Леонид Левитин - Узбекистан на историческом повороте
По-моему, это был единственный случай, когда власть и непримиримая оппозиция сошлись во мнениях. И те и другие были удивительно единодушны в резком неприятии позиции Айтматова, не стесняясь при этом в выражениях. И это при том пиетете, который проявляется к писателю-классику в кыргызском обществе.
Кремлевские картографы:
замысел и последствия
В июле 1923 г. на совещании в ЦК РКП (б) с ответственными работниками национальных республик и областей Сталин изложил свое видение непосредственных задач создания того опытного поля на востоке страны, которое было бы форпостом для внедрения революционных идей на Востоке. Это касалось прежде всего Туркестана, который, по мнению Сталина, "...представляет наиболее важную республику с точки зрения революционизирования Востока, не только потому, что Туркестан представляет комбинацию наиболее связанных с Востоком национальностей, но и потому, что по своему географическому положению он врезывается в самое сердце... Востока... Именно поэтому необходимо сосредоточить внимание на Туркестане в смысле поднятия культурного уровня масс, национализации госаппарата и пр. Эту задачу мы должны провести во что бы то ни стало, не щадя сил, не останавливаясь перед жертвами" (Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 329).
Осенью 1923 г. в Москве и Ташкенте началась интенсивная работа по внедрению в жизнь сталинских идей. Что же касается жертв, то Сталин мог бы о них и не упоминать. С человеческими жертвами в невиданных до этого исторических масштабах большевики никогда не считались. Москва все более склонялась к мнению, что в Средней Азии нужен такой государственный порядок, который обеспечит разделение соперничающих сил и объединение близких по языку и другим этническим критериям больших групп населения в своих, как теперь принято говорить, национально-государственных квартирах. Только тогда, пришли к выводу в Москве, можно успешно проводить здесь процессы советизации и при этом создать плацдарм для дальнейшей коммунистической экспансии на Восток. Уже к началу 1924 г. вопрос о национально-государственном размежевании Средней Азии был, по существу, решен.
Во всех исторических источниках советского периода национально-государственное размежевание 1924 г. характеризовалось как свободное волеизъявление народов и торжество национальной политики коммунистической партии. Что касается национальной политики компартии, то здесь все правильно (если понимать ее такой, какой она на самом деле была сугубо имперской и колониальной), а вот в отношении свободного волеизъявления народов - бесстыдная ложь. Конкретное решение вопросов, связанных с созданием новых национально-государственных образований, принималось в ташкентских и московских кабинетах келейно.
Москва отвергла большую часть предложений, поступивших в Политбюро от политических и общественных деятелей региона. В их числе и предложения об образовании трех республик, объединяющих соответственно узбекско-таджикскую, казахско-кыргызскую и туркменскую этнокультурные группы; о сохранении Бухарской и Хорезмской республик и т.д. Обсуждался вопрос и о государственной самодостаточности создаваемых республик. Однако, поскольку Кремль полагал, что реальной самостоятельности они в действительности иметь никогда не будут, эта тема была снята. (Анализ интереснейших архивных материалов по данной проблеме см.: Bennigsen F., Lemercier - Quelqejay Ch. The Evolution of the Muslim Nationalities of the USSR and their Linguistic Problems.-London. 1961.)
Двенадцатого июня 1924 г. Политбюро ЦК РКП (б) приняло постановление "О национальном размежевании республик Средней Азии" (Туркестана, Бухары и Хорезма). Вот его текст.
"В соответствии с предложениями Центральных Комитетов и Совнаркомов Бухары и Туркестана: а) из туркменских частей Туркестана, Бухары и Хорезма образовать независимую Туркменскую республику; б) из бухарских и туркестанских узбекских частей образовать независимую Узбекскую республику; в) Хорезмскую республику с выделением туркмен оставить в прежних пределах". Районы Туркестана, населенные казахами, объединялись с Казахской АССР, создавались Киргизская автономная область, непосредственно входящая в состав РСФСР, и Таджикская автономная область, тут же преобразованная в республику (в составе Узбекской ССР) (Национальная политика КПСС в действии. 1979. С. 131.)
