Живая вода и вещее слово - Александр Николаевич Афанасьев

небо, уподобляется нахмуренным, полузакрытым очам: а) сумерки (сумрак) – время солнечного заката, то же, что сутёмки, сутемёнки (от тьма, потёмки); морок (обморок) – мгла, туман, облака, паморок (паморока, паморка) – пасмурная погода с мелким дождем, морочный и паморочный – пасмурный, туманный, заморочило — небо покрылось тучами или туманами и б) мороком – незаметно, невидимо; сумериться — нахмуриваться, надвигать брови на глаза, сумеря — кто смотрит нахмурясь, сердито; подобно тому невыгляд – угрюмый человек. Слово мерещиться значит и темнеть, и плохо, слабо видеть: «Тебе, видно, так померещилось!» Мизикать — издавать слабый свет, а мизюкать (мизюрить) – худо видеть, смотреть полуоткрытыми глазами. Не менее знаменательно свидетельство следующих речений: а) хмора — туман с мелким дождем, хмара и хмура – туча, облако, густой туман, хмарно – туманно, пасмурно, хмарит — делается ненастье, собираются тучи, нахмарило — солнце скрылось за тучами и б) хмуриться — опустить брови, что придает лицу суровый, «пасмурный» вид, нахмариться – сделаться угрюмым, мрачным, нахмару — в дурном расположении духа, хмурно — худо, хмара (хмыра, хмура, нахмура, хмурый) – угрюмый, невеселый человек; жмурить – закрывать глаза, жмурки – игра с завязанными глазами. До сих пор слышится в разговорной речи выражение: смотреть или нахмуриться сентябрем, т. е. смотреть исподлобья, надвинув на глаза брови. Такой суровый взгляд уподобляется сентябрьскому солнцу, отуманенному осенними облаками. Наоборот, о ненастной погоде, предвещающей дождь, говорят: небо хмурится; следовательно, облака и тучи, издревле названные на метафорическом языке волосами, здесь сравниваются с бровями и ресницами, а солнце – с глазом. Сличи также: моргать, моргай – человек, закрывающий глаза – жмура, и моргасинница – сумрачная, осенняя погода с мелким дождем, моргаситься – накрапывать мелкому дождю. Слова эти указывают на поэтическое уподобление небесных светил, беспрестанно потемняемых бегущими облаками, моргающим очам. В связи с приведенными данными стоит народное поверье, что слезы прочищают недобрые (косые, черные и с нависшими бровями) очи и отымают у них злую силу – подобно тому, как дождь очищает небо от темных туч. Рядом с мифическим представлением облаков бровями и ресницами слезы стали метафорическим названием дождя и росы; по свидетельству стиха о Голубиной книге, который так много дает мифических представлений, дожди дробные и роса создались от слез Божиих; в росе древний человек видел слезы, роняемые богиней Зарею.

Язык не только сближает умаление света с ослаблением зрения, но и в совершенном отсутствии первого узнает слепоту: темнес, темь – ночной мрак, темень – тучи и темный – слепой, темняк — пасмурный, невеселый человек, темнуха — нелюдимая женщина, отемнеть – ослепнуть, туман и тумата – слепота. Утрата зрения приравнивается темным тучам и непроглядной ночи. Вместе с этим, как шумно пролившийся дождь выводит из-за туч ясное солнце, или, говоря мифическим языком, возвращает способность зрения этому всесветному глазу, и как роса, падающая на утренней заре, предвещает скорое пробуждение солнца, так думали и верили, что весенний дождь и утренняя роса могут исцелять слепоту очей. Народная русская сказка сообщает нам предание о живой воде, возвращающей слепому царю зрение: в основе этого предания кроется древнейший миф о весеннем дожде, в ливнях которого умывается пробужденный от зимнего сна царь Солнце. В другой сказке («О Правде и Кривде») упоминается гремячий ключ, наделенный чудесною силою восстанавливать потерянное зрение. Гремячими источниками называются те, которые, по народному поверью, произошли от удара молнии: в первоначальном значении это – дождевые потоки. Немецкая сказка говорит о подобном же источнике: едва две капли воды, взятой из него, коснулись глазных впадин слепого, как он тотчас же прозрел. То же целебное свойство приписывается славянскими и немецкими преданиями росе и слезам. В духовном стихе «Сорок калик со каликою» находим следующий эпизод: когда Михайло-Потык Иванович был оклеветан в покраже княжеской чаши, то калики «ясны очушки у него повыкопали» и бросили несчастного в раздольице – чистом поле. Михайло-Потык Иванович подполз к сыру дубу;

Прилетела птица райская, Садилась на тот на сырой дуб, Пела она песни царские: «Кто в эту пору-времечко Помоется росою с этой шелковой травы, Тот здрав будет!»

Михайло догадался, умылся росою, и в тот же миг зарастались его раны кровавые, стал он молодцем по-прежнему. Наши поселяне до сих пор на Юрьев и Иванов дни собирают росу как спасительное средство от глазных болезней и моют ею хворые очи при чтении заговора. В Оренбургской и других губ. умывают больные глаза водою, взятою из святого колодца; в Калужской и смежных губ. страдающий глазами идет к роднику, бросает в него копейку, как жертву водяному божеству, и почерпает в склянку воды, приговаривая: «Как чиста эта вода, так были бы чисты и мои очи!» Потом достает со дна источника горсть песку с приговором: «Как здорова эта земля, так были бы здоровы и мои очи!» Песок этот прикладывают к больным глазам, а водою промывают их три раза в сутки. Обычай лечить глаза ключевой водою засвидетельствован и в Житии Константина Муромского.

Михайло-Потык. Открытка. Начало XX в.

Не одни небесные светила, но и самая молния казалась древнему человеку зрячею. Часто мелькающая зарница, которая то озарит небо мгновенным блеском, то спрячется за темными тучами, была сближаема с мигающим глазом, который то взглянет, то закроется веками; сравни: мигали – глаза, веки и мигать – заступать свет и, говоря о молнии, сверкать. Малорусы называют зарницу моргавкою (от моргать) и, глядя на ее отблеск, говорят: «Моргни, моргни, моргавко!»

Сказки чехов и словаков рассказывают о великане Быстрозорком, от всевидящих и острых взглядов которого воспламеняется огнем все, что только может гореть, а крепчайшие скалы трескаются и рассыпаются в песок (подобно тому как распадаются столбы от взоров йотуна в одной из песен Старшей Эдды), и потому он вынужден носить на своих глазах повязку. Наши сказки знают могучего старика с огромными бровями и необычайно длинными ресницами; брови и ресницы так густо у него заросли, что совсем затемнили зрение; чтобы он мог взглянуть на мир, для этого нужно несколько силачей, которые бы смогли поднять ему брови и ресницы железными вилами. Этот чудный старик напоминает малороссийского Вия — мифическое существо, у которого веки опускаются до самой земли, но если поднять их вилами,