Филип Шафф - История Христианской Церкви Tом III Никейское и посленикейское христианство От Константина Великого до Григория Великого 311 — 590 г. по Р. Х.
1431
Присутствует в актах Второго вселенского собора, во всех сборниках (Mansi, tom, iii, 566; Harduin, i, 814). Вероятно, он не восходит непосредственно к собору и не написан лично Григорием Нисским или Григорием Назианзином, которым его иногда приписывали, но добавления, которые отличают его от Никейского символа, по сути уже существовали в разных формах (например, в Symbolum Epiphanii и Symb. Basilii Magni) и формировались постепенно, в ходе споров. Поразительно, что о нем не упоминают, как об отличном от Никейского, ни Григорий Назианзин в своем Epist. 102 к Кледонию (torn, ii, 93, ed. Paris, 1842), ни Третий вселенский собор в Эфесе. С другой стороны, он дважды цитируется Халкидонским собором, дважды упоминается в постановлениях, то есть был торжественно санкционирован. См. Hefele, ii, 11, 12.
1432
Καί; отсутствует у Афанасия (De decretis, etc.).
1433
Καί отсутствует у Афанасия; у Сократа и Геласия это слово есть.
1434
Геласий добавляет ταφέντα, был похоронен.
1435
У Афанасия без артикля.
1436
Al. καί.
1437
Афанасий опускает οτι.
1438
Здесь ипостась и сущность упоминаются как взаимозаменяемые понятия, хотя Василий и Булл стараются доказать, что это разные вещи. См. доводы в пользу противоположного мнения в Petavius, De trinit., 1. iv, с. 1 (p. 314 sqq.). Руфин, i, 6, переводит: «Ex alia subsistentia aut substantia».
1439
Афанасий опускает αγία и άποστολική, у Феодорита есть оба предиката, у Сократа — άποστολική, у всех — καθoλική.
1440
Это добавление появляется уже в символах веры Антиохийского собора 341 г.
1441
Это добавление, в сущности, присутствует в Антиохийских символах веры 341 г., оно направлено против Маркелла Анкирского, Савеллия и Павла Самосатского, которые учили, что единение Божьей силы (ενέργεια δραστ^ή) с человеком Иисусом прекратится, когда наступит конец света, так что Сын и Его царство не вечны. См. Hefele, i, 438, 507 sq.
1442
Похожие добавления про Святого Духа, вселенскую церковь, крещение и вечную жизнь есть в более древних символах веры: Кирилла Иерусалимского, Василия и двух символах Епифания. См. выше, §128, и приложение к книге Пирсона о символах веры, р. 594 ff.
1443
Ep. ad Monachos (Opera, tom. i, p. 343).
1444
Пс. 138:6.
1445
Enarrat. in PS., xxvi, 8. Иоанн Дамаскин (Expos, fidei) почти повторяет признание Сократа, говоря: единственное, что мы можем узнать о Божьей природе, — это то, что она не может быть познана. Конечно, такие признания следует воспринимать cum grano salis.
1446
Ουσία, substantia, essentia, φύσις, natura, το όν, το ΰποκεόμενον. См. Petavius, De Trinitate, lib. iv, с. 1 (ed. Par., tom. ii, p. 311): «Christiani scriptores… ούσίαν appellant non singularem individuamque, sed communem individuis substantiam». Слово υποκείμενον, однако, иногда используется как эквивалент πρόσωπον.
1447
Όμοούσιο с. О важности этого см. выше и §127.
1448
«Мы, люди, — говорит Афанасий, — состоим из тела и души, все мы μίας φύσεως καί ουσίας, но разные личности».
1449
Кадуорт (Cudworth) в своем великом труде The Intellectual System of the Universe, vol. ii, p. 437 ff., тщательно пытается доказать, что Афанасий и никейские отцы церкви действительно говорили о трех божественных сущностях, подчиненных друг другу. Но он не принимает во внимание того факта, что терминология в то время была еще весьма неопределенной, также как и разница между ουσία и υπόστασης.
