Людмила Морозова - Великие и неизвестные женщины Древней Руси
В сочинении польского хрониста Мартина Галлуса Карамзин обнаружил объяснение причины войны Болеслава с Ярославом Мудрым. Главным было не желание короля помочь зятю получить киевский престол, а попытка силой сделать своей женой именно Предславу. По мнению Мартина Галлуса, княжна была исключительно умна, благовоспитанна, хороша собой, поэтому Болеслав любой ценой стремился заполучить ее.[263]
Князь Ярослав Владимирович Мудрый. Реконструкция М. М. Герасимова по черепу Ярослава Мудрого
Историки XIX в. мало интересовались личностью Предславы и лишь повторили те данные, которые удалось обнаружить Н. М. Карамзину.[264]
Современные исследователи обратили внимание лишь на некоторые факты из биографии княжны, в частности на обстоятельства и время сватовства к ней Болеслава и на ее дальнейшую судьбу. Так, Б. Д. Греков без ссылки на источники сообщил, что она стала женой чешского князя Болеслава III Рыжего.[265] В данном случае он, видимо, перепутал двух Болеславов.
Некоторые историки, ссылаясь на данные в труде В. Н. Татищева о прибытии в Киев в 1014 г. сразу несколько посольств – польское, чешское и венгерское – с целью сосватать дочерей Владимира Святославича за своих правителей, высказали мнение, что Болеслав сватался к Предславе именно в это время. По утверждению Татищева, переговоры прервались из-за смерти киевского князя. Потом, в 1018 г., польский король захватил в плен всех предполагаемых невест.[266]
В. Д. Королюк решил, что Болеслав сватался к русской княжне в период между смертью третьей жены Эмнильды в конце 1017 г. и женитьбой на четвертой жене Оде в феврале 1018 г.[267] Это мнение поддержали многие исследователи. Однако А. В. Назаренко заметил, что в источниках нет точной даты смерти Эмнильды, поэтому период сватовства к Предславе он расширил с 1013 по 1017 г. При этом исследователь заметил, что в хрониках Титмара и Анонима Галла нет уточнения, к кому посылал Болеслав сватов: к Владимиру Святославичу или к Ярославу Мудрому. Поэтому нет оснований считать, что Предславу не отдал королю именно Ярослав и из-за этого с ним началась война. По мнению Назаренко, во время пребывания Болеслава в завоеванном Киеве Предслава имела статус его законной жены. В Польше же она его потеряла, поскольку там у Болеслава была супруга Ода.[268] Кроме того, историк предположил, что в русских летописях середины XI в. в датах содержится хронологический «сбой в 5-6 лет, происшедший из-за неправильного прочтения автором» Начального свода «Жития Антония Печерского», которое он использовал в качестве источника (по мнению Назаренко). В итоге смерть Болеслава датирована в русских летописях 1030 г., а на самом деле она произошла в 1025 г.; женитьба польского короля Казимира на сестре Предславы Марии-Добронеги состоялась не в 1043, а в 1038 г. и т. д.[269]
Несмотря на оригинальность рассуждений Назаренко, в литературе они были подвергнуты критике.[270] Суммируя сведения источников о Предславе, можно отметить, что они не дают ответы на все вопросы, касающиеся ее жизни. Прежде всего необходимо определить, когда она родилась. Из летописей известно, что в 988 г. Владимир женился на византийской принцессе Анне, брак с Рогнедой был окончательно расторгнут, и та уехала со старшим сыном в Изяславль. Предслава осталась в Киеве на материнском дворе, который потом превратился в село и стал носить ее имя.[271] Значит, она была старшей сестрой и уже достаточно взрослой, чтобы обходиться без опеки матери, т. е. ей было больше четырех лет (как уже отмечалось, до четырех лет детям полагалось жить в тереме матери). Из этих рассуждений следует, что Предслава могла появиться на свет после 981 г. (вероятно, в этот год родился Изяслав), но до 984, поскольку она была одной из старших детей, т. е. ее годом рождения мог быть 982 или 983. Получается, что княжна появилась на свет в период с 982 по 983 г. Естественно, что это не точные данные, а всего лишь предположение.
