1905-й год - Корнелий Фёдорович Шацилло
Среди 26 требований были как экономические (улучшение условий труда и быта, установление минимума заработной платы в 20 руб., уничтожение штрафов и введение пенсий в размере двух третей зарплаты), так и политические (ликвидация фабричной полиции и тю-рей^при фабриках, свобода стачек, свобода профсоюзов и печати, немедленный созыв Учредительного собрания).
В назначенный день стачка началась. Первыми забастовали рабочие фабрики Бакулина, поднятые на борьбу большевиком Е. А. Дунаевым — одним из главных организаторов общегородской стачки. Вскоре к ним присоединились рабочие фабрик Дербенева, Бурылина, Маракушева, затем железнодорожники и печатники. На следующий день стачка стала всеобщей. Город замер. Опустели улицы, «испуганные купцы закрыли свои лавочки. «Тихо, тихо, — писала большевистская газета «Пролетарий». — Воздух чистый, дышать свободно, дыму нигде не видно. Трубы безжизненно подпирают небо. Только в центре города перед управой — море голов»{189}. Здесь по призыву большевиков собрались стачечники. со всего города. На импровизированной трибуне — перевернутой бочке — одного оратора сменял другой, в все говорили, что так дальше жить нельзя: жалованья не хватает, условия труда тяжелые, администрация грубит и придирается, нет возможности отстаивать свои права. Особенно страстной была речь Е. А. Дунаева, призывавшего рабочих к организованности и упорству, к борьбе до победного конца.
Власти растерялись. Единственное, на что они отважились, — это, не вмешиваясь до поры до времени в ход стачки, запретить собрания рабочих в черте города.
13 мая вечером на живописной опушке леса у реки Талки собралось первое легальное собрание забастовщиков. По инициативе большевиков оно приняло необычное решение: создать не «стачечный комитет» а специальный Совет уполномоченных депутатов в который выбирать на каждой фабрике открытым голосованием из расчета один депутат от 200–250 рабочих.
Два дня, 14 и 15 мая, на всех предприятиях Иваново-Вознесенска шли выборы. Вечером 15 мая снова на берегу Талки собрался 151 депутат, среди которых было 57 большевиков. в том числе С. И. Балашов, Е. А. Дунаев, Н. А. Жиделев, Ф. Н. Самойлов. Вместе с мужчинами в Совет вошли 23 женщины. Председателем его стал А. Е. Ноздрин, а Секретарем — большевик Н. П. Гpaчев. Среди членов Совета уполномоченных не оказалось ни одного меньшевика и совсем маленькая группа эсеров.
Создание Совета уполномоченных было новым, чрезвычайно важным явлением в истории борьбы российского пролетариата. Совету уполномоченных рабочие поручали вести все переговоры с владельцами заводов (для чего обычно и организовывались стачечные комитеты) и представлять интересы пролетариата в переговорах с городскими властями. Совет создал рабочую милицию для охраны порядка на неработавших заводах и в городе, во избежание пьяных провокаций закрыл «монопольки» и запретил продажу крепких спиртных напитков в пивных и трактирах, а также запретил купцам закрывать лавочки и повышать цены на продукты, заставил владельцев предприятий на время стачки отпускать в кредит продовольствие в заводских магазинах. При Совете были организованы боевая дружина и специальные комиссии: финансовая и продовольственная, распределявшие между нуждавшимися забастовщиками средства, которые собирали для них во многих городах России. Поддержка эта шла из разных мест. Московский комитет большевиков выпустил несколько листовок с призывом начать сбор денег в помощь иванововознесенцам и передал им 544 руб.: приехавший в Иваново-Вознесенск известный большевик, впоследствии крупный советский деятель Н. И. Подвойский, привез из Ярославля от Северного комитета РСДРП более 500 руб.
Первый общегородской Совет рабочих депутатов — Совет уполномоченных — приобрел в городе большой авторитет. «Совет с первых же дней своего существования, — вспоминал Н. А. Жиделев, — стал огромной силой, с которой не только городская, но и губернская власть вынуждены были считаться и считались. Совет заявил губернатору и фабрикантам, что при условии невмешательства в забастовки, войск и полиции он гарантирует спокойствие в городе»{190}. «Все это свидетельствовало о том, что в городе действовала новая революционная власть, существовавшая параллельно со старой, царской, — пишет современный исследователь. — Рабочие в дни стачки выполняли лишь распоряжения совета»{191}.
Но главное, чем занимался Совет уполномоченных, — организация борьбы рабочих. По «решению Совета 15 мая «была проведена общегородская политическая демонстрация. С красным знаменем, с лозунгом «Долой самодержавие!» иванововознесенцы дружно вышли на улицу.
События развивались стремительно, и царские власти, оправившись от первого испуга, решили прибегнуть к обычному средству — репрессиям. В ночь на 3 июня губернатор вызвал три батальона солдат и две сотни казаков, приказал произвести аресты активистов и силой оружия разогнать собравшихся в это время на Талке рабочих. «Мы спокойно сидели у леса, — вспоминал один из членов Совета. — Появились астраханские казаки во главе с полицмейстером Кожеловским, и, прежде чем мы успели опомниться, не то чтобы разойтись, по крику Кожеловского казаки бросились на сидящую толпу с гиком и свистом. Лес огласился стонами, рыданиями, криками, злобой и проклятиями, улюлюканием пьяных казаков… Голос неистовавшего полицмейстера выделялся: «Бей их, сукиных детей, руби, режь. Дунаева мне, Дунаева!»{192}. Казаки захватили и отправили в тюрьму 80 человек, в том числе около 50 депутатов Совета. «В Иваново настроение боевое, — писал В. И. Ленину один из членов большевистской организации. — После бойни там необходимы не литература, не агитация, а пули! А всякое словоизвержение кажется или декламацией, или просто издевательством»{193}.
Мирный период стачки закончился. Побоище в Иваново-Вознесенске; как назвал действия властей В. И. Ленин{194}, не только вызвало гнев всей демократической России но и толкнуло рабочих на крайние меры. В городе вспыхнули пожары, запылали предприятия Гандурина и Дербенева, дачи и дома Горелина, Фокина, Дербеневых и других иваново-вознесенских фабрикантов. Испуганные власти отступили: губернатор вновь разрешил с 11 июня собрания на реке Талке, казаки и солдаты были выведены из города, «герой» 3 июня, полицмейстер Кожеловский, был отстранен от исполнения обязанностей, а позже уволен в отставку.
Пришлось идти на частичные уступки и фабрикантам. На некоторых заводах администрация вывесила объявления с призывом возобновить работу при условии частичного сокращения рабочего дня и повышения заработной платы на 10–30 %. Рассмотрев эти предложения, Совет уполномоченных 27 июня принял постановление: «Ввиду того что 47 дней забастовки истощили наши силы… с 1 июля мы решили стать на работу с тем, чтобы, подкрепив свои
