Гордон Корриган - Столетняя война
В сражении при Креси и англичанам было непросто. Рассказывают, что некий рыцарь из свиты принца Уэльского явился к английскому королю и, сообщив, что принц оказался в отчаянном положении, попросил прислать подкрепление. Эдуард отказал, добавив: «Пусть парень сражается. У него есть возможность заслужить золотые шпоры». Однако маловероятно, что король отказал в помощи своему шестнадцатилетнему сыну, тем более что у него был резерв, не вступавший в бой. Принц Уэльский в сражении уцелел, и, по свидетельству очевидцев, ему достался шлем с тремя перьями и девизом «Ich dien» («Я служу»), принадлежавший королю Иоанну Богемскому. Иоанн, король Богемии и принц Люксембургский, претендент на престол Польши и Венгрии и курфюрст Священной Римской империи, в 1336 году ослеп на один глаз, но полностью зрение не потерял. При Креси пятидесятилетний король Богемии находился, по своей воле, в самом пекле сражения. Он погиб, а вот его сын Карл, менее опрометчивый, чем отец, вовремя оценил обстановку, покинул поле брани до окончания боя, чтобы в будущем стать императором Священной Римской империи Карлом IV.
Яростное сражение продолжалось до позднего вечера. В конце битвы Филипп VI, уразумев, что дело проиграно, по настоянию своей свиты покинул поле сражения, оставив на земле орифламму Сен-Дени[42], королевское военное знамя, которое на время военных действий забирали из аббатства в войска. Король вместе со свитой доскакал до замка Ла-Бруайе, постучал в замковые ворота и (согласно Фруассару) воскликнул: «Ouvrez, ouvrez, chastelain – ç’est l’infortuné roi de France» («Открывайте! Это несчастный король Франции»). Ночью в долину, где происходило сражение, пришли герольды и священнослужители, чтобы идентифицировать павших. Позже эта долина получила название Vallée des Clercs (Вайе-де-Клерк – долина Клириков).
Англичане в сражении при Креси одержали уверенную победу. На поле боя погиб цвет французского рыцарства, и хотя число павших рыцарей в точности неизвестно, можно с уверенностью сказать, что на поле брани нашли свой конец от полутора до двух тысяч высокородных французов. Кроме них погибли тысячи пехотинцев и арбалетчиков. В сражении при Креси погибли граф Алансонский, граф Блуаский, граф д’Аркур (чей брат был военачальником в армии англичан), граф Фландрии и герцог Лотарингский. Потери англичан были значительно меньше. Согласно сохранившимся документам, после сражения при Креси англичане недосчитались сорока конников. Опираясь на эти цифры, можно предположить, что в сражении также погибли сто пятьдесят английских копьеносцев и лучников. Воистину, это была ошеломляющая, блистательная победа английской армии.
Но можно сказать, что скорее французы проиграли сражение при Креси, чем англичане выиграли эту битву. Французы уступали англичанам в организованности, их войско было неуправляемым, дисциплина отсутствовала, арбалетчики не сумели проявить свою ударную мощь – помешали рыцари, отличившиеся лишь бравадой и бесшабашностью. Англичане превзошли неприятеля в тактическом отношении. Прежде всего перед боем они заняли подходящую местность, особенности которой использовали для своей диспозиции. Сыграло большую роль продуманное построение английского войска: узкий фронт, защищенный с флангов стрелками из лука, интенсивность стрельбы которых раз за разом срывала атака французской конницы. Сыграл свою роль и тактический прием англичан: конники сражались в пешем строю, что вселяло уверенность в пехотинцев – они знали, что рыцари в трудный момент сражения их не покинут.
Тактика армии Эдуарда в сражении при Креси стала тактической концепцией англичан в ходе всей Столетней войны. Использование конников в пешем строю позволило англичанам одолевать неприятеля вплоть до появления у французов полевой артиллерии, превзошедшей своей мощью залповую стрельбу английских лонгбоу. Кроме того, в сражении при Креси сказались организация и профессиональный уровень английского войска, которым командовал харизматический лидер, способный одержать победу над неприятелем, даже если бы французы разработали план сражения, а их командиры были бы более компетентными в военном искусстве, чем оказалось на практике. Сражение при Креси доказало, что правильно развернутая английская армия, ведомая искусными командирами, способна победить гораздо более многочисленную армию неприятеля, цеплявшегося за устаревший феодальный порядок комплектования войска. Французам следовало извлечь уроки из поражения, но им этого сделать не удалось, что вылилось в неудачи на протяжении многих лет.
