Эдмунд Ладусэтт - Железная Маска
— Ты читать умеешь? — спросил он после некоторого молчания.
— Нет месье.
— Поздравляю. Как тебя звать?
— Лекьер, месье.
Не теряя из вида рыбака, Сен-Мар подошел к столу и написал две короткие записки. Потом позвонил и сказал вошедшему слуге:
— Отнеси это майору Росаржу.
Как только слуга вышел, губернатор повернулся к несчастному рыбаку, явившемуся с блюдом, и вручил ему вторую записку, добавив при этом:
— Принимая по внимание твою неграмотность, я отпускаю тебя. Вот приказ. Отнеси его майору Росаржу… Он там, — добавил Сен-Мар, указывая, где находится майор.
Рыбак поклонился в знак послушания. Он ничем не выдал себя, когда на ходу бросил беглый взгляд на записку, врученную ему:
"Предъявитель этой записки — опасный человек. Убей его".
Умел или не умел читать рыбак? Как бы там ни было, но он беспрекословно выполнил поручение Сен-Мара. Он спокойно подошел к Росаржу и вручил ему собственное свидетельство о смерти.
— Очень хорошо! — воскликнул майор. — Я вижу — ты точно выполняешь приказы.
— Я всего лишь бедный труженик и всегда делаю то, что мне говорят, ответил рыбак.
Точность исполнения поручения спасла его: Сен-Мар всего лишь хотел испытать его. В первой записке Росаржу он написал, чтобы тот не исполнял распоряжения, написанного во второй.
— Ну ладно! Уходи и поскорее! — хмуро проговорил Росарж. — И чтобы я не видел тебя около замка.
Рыбак, не дожидаясь повторного приглашения, спокойным и размеренным шагом направился к выходу из замка. Проходя по стене, он выглянул наружу и сразу же отступил назад, издавая такие вопли и так горестно всплескивая руками, что Росарж не на шутку испугался:
— Что с тобой?
— Ах, господин офицер, — запричитал рыбак, — я погиб, я совершенно разорен!..
— Почему?
— Для меня и для двух моих бедных братьев, ожидающих меня дома, это означает полную нищету. Ах, какое несчастье!
— Объясни мне, наконец, что случилось! Черт побери! Если ты сейчас же мне не скажешь, я не выпущу тебя.
— Ах, уважаемый господин! Теперь я вынужден остаться… Моя лодка исчезла!
— Исчезла?
— Это я виноват! Возможно, мне не следовало добиваться встречи с господином губернатором! Я не привязал лодку как следует. Бриз подул сильнее и ее унесло… А для нас лодка — единственное средство существования… Ах, боже мой! Что нам теперь делать?
— Ладно, пойдем! — проговорил Росарж, грубо встряхивая его за плечо. Пойдем со мной, может губернатор даст разрешение на постой.
Рыбак с самым несчастным видом поплелся за ним. В нескольких словах майор доложил губернатору о случившемся.
— Черт побери! — ухмыльнулся Сен-Мар. — Стоящее дело. Эта деревенщина никому не разболтает о случившемся.
Губарнатор повернулся к рыбаку и спросил:
— А где живут твои братья?
— На расстоянии выстрела из мушкета, на мысе Круазе, в полусгнившей хижине.
— Чем они занимаются?
— Ничем, месье.
— Как! Они и тебе даже не помогают?
— Они, бедняжки, не годятся для этого. Старший брат — довольно глуп. Но одним ударом может убить быка.
— Черт! Вот это Геркулес!
— Нет, господин, его зовут Антуан.
Услышав такой наивный ответ, Росарж и губернатор громко расхохотались.
— Но если он так силен, — спросил Росарж, — то что же он тебе не помогает?
Рыбак довольно выразительно покрутил пальцем у виска и пояснил:
— В нашей семье это бывает. Антуан и Жуанон почти идиоты.
— Жуанон?
— Это самый младший и такой же сильный, как Антуан, только худой. Вот такие дела у меня. Теперь вы понимаете мое беспокойство: если я не вернусь, мои бедные братья умрут с голода.
— Хорошо, хорошо, мы подумаем об этом, — успокоил его губернатор. Потом добавил: — Иди, подожди во дворе, решение тебе сообщит майор Росарж.
Рыбак тотчас же послушно удалился. Сен-Мар обратился к Росаржу:
— Что вы скажете?
— На мой взгляд, — ответил начальник тюрьмы, — он кажется мне довольно наивным, но для большей уверенности в его скромности я послал бы его на корм к рыбам!
— Это была бы бесполезная смерть, а с другой стороны он и вреда-то нам никакого не причинит. Ведь он совершенно глуп.
— Это так, месье. Но если он лучший в семье, то как быть с двумя другими?
