Борис Рыбаков - Геродотова Скифия. Историко-географический анализ
Гилея находится на краю земли скифов-кочевников, живущих к востоку от упомянутых выше земледельцев. Т. к. этот параграф является прямым продолжением предыдущего, то и здесь необходимо подразумевать гилею вторую. (§ 19).
Река Пантикапа, отделяющая земледельцев от кочевников, протекает через гилею и, вышедши из лесного массива, впадает в Днепр. Угол между левым притоком и Днепром занимают скифы-земледельцы. Это несомненно гилея вторая. (§ 54).
Река Гипакирис впадает в Каркинитский залив Черного моря, «причем правою стороною ограничивает Гилею и так называемый Ахиллов Бег». Здесь очень точно указано местоположение Гилей западнее Каркинитского залива (название сохранилось до наших дней) и севернее Тендровской косы, т. е. имеется в виду нижнеднепровское Олешье. Гилея первая. (§ 55).
Со слов Тимна Геродот передает рассказ о смерти Анахарсиса, который решил устроить празднество в честь Матери Богов и с этой целью «удалился в так называемую Гилею, что подле Ахиллова Бега, всю покрытую лесом разной породы деревьев». Несомненно тождество с гилеей § 55, т. е. гилеей первой. (§ 76).
Теперь нам следует решить: насколько справедливо было условное деление сведений о гилее на две категории, не могли ли здесь быть ошибки, не являются ли все же нижнеднепровское Олешье и пантикапская гилея одним и тем же лесным урочищем?
Нижнеднепровское Олешье (Гилея в §§ 55 и 76) — это плавневые леса по левому берегу Днепра и в пойме среди многочисленных днепровских протоков от лимана до города Цюрупинска (быв. Алешки) напротив Херсона. Лес начинается от Соляных озер, упомянутых Геродотом (§ 53), и тянется километров на 20 полосою около 8 км. Это сравнительно небольшое лесное урочище было отметным потому, что вокруг него лежали песчаные полупустыни, значительные безводные пространства, описание которых есть у Страбона: Ахиллесов Бег — «низменный полуостров», «место хотя и лишенное растительности, но называемое „рощей“, посвященной Ахиллесу», «это песчаная отмель, где вода добывается рытьем колодцев»[112]. В северной части этого непривлекательного полуострова и находилась первая гилея, описание которой дано Дионом Хризостомом:
«В остальной части лимана берега болотисты и покрыты густым тростником и деревьями; даже в самом лимане видно много деревьев, издали похожих на мачты так, что неопытные корабельщики ошибаются, правя к ним как бы к кораблям»[113].
Заросшие растительностью плавни и отдельные ритуальные рощи — такова эта нижнеднепровская Гилея. Географическое положение ее не вызывает сомнений: она расположена на самом юго-западном краю земли царских скифов невдалеке от Ольвии и от земледельцев-каллипидов.
Сопоставим гилею первую с гилеей второй. У второй гилей (§§ 18, 19, 54) следующие отличительные признаки: во-первых, в связи с ней не упоминается Ахиллов Бег; во-вторых, через этот лесной массив протекает левый приток Днепра — Пантикапа. В-третьих, Гилея и Пантикапа находятся на рубеже лесостепи и степи и разграничивают скифов-земледельцев и скифов-кочевников; сразу за Пантикапой (а следовательно, и за гилеей, растущей по ее берегам) на восток идут на 500 км земли скифов-кочевников.
Обратимся к нижнеднепровскому Олешью. Никаких рек в Алешковских песках нет. В Днепр со стороны гилей (слева) не впадает ни одна река; на всем протяжении нижнего течения Днепра единственным левым притоком является маленькая речка Рогачик в 150 км от устья Днепра и в 130 км от Гилей. Поиск р. Пантикапы, проходящей сквозь нижнеднепровскую Гилею и впадающей в Днепр, дает бесспорный отрицательный результат[114].
Рассмотрим, в каком отношении друг к другу находятся Гилея (нижнеднепровская) и скифы-кочевники. Если бы гилея первая и гилея вторая были на самом деле одним и тем же лесом, то согласно § 19 сразу за ней на восток должны были начинаться земли скифов-кочевников. На самом же деле от той Гилеи, местоположение которой нам хорошо известно, от нижнеднепровской, на восток лежат земли царских скифов. Для того чтобы добраться до земель приазовских кочевников (за Молочной), нужно было пройти на восток 250 км, пересекая поперек всю землю скифов царственных. Это обстоятельство, никогда ранее не принимавшееся во внимание, я считаю самым убедительным доводом в пользу того, что Геродот писал о двух разных гилеях. Наша вторая, пантикапская гилея не может быть отождествлена с Гилеей-Олешьем. Из сказанного выше вытекает еще один важный вывод — вторую гилею Геродота следует искать где-то за пределами земель царских скифов, т. е. выше днепровских порогов.
