Филип Шафф - История Христианской Церкви Tом III Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.

1453

Υποστάσεις, subsistentiae. См. Евр. 1:3. (Другие места Нового Завета, где используется это слово, — Евр. 3:14; 11:1; 2 Кор. 9:4; 11:17 — сюда не относятся). Υποστάσεις и соответствующее латинское substantia в строгом смысле означают основание, а затем уже — сущность, субстанцию; они синонимичны ουσία, essentia, и, как мы уже говорили, они часто использовались как взаимозаменяемые даже у Афанасия и в анафематствовании в конце первого Никейского символа веры. Но постепенно (согласно Петавию, после Александрийского собора 362 г.) в церковной терминологии возникло различие между этими терминами; в особенности этому способствовал труд Григория Нисского, De differentia essentiae et hypostaseos (tom. iii, p. 32 sqq.). См. также Petavius, l. с, p. 314 sqq.

1454

Τρόποι υπάρξεως — выражение, в которое, однако, можно вложить савеллианский смысл.

1455

Этот вопрос о трех личностях Бога не следует путать с современной проблемой личностного характера Бога вообще. Никейские отцы церкви настаивали на трех ипостасях, возражая против абстрактного монархианства и савеллианства, тогда как личностность Бога выдвигается христианским теизмом против пантеизма, который делает личные отношения человеческой души с Богом невозможными. Шлейермахер, который как философ явно склонялся к пантеизму, признал (в примечании к своему Reden über die Religion), что поклонение и молитва всегда предполагают и требуют личностности Бога. Философское возражение о том, что личность обязательно предполагает ограничение со стороны других личностей, а это противоречит абсолютности Бога, неприемлемо: мы можем представить себе абсолютную личность так же, как абсолютный разум и абсолютную волю, которой, однако, возможно приписать власть самоограничения не как слабость, но как совершенство. Ортодоксальная вера в три личности не противоречит этой личностности, но дает ей полноту жизни.

1456

Ин. 14:16: "Λλλον παράκλητον, см. также Ин. 5:26; 15:26: Ό παράίκλητος. όν έγώ πέμψω ύμίν παρά πατρός — ясное разграничение Духа, Сына и Отца.

1457

См. у Петавия, который очень подробно обсуждает терминологию никейских отцов, связанную с Троицей. См. также J. Н. Newman, The Arians, etc. p. 208: «Слово личность, которое мы осмеливаемся использовать, говоря об этих трех разных проявлениях Всемогущего Бога, данных нам по Его воле, в философском смысле слишком широко. По сути, примененное к нам самим, оно означает индивидуальное мыслящее лицо, что соответствует греческому ύπόστασις, или сущность. С другой стороны, если мы сведем его к его этимологическому значению persona или πρόσωπον, то есть характер, очевидно, оно будет означать гораздо меньше, чем в учении Писания, которое мы желаем им подтвердить, — тогда оно означало бы просто внешние проявления Высшей Сущности по отношению к нам, которые носят случайный и изменчивый характер. Утверждения Откровения в таком случае заключены между внутренним и внешним представлением о Божественной Сущности, между тритеизмом и тем, что обычно называется унитаризмом». Доктор Шедд (History of Christian Doctrine, vol. i, p. 365) пишет: «Учение о соединенности ипостасей в сущности Бога повествует о бытии столь необычном и уникальном, что человеческий ум практически не получает содействия от сравнений и аналогий, помогающих ему в остальных случаях. Ипостась — это реальная сущность, прочная и устойчивая форма существования, а не просто эманация, или энергия, или проявление; но она промежуточна между сущностью и качествами. Она не идентична сущности, потому что трех сущностей нет. Она не идентична качествам, ибо все три ипостаси в равной мере обладают всеми божественными качествами… Поэтому человеческому разуму приходится усваивать представление о виде существования совершенно неповторимого sui generis, и никакое привычное сравнение или аналогия в этом не помогает».

1458

Августин говорит, De trinitate, lib. vii, cap. 4 (§7, ed. Bened. Venet., tom. viii, fol. 858): «Venus cogitatur Deus quam dicitur, et verius est quam cogitatur».

1459

Василий и Григорий Нисский.

1460

Ψυχή, ενθύμηση, πνεύμα, Григорий Назианзин.

1461

Августин, De trinit., χ, с. 11 (§18), tom. viii, fol. 898: «Haec tria, memoria, intelligentia, voluntas, quoniam non sunt très vitae, sed una vita, пес tres mentes, sed una mens: consequenter utique non très substantiae sunt, sed una substantia».