— Вот об этом, Росарж, и нужно поразмыслить.
— Как, месье! Вы думаете..?
— Я думаю, что для работы в подземелье, для пыток, для виселицы и для ныряния нам не найти лучших слуг, чем эта семейка дураков.
— Однако, месье, нужно проверить его, прежде чем доверить ему обслуживание и охрану монсеньера Людовика.
— Конечно. Поэтому берите этого дурака под свой контроль и пусть он обслуживает других заключенных, пока вы не убедитесь в его верности и молчании. Что касается его братьев, то завтра пошлите солдат.
Пусть их задержат и доставят сюда.
Спустя три дня, Лекьер, не знавший о присутствии на острове Святой Маргариты своих двух братьев и безупречно выполнявший, по мнению Росаржа, свои обязанности, впервые стал прислуживать монсеньеру Людовику и сразу же завоевал милость майора.
Монсеньер Людовик, желая развлечься чтением, обратился к охраннику, подобно злому сторожевому псу сидевшему на корточках в углу и наблюдавшему за малейшими движениями узника, и потребовал книгу стихов.
Услышав требование монсеньера Людовика, Лекьер встал, проворчав что-то, и крикнул в окошечко в двери, за которой находился часовой, чтобы тот выполнил желание узника.
Спустя полчаса майор Росарж лично пришел и вручил книгу надзирателю.
— Черт возьми! — удивился тот. — Если бы я был заключенным, мне бы таких почестей не было.
И захлопнул дверь перед носом Росаржа, который все больше убеждался в удачном назначении жестокого тюремщика, сторожившего его смертельного врага. Лекьер почти пять минут листал книгу, словно пытался убедиться, что в ней не содержалось ничего подозрительного, потом положил ее на стол перед монсеньером Людовиком и сказал:
— Монсеньер, вот книга, которую вы просили.
Молодой человек вздрогнул и взглянул на говорившего.
Эту фразу надзиратель произнес каким-то необычным тоном, приятным и твердым одновременно, совершенно непохожим на его обычное поведение. В то же время в действиях своего тюремщика узник заметил нечто такое, что показалось ему необычным.
Лекьер снова вернулся в свой темный угол и присел на корточки, но неожиданно, пока удивленный монсеньер Людовик пытливо разглядывал его, он приподнял свою густую, мохнатую и черную бороду, скрывавшую лицо, снял шапку и парик, закрывавший лоб. Монсеньер Людовик побледнел, испуганно отшатнулся назад и воскликнул:
— О, боже мой! Вы! Господин де ла Барре!
В тот же миг повернулся ключ в скважине, загремели запоры и вошел Росарж. Железная маска, к счастью, скрывала волнение заключенного.
Лекьер не двигался в углу и на лице его застыло жестокое и угрюмое выражение — его обычный вид.
— Ну как? — обратился к нему Росарж. — Ты доволен своими новыми обязанностями?
— Гм! — пробурчал мнимый надзиратель, тяжело поднимаясь на ноги. — Да, да… — и добавил громко, чтобы слышал монсеньер Людовик: — Господин майор, я проверил книгу, которую принесли. Если бы в ней потом нашли что-нибудь подозрительное, то я был бы виноват.
— Об этом не беспокойся, — улыбнулся Росарж, — я ее проверил еще раньше и ничего в ней не нашел. Кстати, дежурство твое закончилось.
И теперь, чтобы отблагодарить тебя за усердие, господин губернатор разрешил тебе провести день в обществе своих братьев.
— Они здесь?
— Да, парень, да. Они тебя ожидают у господина Сен-Мара. Пойдем со мной.
Монсеньер Людовик с трудом подавлял желание схватить и осмотреть книгу, врученную ему Лекьером. Из его слов он понял, что в книге чтото находится. Оставшись один, он взял ее и стал просматривать.
С большим вниманием он осмотрел обложку и перелистал страницы, но ничего не обнаружил. Тогда он решил осмотреть корешок книги. Он расширил отверстие и встряхнул книгу. Из нее выскользнул маленький и легкий предмет. Это была засушенная фиалка.
Неописуемая радость охватила пленника. Этот цветок был настоящей поэмой, посланием. Это был тот самый цветок, который он в свое время бросил из крепости Пиньероль к ногам Ивонны. Теперь он был уверен, что добрый гений не покинул его. Он понял, что Ивонна находилась недалеко от тюрьмы; ему казалось, что он уже не один и что нет причин чувствовать себя несчастным. Потом его мысли снова вернулись к этому человеку, к господину де ла Барре, которому так хладнокровно удалось обмануть проницательных и недоверчивых палачей. Безумная надежда близкой свободы наполнила его сердце. Он опустился на колени и стал горячо и неистово молиться.
Глава XVIII. БРАТЬЯ РЫБАКА
