любви и заключил прекрасное создание в объятия. Но она, казалось, не была оскорблена этим дерзким поступком, который мог бы не понравиться другой девушке менее открытого нрава или менее приученной к свободе разумным воспитанием; но ее природную искренность поощряло непринужденное и свободное общение с людьми, к которому она привыкла, а посему, вместо того чтобы наказать его суровым взглядом, она с большим равнодушием посмеялась над его самоуверенностью, проистекавшею, по ее словам, из сознания его собственных достоинств, и повела его в гостиную, где он увидел ее мать, которая в очень учтивых выражениях заявила об удовольствии видеть его в стенах своего дома. После чаю мисс Эми предложила вечернюю прогулку, которою они наслаждались среди разнообразных рощиц и лужаек, орошаемых самым романтическим ручьем, восхитившим воображение Перигрина.