Не обращало на себя внимание и то, что Геродот предусмотрительно предупреждал читателя о существовании другого леса, другой гилеи: упоминая в трех параграфах гилею пантикапскую и очертив ее достаточно подробно, Геродот в двух последующих случаях должен был по ходу дела говорить о другом лесном массиве. В первом случае (§ 55) он определил его нижнеднепровское местонахождение в процессе самого описания р. Гипакириса, протекавшей восточнее Гилеи и Ахиллова Бега. Во втором случае (§ 76) географическое положение Гилей из самого рассказа не явствовало, и Геродот, заботясь об устранении путаницы у его читателей, сделал очень важное для нас пояснение: «Гилея, что подле Ахиллова Бега» (§ 76).
Путаница все же возникла. Читатели XIX–XX вв. стремились сгруппировать все сведения вокруг одной-единственной нижнеднепровской Гилеи. В этом им сильно мешали скифы-земледельцы, которых очень трудно было уместить на нижнеднепровских песках и плавнях. Однако, как увидим, умещали и даже, вопреки многочисленным утверждениям Геродота о кочевом быте скифов, размещали земледельцев и кочевников «вперемежку»[115] или же объявляли каллипидские поселения скифо-земледельческими. К нашей основной задаче — поискам Земледельческой Скифии — мы можем подойти теперь, преодолев два указанных в начале препятствия: мы не обязаны во что бы то ни стало рассматривать скифов-пахарей и скифов-земледельцев как два разных, в разных местах обитавших народа. Мы совершенно не связаны в своем поиске нижнеднепровской Гилеей, т. к. скифы-земледельцы имели отношение не к ней, а к другой, пантикапской гилее, находившейся за пределами земли царских скифов[116].
* * *Впервые археологические материалы для обрисовки Земледельческой Скифии были привлечены в широком масштабе А. А. Спицыным в 1918 г.[117]. Он выделил под этим названием лесостепные культуры правого и левого берегов Днепра. В 1951 г. к вопросу о скифах-пахарях подошел П. Д. Либеров, пришедший к выводу, что «основная территория скифов-пахарей лежала к западу от Днепра и по течению Южного Буга»[118].
Не имеет смысла излагать всю противоречивую историю развития представлений о земледельческих скифских племенах. Взглянем на состояние дела к 1970-м годам.
Б. Н. Граков в своей последней работе (1971 г.) далеко отошел от своих прежних взглядов (1947 г.), когда он расселял земледельцев от порогов до Сейма, и сильно сдвинул земледельческие племена на юг в низовья Буга и Ингульца. Скифы-пахари оказались у него в зоне ковыльных и типчаковых степей в области алазонов, а земледельцы тоже не выведены за пределы чистой степи и расселены вокруг курганной области Геррос[119]. Вся лесостепь отдана неврам и будинам. Концепция Гракова является шагом назад по сравнению с его же прежними взглядами: в тех степях, где он разместил земледельческие племена, нам неизвестны ни земледельческие поселения VI–V вв., ни античный импорт — эквивалент продававшегося хлеба.
Взгляды М. И. Артамонова, как мы видели, эволюционировали в обратном направлении: если Граков крайне утеснил земледельческие племена, то Артамонов, отказавшись от своего прежнего размещения пахарей от Карпат до Буга, а земледельцев — от устья Днепра до порогов, счел возможным в последней работе широко расселить эти же племена от Днестра до Дона: «Скифами-пахарями мы называем все оседлоземледельческое население лесостепной Скифии от Днестра до Дона, независимо от того, называл ли его этим именем Геродот или нет». Весьма странно звучит утверждение Артамонова, что «о среднеднепровских скифах Геродот не упоминает и даже, по-видимому, не знал об их существовании так же, как о скифах донских»[120].
А. И. Тереножкин и В. А. Ильинская в своей исторической карте (1971 г.) размещают скифов-пахарей от верховий Буга до Тясмина, а скифов-земледельцев — между Пслом и Донцом, отдавая обоим народам в совокупности почти всю лесостепь между Днестром и Северским Донцом[121]. Плюсом этой концепции является интуитивный отказ от размещения земледельцев близ устья Днепра. Однако следует еще раз напомнить, что данная концепция создана при помощи полного умолчания о гелонах-земледельцах; их вообще нет на этой исторической карте.
