Владимир Иким - Большой полёт крылатого коня
На местах имперские представители в "российском Туркестане" осуществляли только контроль: реальная власть оставалась в руках местной аристократии. Администрация "российского Туркестана" строго следила лишь за тем, чтобы повсюду в крае сохранялись мир, закон, порядок.
Нужно отдать должное российским властям: они сразу поняли, что туркмены - особый народ, требующий особого отношения, и Туркменистан был выделен в особый регион империи - Закаспий.
По Промыслу Божьему, "странные завоеватели" явились в многострадальную страну как миротворцы. Российская империя сыграла для Центральной Азии ту же роль, какую некогда Золотая Орда - для раздробленной на удельные княжества Руси. В мирных условиях, принесенных Российской империей, туркмены сумели, наконец, преодолеть внутреннюю разобщенность и осознать себя единым народом: это была основная предпосылка для обретения собственной государственности. Нужно отметить также, что российский "протекторат" над Туркменистаном был несравненно мягче, чем золотоордынский "протекторат" над Русью.
Прежде всего, российская власть сразу проявила свое уважение к Исламу, как к главенствующей религии региона. Имперские чиновники в этом краю не просто демонстрировали веротерпимость, но стремились покровительствовать мусульманам. В инструкциях направлявшимся в Туркменистан чиновникам сразу же за призывом к верности Отечеству и Царскому Престолу следовало требование "проявлять справедливость к нуждам и интересам мусульман". Полностью были сохранены привилегии, доходы и владения ("вакуфы") исламского духовенства, не облагавшиеся налогом; вдобавок преподавателям мусульманских учебных заведений - медресе и мектебов - стали выплачивать государственное жалованье. За счет имперской казны был массовым тиражом издан Коран - весь тираж был безвозмездно передан исламскому духовенству. Пять тысяч томов направлено в Закаспий (Туркменистан). Крупные дотации выделялись на реставрацию старинных мечетей. На личные средства царя Александра III была восстановлена из развалин знаменитая ташкентская мечеть Джами. В обращенной к "белому царю", как здесь называли российского императора, благодарственной речи, казий ташкентских мусульман Мухаммед Мухитдин Ходжа говорил: "Хвала Аллаху! При белом царе ничто не мешает нам следовать адату и шариату. Повсеместно у всех народов наиболее почитаются два предмета - религия и знание. И правитель, оказывающий покровительство этим двум предметам, большей милости оказать не может".
Разгадка "странной политики" России видится в том, что политика эта была проникнута духом Православия - духом смирения, братолюбия и кротости. Поэтому неудивительно, что мусульмане Туркестана добротою и радушием встретили иноземцев - православных русских людей.
Православие явилось в этот край не как торжествующая религия завоевателей, а смиренно, лишь для скромного пастырского окормления переселенцев: ссыльного уральского казачества и безземельных крестьян из густонаселенных областей России. К этим бедствующим скитальцам туркменские мусульмане отнеслись с высоким милосердием. Иеромонах Харитон, очевидец того времени, свидетельствует: "Местные жители сочувствуют бедным переселенцам, без того многие бы поумирали бы с голоду и нужды".
Русские люди и в далеком краю помнили о родной православной вере. Как только они обживались на новом месте, первой их заботой становилось создание храма. И в этом им помогала щедрая рука мусульман. Три сельских храма в Туркестане были полностью построены на средства мусульманских жертвователей.
Вместе мусульмане и христиане Туркестана осуществляли дела благотворительности, создавали приюты для детей-сирот. Помимо средств православного Казанско-Богородичного братства, большую помощь в этом оказал дар Бухарского эмира Саида Алимхана, приславшего десять тысяч червонцев "на доброе дело". В приютах вместе воспитывались сироты разных национальностей: Закон Божий местным детям преподавал мулла, русским - православный священник.
Туркмены относились к православному духовенству с уважением, а к православным обрядам - с доброжелательным любопытством. Сохранились описания того, как в дни церковных праздников туркмены во множестве собирались неподалеку от храма, наблюдали за Крестным ходом, а когда православное торжество заканчивалось, - устраивали собственный праздник: демонстрировали искусство джигитовки, играли на музыкальных инструментах, пели. Взаимное любопытство приводило к сближению туркмен и русских. Как известно, туркменский народ отличался широким гостеприимством, - а относительно русских поэт М. Ю. Лермонтов однажды точно заметил: "Меня невольно поразила способность русского человека применяться к обычаям тех народов, среди которых ему случается жить".
