Олег Черенин - Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942
Через своих информаторов О. Райле стало известно, что сотрудник польской полиции, часто посещавший по делам службы Данциг, поддерживает связи с лицами, занимающимися контрабандой наркотиков. Проведенная проверка подтвердила первичную информацию о противоправной деятельности полицейского и позволила О. Райле под жестким давлением завербовать «Кокино» в качестве агента германской контрразведки[166].
Довоенный Данциг был своеобразным перевалочным пунктом европейского незаконного оборота наркотиков, чему способствовал статус Вольного города. В круг участников и организаторов этих акций входили многие польские, а до прихода нацистов к власти — и немецкие государственные служащие. Еще с одним персонажем, занятым в этой сфере, мы столкнемся ниже.
В последующем «Кокино» предоставил абверу много сведений о деятельности польских спецслужб, тем самым срывая их планы по нейтрализации германской разведки. По сведениям О. Райле, в конце концов польская контрразведка смогла вычислить источник утечки информации и без суда и следствия ликвидировала «Кокино».
Об уровне активности кёнигсбергского филиала абвера в Польше и не менее результативной деятельности польской контрразведки свидетельствует число завербованных и разоблаченных агентов. В 1932–1933 годах было нейтрализовано 18 агентов, завербованных только при участии сотрудников полицайпрезидиума в Данциге[167].
В их числе были разоблаченные агенты: Ян Лучковский, служащий народной школы в Гдыне, Янина Поверская — танцовщица одного из кабаре в Данциге. Суровый судебный приговор, вынесенный в октябре 1932 года (смертная казнь Лучковскому и 15 лет заключения Поверской), указывает на большой ущерб нанесенный ими вооруженным силам Польши. За время сотрудничества с абвером была получена разноплановая информация о работе коротковолновых военных радиостанций, планах перевооружения ВМС, о структурном построении частей береговой обороны, их вооружении и т. д.[168].
В мае 1932 года с предложением своих информационных услуг к Оскару Райле обратился польский майор «X». За материальное вознаграждение он обязался на регулярной основе передавать представителям абвера доступные ему мобилизационные планы своей воинской части. Проверочные мероприятия с использованием возможностей частного детективного бюро Шульца в Берлине показали, что поляк действительно в прошлом проходил службу в названных им ранее местах, включая работу в польской разведке. Однако в связи с финансовыми злоупотреблениями был уволен с действительной военной службы.
Курировавший к тому времени майора Ганс Горачек доказал своему командованию целесообразность и необходимость его вербовки, которая была завершена в начале 1934 года. Позже Г. Горачек писал: «Я знал из опыта, что великие контакты, позволяющие проникнуть в планы и намерения руководства противника, бывают безмерно редко. Поэтому необходимо безоговорочно ловить любую возможность для установления таких контактов, так как иначе дело далеко не зайдет»[169].
Новый агент абвера, получивший рабочий псевдоним «Ганс», с лихвой удовлетворил информационные потребности офицеров абвера. Завербовав в интересах германской разведки ряд своих бывших сослуживцев, поляк вплоть до начала Второй мировой войны продолжил снабжать германскую разведку информацией по широкому кругу вопросов. О значимости этого источника для германской разведки говорит тот факт, что адмирал Канарис неоднократно поощрял Горачека за результаты его работы с «Гансом».
Абверштелле «Кёнигсберг» не ограничивался организацией разведывательной работы против Польши с позиции территории Восточной Пруссии и Данцига. Если предоставлялась возможность использовать территорию Литвы для засылки своих агентов в Польшу, то она, как правило, реализовывалась. Например, агент Йонас Кутра, используя свое служебное положение в литовском МИДе, предоставлял агентуре абвера документы, дающие право пребывания в Польше. По этому каналу через польско-литовскую границу в основном направлялись связники германской разведки[170].
