История Франции - Марк Ферро
Накануне войны 1914–1918 гг. настоящей проблемой для социального и школьного законодательства стал вопрос об уничтожении обычая передачи ремесла по наследству.
Но и здесь, как и в вопросе о женском труде, Республика столкнулась с сопротивлением части рабочего класса, поддерживаемого профсоюзами и партиями, а также с сопротивлением части семей. И в этих вопросах с такими же проблемами сталкивались Англия и Германия, причем эти две страны то опережали, то отставали от французского законодательства и от его применения в жизнь.
Насилие над женщинами, насилие над детьмиЕсли говорить о проблеме насилия, то, как показал историк Жорж Вигарелло, изнасилование женщин долгое время считалось простым актом насилия, подобно многим другим. При Старом порядке в иерархии преступлений насилие на большой дороге шло сразу же за оскорблением короля, так как оно представляло угрозу обществу и его безопасности. Посягательство на вещь могло повлечь за собой более тяжкое наказание, чем посягательство на личность. Изнасилование, за которым следовало убийство, конечно же, серьезно наказывалось, но возмездие за изнасилование как таковое в наказании было относительно. Моралисты того времени стремились отвлечься от того, что могло быть в нем жестокого, и стремились все урегулировать, учитывая положение жертв в обществе, и даже их молчание.
Не из-за новых ли чувств, появившихся в отношении детей, утвердилось одновременно чувство сострадания к жертве и даже — чувство оправдания виновных? С изобретением индивида, появившегося в законодательстве после Французской революции, жертва — женщина или ребенок — имеет право на внимательное отношение, что стало новацией, но вне семьи по-прежнему считали, что изнасилование взрослой женщины невозможно, если оно совершается одним мужчиной, так как все еще было принято считать, что женщина где-то согласна. Тогда как ребенок, напротив, воспринимался как настоящая жертва. Так, в XIX столетии в городских районах стали сильнее реагировать на сексуальные преступления против детей, и отношение к случаям изнасилования женщин также стало пересматриваться. Конечно, случалось, что суд выносил весьма несправедливые приговоры, а правосудие мало принимало во внимание смущение женщины, находившейся в подчиненном положении, что лишь усиливало жестокость. Тем не менее повышение роли детей в общественном сознании сыграло роль индикатора общественного развития как в вопросах труда, так и в изобличении насилия. При этом осознание свершившегося наступало раньше и было сильнее в случаях с детьми, как о том свидетельствует еще и сегодня реакция общества на акты педофилии, совершенные теми, на кого возложена забота о душе, — церковнослужителями и учителями.
Глава 5. ДУХ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ
Франция, мог бы посчитать угрюмый историк, долгое время полагала, что в ней царит дух оружия. Однако речь скорее шла о духе гражданской войны.
Начиная с распри между Арманьяками и Бургиньонами и до войн, называемых Религиозными, страна пережила множество революций, превратившихся или же не превратившихся в гражданские войны: революцию 1789 г. с годами террора и реакции, революции 1848 г. с июньскими днями и государственным переворотом, Коммуну 1871 г., события 6 февраля 1934 г. и открытую войну, которую олицетворял режим Виши. И наконец, в эпоху правления де Голля в стране чуть было не разразилась гражданская война.
И распри между религией и светским миром, и противостояние правых и левых, и реформистский либо революционный способ урегулирования конфликтов в борьбе между собой одни за другими разжигали эти франко-французские войны. А какую специфическую роль во Франции, по-видимому, сыграло существование сильной коммунистической партии и целой армии интеллектуалов-специалистов!
А ведь еще в 1902 г. Анатоль Леруа-Болье, лучший специалист по царской России, написал небольшую книгу о Франции, которую назвал «Доктрины ненависти: антиклерикализм, антипротестантизм, антисемитизм». Если бы он добавил еще и «антимилитаризм», то можно было бы отметить, что все эти четыре доктрины развивались только во Франции. Ни Италия, где существовал антиклерикализм, но не было антисемитизма, ни другие страны не имели дел с совокупностью четырех вышеупомянутых доктрин. Однако Франция не только испытала их все на своем опыте, но случилось так, что они развивались здесь одновременно.
Одни доктрины существуют издавна, другие могли появиться, а затем исчезнуть, но соединение всех их в 1900-х годах уникально, их существование наложило отпечаток на жизнь Франции в большей степени, чем на жизнь других стран.
Эти четыре доктрины, бывшие часто доктринами недоверия и ненависти, представляли собой в некотором роде части мозаики, сопровождавшие фундаментальное деление страны на правых и левых, деление, которое, по правде говоря, было значительным и в других странах, но которое остается сильным во французском обществе и по сей день…
Объясняют ли эти данные то, что разрешение некоторых конфликтов во Франции проходит труднее, чем в других странах? Существуют ли другие факторы, помогающие понять данную ситуацию?
Приходится констатировать: французское общество яростно отвергало саму мысль о компромиссе. Не поэтому ли оно с таким удовольствием прославляет первый из этих компромиссов — Нантский эдикт?
А ведь история свидетельствует, что после принятия эдикта непримиримость с обеих сторон продолжала существовать и только усиливалась. В 1790 г. после проведения праздника Федерации — еще одного памятного события, целью революционного движения или его противников являлось не ограничение власти правителей, но передача ее в другие руки, ее получение. Обладать властью французы хотели в большей степени, чем определить ее нормы. Отсюда следует радикализация борьбы, будь она политической или какой-либо другой.
Это справедливо и для прошлого — 1793 или 1815 гг., это справедливо
