Александр Попов - Пророчества майя: 2012
Контроль за сбором налогов осуществлял специальный чиновник – батаб. Для крестьян, собственно, он и был верховной властью, так как их благополучие и даже порою судьба зависели от этого человека. Когда он путешествовал, то его сопровождала целая армия слуг и помощников, а если он решал сойти со своих носилок, то путь ему устилали плащами. Один конкистадор вспоминал, что некогда ему довелось беседовать с батабом, и беседа эта проходила ввиду значимости того через ширму из ткани.
Батабов назначали халач уиники, каждого на свою территорию, из знатных людей, связанных с халач уиником происхождением по отцовской линии. Батабы имели множество заместителей по разным вопросам, а руководили городами с помощью совета, состоящего из пожилых богатых людей. Глава совета, обычно человек незнатного происхождения, выбирался горожанами каждые четыре года.
Батабы выполняли административные и судебные обязанности, распоряжались посевами, говоря, что когда сеять или когда убирать урожай, и в этом проявлялась воля богов. За календарем, не забывайте, следили жрецы, и дело это было весьма богоугодное.
Но не стоит думать, что крестьяне старались избежать уплаты налогов. С одной стороны, это была их религиозная обязанность, с другой – налоги не были особо высоки. Например, с деревни, включающей в себя 20 хозяйств, требовали в год около 2500 кг маиса и 20 индюшек, то есть около 120 килограммов маиса и одной индюшки с хозяйства в год, что при тех урожаях было совсем немного.
Крестьяне были, по сути, единственным классом, который платил в империи майя налоги. От них были освобождены даже купцы, так как считалось, что риск их занятия дает им право на высокие прибыли.
«Им был неведом мир, когда сбор урожая был закончен»
Помимо работы на духовных и светских владык и уплаты податей, майя должны были служить в армии. Для крестьян эта служба была занятием сезонным и проходила в засушливый период, после конца октября, когда они не были заняты по хозяйству. В армию отправлялись не только мужчины, но и женщины: первые воевали, а вторые готовили им еду. И всякая война прекращалась, когда наступала пора сажать маис. Пришедшие конкистадоры убедились на своей шкуре, что это крестьянское войско сражается весьма хорошо: по всей видимости, майя уделяли много внимания тренировкам и обучению своих временных солдат.
Города майя в свой классический период не были окружены рвами или стенами, что говорит о том, что война не была основным занятием этого народа. Изображенные на фресках битвы, скорее всего, были просто набегами и происходили довольно редко, настолько, чтобы быть запечатленными для потомков.
Битвы происходили недалеко от дома, чтобы не утруждать переходами сопровождающих войско рабов-носильщиков и женщин, готовящих еду. Любое сражение заканчивалось с наступлением темноты, и обе стороны отправлялись в свои лагеря к ужину.
Но все это было лишь до распада полуострова на шестнадцать государств. Испанцы увидели уже другую картину. Одни из хронистов записывал: «Им был неведом мир, в особенности тогда, когда сбор урожая был закончен».
Такая частота войн объяснялась их принципиальным отличием от войн европейских. Для майя было важно не убить противника, а взять его в плен. Понятно, что особенно старались захватить вражеских военачальников и прочую знать, которых тут же, по возвращении в свой город, приносили в жертву. Рядовые пленные становились рабами победителей.
Оружием майя были копья, дубинки, кинжалы и трезубцы, изготовленные из морских раковин. В IX веке мексиканские завоеватели принесли на территорию майя лук и стрелы, а также машину «атл-атл», которая позволяла метать копья с весьма большой частотой. Это сразу дало мексиканцам преимущество, и война была проиграна. Некоторые битвы мексиканцы выигрывали, даже не сближаясь с противником. Но вскоре эти новые виды оружия были освоены майя, причем весьма успешно. Де Ланда сообщал: «У них было оружие для нападения и защиты. Для нападения были луки и стрелы, которые они носили в своих колчанах, с кремнями в качестве наконечников и зубами рыб, очень острыми; ими они стреляли с большим искусством и силой. Их луки были из превосходного желто-бурого дерева удивительной прочности, скорее прямые, чем изогнутые, а тетивы – из конопли. Длина лука всегда несколько меньше, чем того, кто его несет. Стрелы из тростника, очень тонкого, который растет в лагунах, длиной свыше пяти пядей. Они пригоняли к тростнику кусок тонкой палочки, очень прочной, к которой был прикреплен кремень. Они не употребляли и не знали применения яда, хотя имели в изобилии (яды), которыми (можно отравить стрелы).
