Алексей Бычков - Киевская Русь. Страна, которой никогда не было? : легенды и мифы
Наконец, 9 сентября, наша княгиня была торжественно принята царями в их великолепном дворце, который строился в течение шестисот лет, еще со времени святого равноапостольного императора Константина Великого.
Когда подъезжаешь к Царьграду от Черного моря, то входишь сначала в морской пролив Босфор, по обеим сторонам которого видны населенные берега. В конце Босфора направо длинный морской залив, называемый Золотой Рог. Высокий береговой угол между Босфором и Золотым Рогом и есть место Царьграда. Весь город стоит на семи холмах. Царский двор начинался тогда на самом берегу моря и шел все выше и выше в гору; палаты царские стояли на высоком холме, а против них — тоже на холме — дивный храм Святой Софии — Премудрости Господней. Кругом города, у самой воды, стояли каменные стены с четырехугольными башнями. Подъезжающим путникам из-за стен ближе всего на холме виднелись золотые царские палаты: подле них золотой дворцовый собор, а дальше — тоже палаты и церкви, церкви и палаты, и над ними всеми величественный храм Святой Софии с громадным куполом, как венец всего города. Зрелище было дивное.
Высадившись у входа в царский дворец, великая княгиня Ольга со своими спутниками вступила на великолепный двор, вымощенный мрамором и другим дорогим камнем; на дворе этом стояли огромные, литые из меди статуи знаменитейших императоров и высокие столпы из мрамора.
Осмотрев все, княгиня вошла в царскую приемную палату, и императору были поднесены русские дары — дорогие собольи меха. Состоялась краткая беседа. И в тот же день состоялся и торжественный обед, на котором Ольге были поднесены дорогие подарки на золотом блюде.
По рассказу нашего летописца, один из греческих царей, восхищенный умом Ольги, сказал ей: «Подобает тебе царствовать в этом граде с нами». Но наша мудрая княгиня, уразумев, чего желает царь, ответила ему: «Я ведь язычница. Если хочешь, то крести меня сам, иначе не крещуся». Тогда царь поручил ее патриарху Полиевкту, который, наставив в учении Христовой веры, крестил ее вместе с царем, причем после крещения Полиевкт благословил ее словами: «Благословенна ты между женами русскими, что возлюбила свет и отвергла мрак; и будут тебя благословлять сыны русские до скончания их рода». Потом патриарх преподал ей наставления о церковном уставе, о молитве, о посте, о милостыне, о чистоте телесной. Она стояла с наклоненной головой и внимательно слушала его, а затем промолвила: «Твоими молитвами да сохранит меня Господь от всякой неприязненной сети». После этого царь объявил ей, что хочет взять ее себе в жены. «Как же ты хочешь меня взять, ведь ты крестил меня и нарек дочерью, а у христиан такого закона нет», — ответила Ольга. «Перехитрила ты меня, Ольга!» — воскликнул на это недогадливый царь.
В воскресенье, 18 октября, Ольга вторично была торжественно принята царями и царицей, одарена подарками и стала сбираться затем в Киев.
Прибыв в Киев, Ольга привезла с собой несколько умных священников и построила деревянный храм Святой Софии; он был украшен иконами, присланными ей патриархом. Вместе с Ольгой возвратились в Киев и ее спутницы, из которых многие, несомненно, тоже крестились со своей великой княгиней. Величие и чистота новой веры и христианская жизнь, виденные ими в Царьграде, конечно, произвели большой переворот в их душах. Они стали влиять на своих близких, чтобы те оставили язычество и приняли крещение. Особенно старалась Ольга, чтобы ее сын Святослав принял христианство. Но Святослав отвечал на это матери: «Как я один приму новый закон; дружина моя будет смеяться надо мной!» И действительно, дружина его не только смеялась над переходившими в христианство, но иногда и грубо оскорбляла их. Все это глубоко огорчало великую княгиню.
Рис. 43. Резанный на меди рисунок, изготовленный по повелению императрицы Екатерины Великой для начатой самой государыней «Общедоступной истории России». Рисунок из книги А. Нечволодова.
После своего крещения великая княгиня прожила еще двенадцать лет, в течение которых посетила свою родину. Там, обозревая местность нынешнего Пскова и стоя на берегу реки Великой, где тогда был густой лес и многие дубравы, она увидела три светоносных луча, как бы падающих с неба на крутой противоположный берег. Равноапостольная княгиня водрузила крест на этом месте и предрекла, что здесь будет храм Святой Троицы и воздвигнется великий и славный город. На месте, где стояла великая княгиня, ныне устроена часовня, при которой имеется источник с целебной водой».