Германская разведка в 1920–1930 годах успешно освоила опыт своих предшественников по обобщению информации, получаемой из многочисленных открытых источников. Такая методика на сленге разведчиков получила название «выстраивание мозаики». Она заключалась в том, что для изучения значимых для командования рейхсвера проблем использовались сведения, полученные из различных гласных и негласных источников. Такая систематическая плановая работа позволяла фиксировать любые изменения в составе частей, их командовании, местах дислокации и т. д. Кроме того, профессиональный анализ таких сведений не только фиксировал сложившуюся ситуацию, но и позволял делать прогнозы развития польских вооруженных сил на будущее.
Планомерному разведывательному изучению Войска Польского до середины 1930-х годов способствовали достаточно либеральные порядки обращения информации в польской периодике и специализированных изданиях. Тщательный анализ публикуемых в региональной прессе сведений о различных аспектах деятельности польской армии позволял экспертам германской разведки из разрозненных обрывков информации составлять целостную картину состояния вооруженных сил польского государства. Например, для изучения кадрового командного состава использовались сведения, публиковавшиеся в ведомственном «Офицерском ежегоднике». Сопоставление данных этого издания со сведениями, полученными из других источников, позволяли фиксировать не только фактическое состояние кадрового состава, но и его изменения в динамике.
В центральной и периодической печати регулярно публиковались сведения о различных торжествах и праздниках, в которых имелись указания на должностной статус приглашенных офицеров и служащих местных гарнизонов. Для аналитика разведки достаточно на постоянной основе получить доступ к таким печатным изданиям и фиксировать все изменения, касающиеся тех или иных воинских частей.
Одним из часто использовавшихся способов уточнения ранее полученных сведений о местах дислокации воинских частей являлась фиксация агентурным наблюдением различных элементов обмундирования: расцветки кантов на головных уборах, номерных знаков на погонах и кокардах польских военнослужащих, широко распространенных в униформе тогдашней польской армии[171].
Такие «легально» полученные сведения, по оценкам специалистов разведки, составляют до восьмидесяти процентов всей совокупности разведывательной информации. И только оставшиеся двадцать, так сказать, приходятся на «закрытые» материалы секретного характера, получаемые из агентурных источников.
Наиболее характерным примером, подтверждающим эффективность работы по сбору и обобщению открытых источников, может служить «дело Бертольда Якоба», в свое время доставившего немецкой контрразведке множество неприятностей. Якоб Бертольд, эмигрировав в начале 30-х годов из Германии, в 1935 году опубликовал книгу о преобразовании рейхсвера в вермахт. В приложении к книге имелись справки на 168 германских генералов и ведущих работников Генштаба, содержащие точные установочные данные, адреса, воинские звания, занимаемые должности, места службы и т. д. Произведенный в абвере и гестапо анализ книги заставил сотрудников, отвечающих за безопасность вооруженных сил, содрогнуться. В книге Бертольда содержалась полная структура рейхсвера-вермахта, указаны точные наименования воинских частей, места их дислокации и другие данные, в самой Германии считавшиеся совершенно секретными.
Предположив, что «соавторами» Бертольда могли быть его осведомители в военном ведомстве, служба безопасности (СД) организовала его похищение в Швейцарии. На допросах в гестапо Бертольд дал «сенсационные» показания, заключавшиеся в том, что все данные для своей работы он почерпнул из газет, журналов и других печатных источников, продающихся в любом газетном киоске. В качестве примера он привел несколько публикаций: «Основание для утверждения о том, что генерал-майор Гаазе командует 17-й дивизией, я извлек из некролога, помещенного в местной газете. В нем говорилось, что на похоронах присутствовал генерал Гаазе, командующий 17-й дивизией. В газете Ульма среди светских новостей я нашел данные о свадьбе дочери полковника Вирова с неким Штеммерманом. В заметке упоминалось, что Виров командует 306-м полком 25-й дивизии. Майор Штеммерман был назначен офицером службы связи этой дивизии. В газете сообщалось, что он приехал из Штутгарта, где располагается его дивизия и т. д.»[172].
Этот случай ярко демонстрирует эффективность аналитической обработки открытых источников. Можно теперь предположить, какой массив полезной информации может извлечь специально подготовленный и обученный аппарат разведки из безобидных на первый взгляд газет и журналов.