Истинная миссия Православия в Туркестане виделась в том, чтобы мусульмане стали терпимо и с уважением относиться к христианам.
В 1899 году ферганский губернатор Чайковский писал царю: "Цель сближения правительства с местным мусульманским населением будет вернее достигнута путем любвеобильного учения Христова. На почве сострадания, милосердия, любви, понятных и мусульманам, гораздо легче может последовать доверчивое сближение личных мировоззрений и достигнуто смягчение отношений. Местному мусульманскому населению желательно дать полное представление и понятие о православном быте, о нравственных его стремлениях.
Устройство благолепных обителей, широкое развитие церковного строительства, открытие домов призрения местных убогих, калек и душевнобольных, лишенных в настоящее время всякого попечения, основание училищ для дарового начального образования и изучения ремесел, - все это, несомнительно, послужит лучшим средством для полного и доверчивого сближения и утверждения крепкой связи местного населения с русским народом".
Именно это место из докладной ферганского губернатора император Николай II выделил, пометив: "Особому вниманию обер-прокурора Священного Синода".
В тяжелейших трудах ради душ собственной паствы, оказавшихся здесь русских людей, совершало свое служение православное духовенство Туркестана. Нет, это совсем не было похоже на приход "религии колонизаторов". Западные миссионеры присылали из покоренных стран Азии и Африки блистательные рапорты о десятках тысяч обращенных (результаты их деятельности обычно рассыпались в пыль, как только "просветители" уходили восвояси). Но что было в "имперском" Туркестане? Никакого миссионерства среди мусульманских народов Туркестанская епархия практически не вела. А на робкую попытку епископа Григория (Полетаева) организовать проповедь среди ещё имевшихся в Киргизии язычников, - ответом явился указ генерал-губернатора Вревского от 6 марта 1893 года: "Управление религиозными делами кара-киргизов предоставляется сартскому (то есть узбекскому) мусульманскому духовенству".
В 1912 году епископ Димитрий (Абашидзе) приводил весьма своеобразную статистику "обращений" за весь период присутствия Российской империи в Туркестане. В течение "имперского периода" крестились: 8 кара-киргизов, 2 туркмена, 3 сарта (узбека) и 1 перс (вероятно, таджик). И это вся миссия почти за полстолетия! В то же время: 9 россиян в Туркестане приняло мусульманство, среди них оказался даже священник по фамилии Громов (последний, впрочем, пробыл в Исламе всего 6 лет; побывав даже муллой, он впоследствии вернулся в лоно Православия). Очевидно, перемена веры была сделана этими немногими людьми из внутренних побуждений, нисколько не затрагивая общие отношения между православными и мусульманами.
Видится, что отсутствие миссионерства среди мусульман вызвано даже не тем, что у епархии не было сил и средств для такой деятельности. Умнейшие из православных деятелей в Туркестане понимали, что центральноазиатские народы более тысячелетия тому назад сделали свой исторический выбор в пользу Ислама и что попытки поколебать религиозно-национальный монолит их веры могут оказаться не только бесплодны, но и вредоносны.
Вот интересный диалог того времени протоиерея Андрея Малова, одного из ревностнейших пастырей Туркестана, с пришедшим к нему мусульманином, решившим креститься.
- Что это тебе вздумалось? - спросил о. Андрей.
- Да я вижу, что ваша вера лучше, - отвечал пришедший. - Вижу, что русских Бог любит. Вот, знает Бог, что вы любите снег, морозы, любите кататься на санях, - и вот никогда у нас снегу не бывало, а пришли русские, пришла зима, на санях русские катаются!
- Все это хорошо, да ведь наша вера трудная...
- Чем трудная? - возразил пришедший. - Русские меньше молятся, чем мусульмане.
Однако о. Андрей отослал его с напутствием: сначала выучить славянский язык, чтобы понимать церковные службы, а уж потом приходить креститься. Этот мусульманин больше к нему не обращался.
Преосвященный Димитрий (Абашидзе) заявлял прямо: "Мусульманские подданные всегда были и остаются друзьями Православной России; а в своей собственной среде мы видим отступников, безбожников, предателей". Миссионерская деятельность этого выдающегося архипастыря Туркестана была направлена отнюдь не на противодействие Исламу, - а на борьбу с сектантством и губительным революционным поветрием.