Несомненным может быть только одно – в год смерти отца – 1015, Предслава была совершенно взрослым и самостоятельным человеком, пользующимся авторитетом среди киевлян. Именно поэтому к ней прибежал Моисей Угрин с сообщением об убийстве Бориса. В это время ей могло быть 30 с небольшим лет. Для невесты она, конечно, была старовата. Болеслав мог к ней свататься как минимум 10 лет назад. В это время Владимир после развода с Рогнедой, очевидно, мало интересовался судьбой ее дочерей и не хотел давать за ними хорошее приданое. Поэтому всем женихам было отказано. Предславе же пришлось стать опекуншей младших сестер, даже от других матерей. Принцесса Анна, скорее всего, считала их незаконнорожденными, поскольку они родились в языческих браках.
Можно предположить, что все дочери Владимира жили с Предславой в имении ее матери на р. Лыбедь, поэтому киевляне даже не знали их имен. Запомнилась им только старшая дочь Рогнеды, видимо, обладавшая многими достоинствами.
Предслава, очевидно, была достаточно образованной девушкой, вела переписку с братьями, сообщала им о событиях в Киеве, хорошо разбиралась в политической ситуации. В итоге она невольно оказалась в самом центре междоусобицы, развернувшейся между Святополком и Ярославом после смерти в 1015 г. князя Владимира. Как уже отмечалось, к ней прибежал человек из свиты князя Бориса и рассказал о расправе с ним наемных убийц, подосланных Святополком.
Предслава, видимо, сразу поняла, что Святополк, как сын Ярослава, будет стремиться к единоличной власти в стране и постарается ликвидировать конкурентов – сыновей Владимира. Поэтому после смерти отца она тут же сообщила о случившемся своему полностью родному брату Ярославу, княжившему в Новгороде. Его она, очевидно, считала главным наследником киевского престола, способным бороться с узурпатором Святополком. Однако после известия о гибели Бориса княжне тут же пришлось писать брату второе письмо, уже об этом событии. Интересно отметить, что в древнейших летописях приводится цитата из письма Предславы, которое по своему стилю очень напоминает лаконичные записи на бересте, найденные в Новгороде: «Си отец ти умерл, а Святополк седит в Киеве, убив Бориса и на Глеба посла, а блюдися его повелику».[272] Конечно, трудно предположить, что у автора «Начального свода» было подлинное письмо княжны, но он, вероятно, знал, как обычно писались такие послания, и сочинил его сам. В его время переписка, судя по всему, была общепринятым явлением.
О широком распространении грамотности в XI в. среди женщин самых разных слоев свидетельствуют найденные археологами пряслица – небольшие каменные изделия, используемые при прядении, помеченные либо отдельными буквами, либо надписями с именем владелицы.[273]
Письма Предславы, по сообщениям летописей, очень помогли Ярославу в борьбе со Святополком. Вовремя предупрежденный об опасности, он помирился с новгородцами, собрал большое войско и в битве при Любече разбил противника. Святополк был вынужден бежать в Польшу к своему тестю королю Болеславу I. Победителем въехал Ярослав в Киев, надеясь, что навсегда получил отцовский трон. Естественно, что сестры во главе с Предславой с радостью встретили его.[274]
Остатки костерезного производства в X-XII вв. Раскопки 1937 г. Киев
Однако Святополк не захотел сдаваться, к тому же ему было необходимо освободить жену, которая оказалась в руках победителя. Болеслав согласился поддержать зятя и вызволить дочь из неволи. При этом, как пишут польские источники, он вспомнил о своей прежней невесте Предславе и решил заодно силой сделать ее своей женой.[275] Правда, в это время, как уже отмечалось, княжне было более 30 лет и она считалась достаточно зрелой женщиной. Но Болеслава это вряд ли могло остановить, поскольку он сам приближался к преклонному возрасту (начал править с 992 г.).
В 1018 г. Ярослав, узнав о походе против него объединенных сил Святополка и Болеслава, выступил им навстречу, надеясь победить. Он даже не позаботился об охране Киева, где остались сестры и жена. Однако воинское счастье оказалось не на его стороне – в битве на р. Буг князь был разбит. Боясь плена, он бежал в Новгород. Победители вошли в Киев и взяли в плен всех женщин из семьи Ярослава, а также его бояр и казну.[276]
Так Предслава оказалась в плену у когда-то сватавшегося к ней жениха. При этом она, видимо, не знала, что к тому времени он был женат уже четвертый раз – на немецкой графине Оде.
В древнейших летописях нет никаких сведений о том, как поступил с княжной Болеслав, и лишь отмечено, что после ссоры со Святополком король покинул Киев, взяв с собой «имение, бояры Ярославле и сестры его, и Настаса пристави Десятиньного ко именью, бе бо ся вверил лестью, и людий множество веде с собою, и городы Червеньскыя собе, и приде в свою землю».[277]