Что тут сказать? Этот действительно судьбоносный для народов Средней Азии документ попросту безграмотен по своему политическому стилю и противоправен в международно-правовом смысле. Руководящий орган Российской компартии решает судьбу двух суверенных (пусть в формальном смысле) государств. Созданная 8 октября 1920 г. Бухарская народная советская республика была преобразована в Бухарскую социалистическую советскую республику 19 сентября 1924 г. Хорезмская народная советская республика, провозглашенная 26 апреля 1920 г., была преобразована в Хорезмскую социалистическую советскую республику 20 октября 1923 г. Однако ни Бухарская, ни Хорезмская республики в состав РСФСР и в состав СССР не входили.
Чем объяснить такую форму решения важнейшего вопроса государственной жизни региона? Некомпетентностью, имперским высокомерием и неуважением к достоинству колониальных народов? По-видимому, и тем и другим. К слову сказать, поразительный пример политической бесцеремонности и пренебрежительности был проявлен и в отношении каракалпаков. Девятнадцатого февраля 1925 г. Москва решает создать Каракалпакскую автономную область в составе Казахской АССР. Двадцатого июля 1930 г. область передают в состав РСФСР, а в декабре 1936 г. включают в состав Узбекистана в качестве автономной республики.
Четырнадцатого октября 1924 г. ЦИК СССР, тогдашний высший орган государственной власти страны, принял постановление, которым учреждалась новая национально-государственная организация Средней Азии по языково-этническим критериям. И хотя этот акт имел силу закона, он был, как и любые другие акты ЦИК, лишь формальным оформлением соответствующих партийных решений. В данном случае речь идет об упомянутом постановлении Политбюро ЦК РКП(б).
Определить, какие этносы региона могут относиться к титульным и каким должен стать уровень их государственности, было половиной дела. Пожалуй, более сложная проблема - установление границ между новыми, ранее никогда не существовавшими государственными образованиями. Проблема эта усугублялась и этнической чересполосицей, и большой подвижностью границ кочевого населения.
Еще в середине XIX в. русский географ и путешественник Николай Северцов выделял два рода границ в Средней Азии, тесно связанных с хозяйственными занятиями населения: постоянные границы оседлого населения, и подвижные, беспрестанно изменяющиеся границы кочевых племен. "Постоянные границы, подчеркивал Северцов, - это фактически внутренние границы более или менее стабильных ядер среднеазиатских государств, примерно совпадающих с крупными земледельческими оазисами. Кочевая периферия этих государств определяла неустойчивый, колеблющийся характер их внешних границ, когда кочевые племена, в зависимости от конкретных обстоятельств, переходили в подданство того или иного владетеля". Северцов пишет о подвижном характере границ Кокандского ханства с кыргызами и Хивинского ханства - с туркменами, заключая: "Иначе и не могло быть при полнейшем отсутствии международного права в Средней Азии" (Северцов Н.А. Записка о действительной границе Русских и Хивинских владений в Сыр-Дарьинском крае. Изв. Туркестанского отдела ИРГО. Т. XI. Вып. 1.-Ташкент. 1915. С. 15).
Возникают ассоциации с хазарской границей - текучими, неустойчивыми, подвижными рубежами. В романе Милорада Павича "Хазарский словарь" есть пассаж, напоминающий ситуацию, сложившуюся во время национально-государственного размежевания Средней Азии: "Все перемешалось. Один свидетель видел толпу людей, которые несли огромные камни и спрашивали: где их положить? Это были пограничные знаки хазарского государства, которыми отмечалась их граница".
Действительно, где надо было положить пограничные камни, чтобы обозначить границу между Узбекской ССР и Киргизской автономной областью? Кыргызстан, как страна кыргызов, до 1924 г. не имел не только государственных, но даже постоянных географических границ (Изв. Туркестанского отдела ИРГО. Т. ХI. Вып. 1.-Ташкент. 1915). После российской колонизации, в конце XIX - начале XX вв., территория современного Кыргызстана была разделена между Семиреченской, Ферганской, Сырдарьинской и Самаркандской областями Туркестанского генерал-губернаторства. После революции 1917 г. северная часть Кыргызстана входила в состав Семиреченской и Сырдарьинской областей, а южная была соединена административно с Ферганской долиной.
В такой ситуации в 1922 г. возник вопрос о создании горной области Кыргызстана как первого национально-государственного образования кыргызов. Область эта не была образована главным образом по причине клановой борьбы между вождями племен солто и сарыбагыш.