1462

Августин, ib. viii, 8 (f. 875): «Immo vero vides trinitatem, si caritatem vides»; ix, 2 (f. 879): «Tria sunt, amans, et quod amatur, et amor». И в другом месте: «Tres sunt, amans, amatus, et mutuus amor».

1463

Сами отцы церкви прекрасно понимали это и признавали, что пользовались примерами только для облегчения понимания. Иоанн Дамаскин (De fide orthod., 1. i, с. 8; Opera, tom. i, p. 137) пишет: «Невозможно найти среди творения такой образ, чтобы он представлял в себе природу Святой Троицы без какого бы то ни было отличия. Ибо разве может вещь сотворенная, и составная, и изменчивая, и ограниченная, и тленная ясно передать сверхъестественную божественную сущность, лишенную всех этих недостатков?» См. также примечания Мосгейма к Cudworth, vol. ii, 422 f. (Lond. ed. of 1845).

1464

Тройственная природа самоосознания проявляется в процессе объективного восприятия своего «я» и познания себя в этой объективности в соответствии с логическим законом тезиса, антитезиса и синтеза, или единства мыслящего субъекта и его мысли. Этот спекулятивный аргумент был разработан Лейбницем, Гегелем и другими немецкими философами и применяется также доктором Шеддом, Hist, of Christian Doct., i, p. 366 ff., note. Но эта аналогия ведет в лучшем случае к савеллианской, а не к ортодоксальной теории трех личностей.

1465

Этическая связь идеи Троицы с идеей любви впервые появляется у Августина, а в недавнее время о ней писали Сарторий, И. Мюллер, Ж. П. Ланге, Мартенсен, Либнер, Шоберлейн и другие. Она вытекает из сущности Бога, Который есть любовь, из отношений Отца с Сыном и «общения» Святого Духа и, конечно же, содержит в себе глубокие истины; но, если воспринимать ее строго, она ведет к представлению только о двух разных личностях и отношениях между ними, слишком много говоря об Отце и Сыне и слишком мало — о Святом Духе.

1466

Также ίδιον. Григорий Нисский называет эти характерные отличия γνωριστικα'ι ιδιότητες, особые отличительные признаки. Термины ΐδιότης и ύπόστασις иногда использовались как синонимы. Слово ίδιότης, женского рода (от ίδιος), особенность, своеобразность, конечно же, не следует путать с ιδιώτης, мужского рода, которое также происходит от ίδιος, но означает частное лицо, потом, как производное, несведущего человека или неуча, и наконец, безумца, идиота.

1467

Proprietas personalis; также character hypostaticus.

1468

Άγεννησία, paternitas.

1469

Γεννησία, γέννησις, generatio, filiatio.

1470

Έκπόρευσις, procesio; также έκπεμψις, missio; оба термина из Ин. 15:15 (πέμψω… εκπορεύεται) и подобных отрывков, которые, впрочем, касаются собственно не вечных особенностей Троицы, а Ее исторического явления в земной истории. Григорий Назианзин говорит: "ίδιον πατρός μεν ή άγεννησία, υιού δε ή γέννησις, πνεύματος δε ή εκπεμψις.

1471

Ин. 14:10: Ό δε πατήρ ό έν έμοι μένων, αυτός ποιεί τα έργα; Ин. 14:11: Έγω έν τω πατρι, καί ό πατήρ έν έμοί. В строгом смысле слова эта особенность тоже касается не вечных отношений, а пребывания Отца в историческом, воплощенном Христе.

1472

От περιχωρέω (с εις), циркулировать, переходить, обходить, progredi, ambulare. См. также Petavius, De trinit., lib. iv, с. 16 (tom. ii, p. 453 sqq.), и De incarnatione, lib. iv, c. 14 (tom. iv, p. 473 sqq.). Этому явно учат и никейские отцы церкви, особенно Афанасий в своей третьей проповеди против ариан, с. 3 sqq., и в других местах, говоря об отношениях Сына и Отца, хотя, насколько мне известно, он нигде не использует слова περιχώρησις. Григорий Назианзин использует глагол περιχωρείν (не существительное), говоря о жизненном взаимопроникновении двух природ во Христе. Гиббон, который презрительно повествует о никейских спорах (гл. xxi), называет περιχώρησις или circumincessio «отдаленнейшим и мрачнейшим закоулком всей богословской пропасти» и не пытается даже хоть как‑то объяснить эту мысль. Протестантские богословы былых лет определили περοχώρησος как «immanentia, h. е. inexistentia mutua et singularissima, intima et perfectissima inhabitatio unius personae in alia». См. Joh. Gerhard, Loci theologici, tom. i, p. 197 (ed. Cotta).