Дюрет в своей «Гистории о языцу общем» на с. 846 пишет: «Игорь, сын Рюриков, женат был на Ольге, дочери князя Гостомысла, жившего в Гардорики». У Иоакима сказано: «Егда Игорь возмужа, ожени его Олег, поят за него жену от Изборска, рода Гостомыслова, иже Прекраса нарицашеся, а Олег преименова ю и нарече во свое имя Ольга. Име же Игорь потом ины жены, но Ольгу мудрости ея ради паче иных чтяше».
Отсюда ясно, в молодости Ольгу звали Прекрасой Гостомысловной.
У Гостомысла, как известно, было три дочери — Прекраса, Умила и младшая, имя которой нам неизвестно. Годы рождения сестер тоже неизвестны, однако ясно, что старшая дочь родилась раньше, чем остальные. Про младшую не знаем ничего, поэтому о ней говорить не будем. О средней же известно, что она была матерью Рюрика, князя Русского, родившегося около 780 года. Стало быть, мать его не могла родиться позднее 765 года. Где-то около этого года, но не позже, должна была родиться и старшая сестра — Прекраса.
Жила Прекраса в селе Выдубицком в Псковской области, где и произошло знакомство Ольги и Игоря. Адело было так: «Игорю же юну сушу, и бывшу ему в Псковской области… яко некогда ему утешающуся некими ловитвами («в неведении же раби его оставиша единаго», — добавляет Новгородская летопись) и узре об ону страну реки лов желанный, и не бе ему возможно преити на ону страну реки, понеже не бяше ладийце, и призва пловущего ко берегу, и повеле себя превести за реку, и пловущим им возре на гребца онаго и позна, яко девица бе сия блаженная Ольга, вельми юна суща…И разгореся желанием на ню, и некие глаголы глумлением претворяйте к ней. Она же уразумевши глумления коварство, пресекая беседу неподобного его умышления, не юношеским, но старческим смыслом, поношая ему глаголаше: «Что всуе смущаешися, о Княже! срам претворяя ми, всякую неподобная во уме совещевая, студная словеса износиши; не прельщайся, видев мя юну девицу и уединену, и о сем не надейся, яко не имаше одолети ми»… Ну и далее говорит она, что скорее утопится, чем окажется поруганной князем. Так сказано в рукописи Ундольского № 755, л. 13, и в рукописи ПБ F IV № 216, л. 338.
Сколько же лет было юной деве при встрече с князем? Считается, что встреча их произошла в 880 году. Ну еще бы ей не говорить «старческим смыслом», ведь ей 120 лет или около того! А если принять во внимание, что замуж за Игоря она выходит в 903 году (а по другим данным — в 913-м), то на момент свадьбы молодухе будет то ли 150, то ли 140 лет. А Святослава, как утверждает «Повесть временных лет», она родит в 942 году, когда ей будет около 180 лет — факт, достойный Книги рекордов Гиннесса. Я уж не говорю про сказку о том, как в нее, двухсотлетнюю старуху, влюбляется византийский император, к тому же женатый, и просит ее руки.
Увы! Все это так невероятно, что эти сведения ни у кого не могут вызвать доверия. Нет, Гостомысловной она никак не может быть!
Зачем же понадобилось делать ее Гостомысловной? А все очень просто. Не нравилась поздним летописцам правда — Ольга была дочерью половецкого тархана, «а половцы Закон Магометов держали…», как о том свидетельствует «Летопись Российского Царства». В церковных кругах происхождение Ольги от находившегося в селе Выдубицком половецкого семейства не было воспринято с подобающей радостью. И это-то как раз можно понять!
Но все же рукописи донесли до нас истину. «Женился князь Игорь во Плескове, поя за себя княжну, именем Олгу, дщерь князя Тмутаракана Половецкого» (Рукописный Синопсис Ундольского № 1110, л. 83 об. — 84). На момент замужества, как о том свидетельствует «Житие» святой Ольги, ей было около 20 лет. Если дату замужества принять за 903 год, а в 880-м она перевозила через реку Игоря, то ей все равно не меньше 30, да и тогда перевозчице придется дать лет семь. Не к младенцу же приставал с любовью наш князь!
В противовес сообщению о половецком происхождении Ольги, рукописи Ундольского № 656, л. 15 и РПБ, FIV № 239, л. 101 называют Ольгу дочерью Олега. А рукопись Ундольского № 755, л. 13 сообщает, что на самом деле она была «от языка варяжска». Вроде бы противоречия, но они прекрасно объяснимы, если мы посмотрим, кем же был сам Олег, наш великий князь.
А был он из варягов (норвежец) и служил хазарскому кагану, то есть «был половецким тарханом».
На границе Болгарии и Византии в 904 году был установлен памятник «во времена такого-то и такого-то правителя», одним из которых указан Феодор-Олег-Тракан, то есть тархан Олег.