Глава пятая
Триумф и трагедия – Кале и «Черная смерть»
В ночь на 26 августа английская армия даже не пыталась преследовать остатки войска Филиппа, двигавшегося к Амьену. Люди были измотаны, им требовалось время на восстановление сил, и лишь на следующий день, в воскресенье, после того как герольды покончили со своей мрачной обязанностью и опознали тела павших аристократов, англичанам стала известна цена победы. В ходе быстрой и кровопролитной стычки армия устранила по меньшей мере две французские группировки: те явились на подмогу к своим, понятия не имея о том, что битва уже закончена. Англичане остались верны рыцарскому кодексу чести: тело Иоанна Богемского вымыли, завернули в полотно и отослали домой, в Германию, а тела других знатных французов перевезли в монастырь Монтруа, находившийся в десяти милях к северу от Креси. Объявили трехдневное перемирие. За это время местные жители раздели трупы простых солдат и похоронили их в долине. Отчет о битве немедленно передали в Англию. Политическая хитрость родилась не в XXI веке, и несколько приукрашенный рассказ, вместе с сообщением о захвате Кана, прочли в каждой церкви; очень скоро вся Англия ликовала и гордилась победой над ненавистным и страшным врагом. Как бы ни ворчали парламент и народ из-за перспективы повышения налогов, платить ради будущих военных успехов все были готовы.
Тем временем в Амьене начались поиски виноватых. Вину возлагали на злонамеренных советников, продажных чиновников, на погоду, ссылались даже на гнев всемогущего бога, но, как и всегда, проще было винить иностранцев. Всех генуэзских арбалетчиков объявили предателями, их следовало найти и убить, многих и прикончили, прежде чем выяснилось, что арбалетчиков с успехом можно использовать в другом месте. Филиппу пришлось отменить собственный приказ. В любом веке военачальник, не способный признавать ошибки, обречен их повторять, а французы отказались посмотреть правде в глаза и не признали, что их способ ведения войны устарел, что, в отличие от них, противник пользуется скорострельным оружием, а в составе его войск имеется профессионально обученная пехота. Казалось немыслимым, что благородные французские рыцари могут потерпеть поражение от простых лучников – gens de nulle valeur, людей ничтожных, как назвал их один французский хронист. Отказ англичан выкупить пленных благородным не назовешь, поведение же валлийцев, бросавших своих раненых, не поддается никакому определению.
29 августа английская армия снова выступила в поход, сжигая и грабя все на своем пути. Земли вокруг Эсдана, Сен-Жос и Этапля англичане обратили в груды дымящегося мусора, однако территории, выглядевшие достаточно укрепленными, войска предусмотрительно обходили стороной. Перед командованием встал вопрос: что дальше? Несмотря на захват Кана и блистательную победу под Креси, отпразднованную с большим размахом, добиться чего-то еще хоть сколько-нибудь значительного не получалось. Эдуард утверждал, что во Францию пришел заявить свои законные права, однако французские войска довольно быстро вернулись на земли, через которые прошла английская конница, осуществившая грабительский конный рейд. Нормандцы, принявшие сторону Эдуарда, включая гарнизон Кана, были окружены и уничтожены. Английской армии требовалось конкретное и неоспоримое преимущество – то, что можно предъявить как окончательную военную победу, то есть необходимо было взять город, не являвшийся частью английских земель во Франции. Эдуард пожелал захватить Кале и навечно присоединить к английской короне.
Население Кале составляло примерно 8000 человек. Этот ближайший к Англии французский порт не имел особого коммерческого значения. Гавань была небольшой, склонной к заиливанию, а потому сообщение между Англией и Европой осуществлялось через Виссан или Булонь, бухты которых с навигационной точки зрения были намного удобнее. При всем этом в течение многих лет Кале был бичом английской торговли, так как городок, по сути, являлся пиратским гнездом. Хотя французы смотрели на Кале как на второстепенный торговый город, но все же не забывали, что находится он у границы с Фландрией, а стало быть, играет оборонительную роль, поскольку сдерживает нашествия фламандцев. В Кале стоял хорошо обученный гарнизон, и запасов провизии в городе хватало, чтобы выдержать длительную осаду. Пройдя через Невшатель и Виссан, англичане 3 сентября добрались до Сангатта и оттуда с возвышенности разглядели свою цель.
