Андрей Сахаров - Дипломатия Святослава
В. Г. Васильевский также отнес события, описанные в анонимной «Записке», ко времени вторжения Святослава в Болгарию, но посчитал, что место действия - Поду-навье, а Климаты - крепость, заложенная еще Юстинианом на Дунае12.
Существовали и иные гипотезы. Н. П. Ламбин высказал идею, что в отрывках идет речь о времени Олега13. П. Т. Бурачков относил события к 944 году, а В. А. Пархоменко-к 939–941 годам. Они полагали, что «князь-протектор» - это Игорь, а противоборствующими сторонами считали уличей и херсонесцев, «азово-черномор-скую» Русь и хазар14.
Ф. И. Успенский и П. Н. Милюков полагали, что тонарх имеет в виду болгарского царя Симеона и эпизоды борьбы в одном случае между греческим военачальпиком, расширяющим владения Византии в районе Дона и хазарами (версия Успенского), в другом - между Симеоном и Византией за полузависимую область в низовьях Дуная, где и находился город, занятый византийским гарнизоном (версия Милюкова)15.
М. В. Левченко согласился с тем, что события, описываемые в «Записке», происходили в Придунайской области, но отнес их к тому периоду, когда Болгария уже была завоевана Византией, византийские гарнизоны появились на Дунае, а «комитопулы» подняли болгар против византийских поработителей. Именно под ударами «комитопулов» гибли несчастные соседи топарха, и он сам был вынужден отдаться под покровительство сильного владетеля, а астрономическое наблюдение топарха указывает дату событий - 993 год. Покровителем же мог быть либо венгерский король Стефан, либо русский князь Владимир. И если против первого предположения есть по мнению М. В. Левченко, возражения, касающиеся несоответствия характеристики сторонников топарха и венгров, которые не должны были бы отличаться друг от друга по своему быту и нравам, как это указано в одном из отрывков, то в отношении руссов это возражение отпадает: сторонники топарха - болгары действительно были единоплеменниками руссов. И здесь М. В. Левченко приводит ряд аргументов в пользу того, что славянорусские племена издавна утвердились по Днестру и Бугу вплоть до Дуная, а потому Владимир и есть тот самый владетель, который «царствовал к северу от Дуная» К тому же в это время отношения между Русью и Византией были дружественными, а потому русский князь мог вполне оказать покровительство топарху16. Автор исключает возможность тождественности нападавших «варваров» и «князя-протектора». По мнению М. В. Левченко соглашения с «варварами» быть не могло, так как топарх и раньше делал им мирные предложения. Он пишет: «...трудно предположить, чтобы сторонники топарха возымели намерение броситься в объятия тех самых варваров, которые не давали пощады своим единомышленникам и которые только что потерпели поражение вблизи Климатов. От этих непримиримых врагов сторонники топарха не могли получить ни мира, ни независимости». Если бы «варвары» были руссами, рассуждает далее автор, то каким образом топарх мог получить мило стивый прием в Киеве? Такая возможность должна быть исключена17.
Новую точку зрения высказал в одной из последних работ по этой теме И. Шевченко. Он отнес события ко времени противоборства Византии и Руси при Владимире Святославиче в 987–988 годах18.
В нашу задачу не входит рассмотрение аргументов спорящих сторон буквально по всем вопросам данной темы, однако на некоторые моменты необходимо обратить внимание. При этом мы исходим из сообщения Яхьи Антиохийского о том, что, прежде чем направиться в Болгарию, Святослав находился в состоянии войны с Византией. Тем самым мы резко ограничиваем количество возможных вариантов трактовки «Записки греческого топарха» и рассматриваем проблему лишь в одной плоскости: насколько данные отрывков соответствуют сообщению арабского автора и относятся ко времени Святослава. Ключевыми при таком направлении исследования, видимо, являются следующие вопросы:
1) Кто был автором «Записки»? Какие на этот счет имеются свидетельства?
2) Что мы должны понимать под климатами, в каком месте на карте должны искать их и кто такие сторонники топарха, которые высказались за протекторат?
3) Кем были те беспощадные «варвары», которые грабили соседей топарха, и можно ли их отождествить с народом, к вождю которого направился в поисках покровительства топарх, и кто такой «царствующий к северу от Дуная»?
4) Откуда мог направляться топарх вниз по Днепру? Где находились и что собой представляли Борион и Маврокастрон?
5) Какова хронология событий?