1450
См. отрывки из Августина и других отцов церкви, цитируемые в §126. «Ипостаси Троицы, — говорит Р. Хукер (R. Hooker, Eccles. Polity, b. ν, ch. 56, vol. ii, p. 315, Keble's edition) в духе никейской ортодоксии, — это не три отдельные сущности, обладающие общей природой, а это одна сущность, которая сама по себе неповторима; но они все трое обладают ею, только разные способы этого обладания делают их различными между собой. Таким образом, Отец присутствует в Сыне, и Сын в Нем, Они Оба — в Духе, и Дух — в Них. Поэтому потомство Отца, которое есть Сын, вечно остается в Отце; Отец также вечно пребывает в Сыне, никак не отделяясь от Него в силу единства и единичности сущности. Сын в Отце — как свет в свете, из которого он проистекает, не отделяясь; Отец в Сыне — как свет в том же самом свете, который порождает луч и не оставляет его. Так как в данном отношении вечное бытие Сына — от Отца, Чье вечное бытие есть жизнь, Он живет Отцом». В подобном духе Каннингем говорит, объясняя никейское учение о Троице (Hist. Theology, i, p. 285): «Единство божественной природы, как отличное от природы творения, может быть только качественным, а не количественным единством, и этой природой может обладать более чем одно Божество, однако в Писании ясно сказано о количественном единстве Бога и, конечно же, это исключает представление о существовании нескольких разных существ, обладающих одной божественной природой. По сути, Писание учит нас, что единой божественной природой обладает только одна сущность, отсюда можно сделать ясный вывод: если Отец обладает божественной природой и если Сын, хотя Он и отдельная личность, также обладает божественной природой, то Отец и Сын должны быть одной сущности, или, скорее, — так как подобное вряд ли можно назвать выводом или следствием — учение о единосущии Сына Отцу есть выражение и воплощение одной великой истины, разные составляющие которой подкреплены авторитетным заявлением Писания, а именно: что Отец и Сын, являющиеся разными личностями в единстве Бога, Оба в равной мере обладают божественной природой, как отличной от сотворенной. Когда еще не существовало никакого творения, когда Бог еще не творил из ничего, Сын уже существовал и обладал божественной природой. Если это истинно и если Бог истинно един во всех отношениях, то истинно и еще одно положение — ибо оно в точности соответствует принятому значению слов, нынешнему способу выражать эту мысль, — что Отец и Сын так же одинаковы по сущности, как равны во власти и славе».
1451
О троебожии и учении Иоанна Филопона и Иоанна Скифопольского, которое дошло до нас только во фрагментах, см. особенно Baur, Lehre von der Dreieinigkeit, etc., vol. ii, pp. 13–32. В английской церкви заблуждение троебожия было вновь возрождено деканом Шерлоком (Sherlock, Vindication of the Doctrine of the Holy and ever Blessed Trinity, 1690). Он утверждал, что, за исключением взаимного осознания друг друга, которым не обладают сотворенные духи, три божественные личности — это «три различных безграничных ума» или «три разумных существа». Ему возражали Саут, Уоллис и другие. См. Patrick Fairbairn, Appendix к английскому переводу Dorner, History of Christology, vol. iii, p. 354 ff. (Edinburgh, 1863).
1452
Πρόσωπα, personae. Этот термин очень часто встречается в Новом Завете, иногда в значении личность, иногда — лицо, внешность, наружность. Этимологически (от πρός и ή ώψ, глаз, лицо) оно значит лицо, в строгом смысле слова; потом, в более общем плане, — облик; также маска, персонаж (драмы); наконец — лицо в грамматическом плане. Подобным образом латинское слово persona (от sonus, звук) означает маску римского актера, через которую доносился (personuit) его голос; потом самого актера; потом — любой вымышленный или реальный персонаж; и наконец, человека, личность, разумное существо. Савеллиане использовали это слово в смысле лик или персонаж; тритеисты — в грамматическом смысле. Из‑за двойственности значения данного слова предпочтителен термин ипостась, хотя иногда он тоже неадекватен. См. словари, и особенно Petavius, De trinit., lib. iv. Доктор Шедд также предпочитает слово ипостась и замечает, vol. i, p. 371: «Этот термин (persona), хотя он и самый распространенный в английском языке и, возможно, в протестантском учении о Троице вообще, не так хорошо подходит для передачи смысла понятия, как греческое υπόστασις. Он отдает савеллианством, потому что недостаточно ясно выражает единосущие Бога. Отец, Сын и Дух — не просто аспекты или лики Бога. Латинское слово persona обозначало маску, которую актер надевал для представления, и указывало на персонаж, который он играл в данный момент. Хотя те, кто использует подобные термины, конечно же, вкладывают в них полноценный и здравый смысл и, конечно же, воистину верят в Троицу, тем не менее для отражения вечных и неотъемлемых различий в ипостасях Бога непригодны термины, указывающие на временные сценические отличия, и в целях научности ими пользоваться не стоит, хотя бедностью человеческого языка и можно оправдать применение популярных и образных выражений».