У них были топорики из определенного металла, которые прилаживали к деревянной рукоятке. Они служили оружием и для обработки дерева. Лезвие делали ударами камня, так как металл мягкий. У них были короткие дротики в один эстадо (длиной) с наконечниками из твердого кремня, и они не имели другого оружия, кроме этого.
Для защиты у них были щиты, которые они делали из расщепленного тростника, тщательно сплетенные, круглые и отделанные кожей оленя. Они делали панцири, стеганные из хлопка и крупной соли, набитой в два ряда, и они были крепчайшие. Некоторые сеньоры и капитаны имели как бы шлемы из дерева, но их было немного. С этим оружием они ходили на войну; плюмажи и шкуры тигров и львов надевали те, кто их имел.
У них были всегда два капитана, один постоянный и наследственный, другой избранный со многими церемониями на три года, чтобы устроить праздник, который справлялся в их месяц Паш и приходился на 12 мая, или в качестве капитана другого отряда на войне. (…) Эти два капитана обсуждали военные дела и приводили свои дела в порядок. Для этого в каждом селении были люди, избранные как солдаты, чтобы при нужде прийти на помощь с оружием; их называют хольканы, и не хватало этих, собирали еще людей, приводили в порядок и делили между собой. С высоким знаменем во главе они выходили в глубоком молчании из селения и так шли атаковать своих врагов, с большими криками и жестокостями, где заставали врасплох. (…) После победы они вырывали у мертвых челюсть и, очищенную от мяса, держали в руке.
…Закончив войну, солдаты совершали многие бесчинства в своих селениях, пока сохранялся дух войны; сверх того, они привыкали к служению и усладам, и, если кто-либо убил (на войне) какого-нибудь капитана или сеньора, его очень почитали и чествовали».
Преступления и наказания
Несмотря на высокую религиозность майя и отсутствие дверей в их домах нельзя сказать, что это общество было лишено преступности. Люди везде и всегда люди, и в натуре человека порою заложено совершать то, что не очень нравится окружающим. У майя был свой «Уголовный кодекс», предусматривающий установленные наказания за определенные проступки. Весьма сурово каралось воровство: вор был обязан вернуть украденную вещь или возместить ее стоимость или, если он этого сделать не мог, работать на пострадавшего, пока не искупит свой поступок. То есть вор становился рабом. Но это только на первый раз. Укравшего что-либо повторно ждала смертная казнь.
Такое же наказание следовало и за убийство соплеменника, причем было неважно, совершено оно намеренно или нет. Майя считали, что человек, совершивший убийство, одержим злым духом и, во избежание дальнейшего вреда, от этого человека необходимо избавиться.
Сурово каралась и супружеская измена: пострадавший муж имел право убить обидчика, ударив его камнем по голове, а в некоторых племенах ответственность вместе с обидчиком несла и его жена, так как майя считали, что будь она хорошей женой, то ее муж не совершил бы такой роковой ошибки.
Тринадцать уровней рая и девять уровней ада
У всех первобытных народов представление о мире было тесно замешано на религии, и мы потому не будем разделять эти две темы. К сожалению, все крупнейшие библиотеки майя были уничтожены испанцами, и до нас дошло всего три книги, из которых весьма сложно составить полноценное представление о воззрениях целого народа. Тем более, как известно, в майянском обществе царила свобода слова, и мнения отдельных авторов могли не совпадать как с воззрениями общества, так и с точкой зрения властной верхушки.
Книги майя – это длинные полосы коричневой бумаги, покрытые слоем белого гипса и сложенные гармошкой. Насколько нам известно, в майянских библиотеках были и исторические хроники, и предсказания, и тексты песнопений, и поэзия, и родословные, и научные трактаты. Те три книги, которые дошли до нас, содержат лишь описания ритуалов, вернее, зависимость их от астрономических наблюдений. И эти книги являются весьма поздними компиляциями. «Дрезденский кодекс», о котором мы уже говорили, имеет высоту 20 сантиметров и длину 36 метров. Часть специалистов относит его написание к постклассическому периоду и считает, что его автор или авторы жили на территории штата Кампече, другие же относят кодекс к Чичен-Ице периода тольтекского владычества. Еще две книги – «Мадридский кодекс» и «Парижский кодекс» (последний представлен лишь несколькими фрагментами) – гораздо беднее по оформлению, чем «Дрезденский», и относятся к более позднему периоду.