Что касается первого вопроса, то, как это показал К. Б. Газе и как это единодушно признано в новейшей историографии, автором «Записки» был византиец, правитель, политически связанный с империей, осуществляющий от имени империи руководство определенной областью. Об этом говорят и стиль изложения «Записки» и термины, в ней использованные, и византийская манера противопоставления мира «цивилизованного», греческого, миру «варварскому». Об этом же говорят и некоторые другие факты.
На политическую связь владений топарха с Византией указывает то, что он, попав в трудное положение, ратовал за византийское подданство. Об этом же говорит его упрек, адресованный представителям местной знати, по поводу того, что они не ценили византийского покровительства (они «будто бы никогда не пользовались императорскими милостями») и стремились к независимости.
В то же время в «Записке» содержатся данные о характере владения топарха. Это была сравнительно небольшая область. В решающий бой против врагов топарх послал всего 100 всадников и 300 пращников и лучников; защитой в борьбе с противником ему служила полуразрушенная крепость.
Принадлежность топарха к византийской правящей злите вовсе не означала, что в ее состав входили и те, к кому он обратился за поддержкой и советом. Представители местной знати, съехавшиеся на совет, не отличались от «тамошних жителей в собственном быту»; это были люди другой категории, нежели византийский чиновник.
В связи со вторым вопросом следует еще раз обратиться к пониманию климатов Константином Багрянородным.
Справедливо было замечено, что царственный автор применял это понятие к разным территориям. Так, он говорит о девяти климатах Хазарии, прилегавших к Алании19. Однако в основном климатами автор называет какую-то зависимую от Византии территорию, тесно связанную в политическом отношении с Херсонесом. Он пишет, что если аланы находятся в дружбе с Византией, а Хазария не желает жить в мире с империей, то аланы могут причинить хазарам много зла, нападая на них, «когда они без охраны приходят к Саркелу, климатам и Херсонесу. Угроза со стороны алап Хазарии может обеспечить Херсонесу и климатам долгий и глубокий мир», потому что хазары не смогут «нападать с войском на Херсонес и климаты, так как не имеют силы одновременно воевать с обоими...»20.
Совершенно очевидно, что в районе Северного Причерноморья имелись климаты, принадлежавшие Хазарскому каганату, и климаты, находящиеся в орбите влияния Византии, близкие по политическому статусу к Херсонесу.
Топарх пишет, что после того, как «варвары» опустошили его владения, ему пришла мысль «заселить климаты», которые ученые отождествляют то с областью, то с городом-крепостью, имея в виду возведение топархом башни, починку городских стен. Однако эта фраза не анализировалась вместе с предыдущим текстом, а в нем говорится, что «варвары» опустошили соседние с владением тонарха города и деревни, а уже потом нанесли удар по области п району, которыми управлят топарх. Вспомнив, что знать, им приглашённая, не отличалась от «тамошних жителей», мы совершенно очевидно должны прийти к выводу не только о территориальной близости владений, ранее опустошенных «варварами», но и об этнической близости населения этих владений и владений топарха.
А теперь мы должны ответить на вопрос, в цакой части Северного Причерноморья или Придунавья располагались территории, близкие по местоположении и этническому составу, одна из которых называлась «климаты» и находилась, согласно данным топарха, под византийским управлением, а другая, также подвергшаяся опустошению со стороны «варваров», но входила в сферу влияния империи. Считать, подобно Успенскому и Милюкову, что перед нами византийская область, находившаяся поблизости от владений Симеона, было бы неправильным. Во-первых, как об этом совершенно справедливо писал М. В. Левченко, в условиях, когда болгарские войска Симеона не раз подходили к самому Константинополю, трудно предположить существование на Дунае какого-то независимого от Болгарии византийского форпоста. Во-вторых, мы должны допустить, что Симеоновы войска нанесли удар не только по владениям топарха, но и по соседним с ним территориям, каковыми могли являться болгарские же области, что не подтверждается никакими данными. По этим же причинам мы не можем отнести события ко времени борьбы «комитопулов» с Византией. Какие владения опустошали поднявшиеся против греков болгары, какие 10 городов в 500 деревень опустошили они? Какова связь болгар с сообщаемыми топархом фактами о том, что поначалу «варвары» в отношении позднее опустошенных территорий проявляли «справедливость» и «законность», снискали себе уважение успехами, в результате которых «города и народы добровольно присоединялись к ним», а впоследствии решили подвластные им города поработить и разорить вместо того, чтобы охранять их и управлять ими? Очевидно, что никакого отношения эти факты к болгарам Самуила не имеют.
