Юрий Корольков - Кио ку мицу !
Первым посетителем командующего был полковник Итагаки. Говорили наедине. Полковник вынул из бокового кармана запечатанный пакет и передал генералу Хондзио.
- Пакет из генерального штаба доставил генерал-майор Тетекава. На словах он просил передать, что официально пакет не был доставлен и затерялся в пути. Тетекава предупредил, что он ничего не знает об этом пакете.
Командующий Квантунской армией сорвал печати, вскрыл конверт и углубился в чтение. Итагаки почтительно ждал, стоя напротив Хондзио.
Командующий прочитал письмо, откинул голову на спинку кресла и сидел так несколько минут с закрытыми глазами. Письмо возлагало на него громадную ответственность.
- Хорошо, - сказал он, - пусть это будет сделано по моей инициативе...
Потом он взял маленькую плоскую коробочку с восковыми спичками, зажег и поднес огонь к только что прочитанному письму. Спичка-фитиль горела медленно, как свеча. Хондзио бросил пепел в высокую фарфоровую вазу, расписанную голубыми павлинами, и, послюнявив пальцы, загасил восковую спичку.
- Надеюсь, что генерал Тетекава официально не принимает участия в событиях.
- Никак нет... Он вчера прибыл поездом в час дня, был одет в штатское платье и сразу проследовал в отель. Весь день провел с гейшами. Никто не знает о его приезде в Мукден.
- Отлично... Узнаю осторожного Тетекава!.. Ну, а какова обстановка в районе инцидента? - спросил Хондзио.
- Седьмая китайская бригада дислоцировалась в Больших Северных казармах к северу от Мукдена. Насчитывала в своем составе более десяти тысяч человек. Противник имел двадцатикратное превосходство. Наши силы составляли около пятисот солдат. Используя внезапность, мы все же решили нанести удар. Бригада противника разгромлена полностью. Китайские потери - триста пятьдесят убитых. Мы потеряли убитыми семь человек, ранено двенадцать.
Итагаки говорил четким штабным языком.
- Я поздравляю вас с первым успехом. - Хондзио встал из-за стола. - Все мы идем по императорскому пути, - торжественно продолжал он. - Я приказываю начать боевые действия. Войска из Фушуня прибудут сегодня к вечеру. Они погружены в эшелон и ждут сигнала. Войска из Кореи завтра начнут переправляться через Ялу и вступят в Маньчжурию.
Итагаки восхищенно смотрел на Хондзио. Так значит, война! Война, о которой не знает правительственный кабинет. Наконец-то армия начинает решать судьбу Японии...
Как бы отвечая на мысли Итагаки, Хондзио сказал:
- Когда начинать войну - должны решать военные...
Штаб Квантунской армии в связи с началом боевых действий перебазировался из Порт-Артура в Мукден.
Штабной офицер полковник Итагаки нетерпеливо ждал новых сообщений из района Северных казарм. Он сидел в японской военной миссии, превращенной на эту ночь в штаб-квартиру военного гарнизона. Вместе с ним был полковник Доихара Кендези, возглавлявший в Мукдене специальную японскую миссию. В переводе на обычный язык это означало, что Доихара руководит в Мукдене шпионажем. Доихара тоже недавно приехал в Маньчжурию, задержавшись по дороге в Тяньцзине, где у него оказались неотложные и, конечно, секретнейшие дела.
Эти два человека - Итагаки и Доихара - были людьми, само появление которых в любой точке азиатского континента уже говорило о многом. Оба они или один из них обязательно появлялись именно в тех местах, где назревали какие-то события. Доихара был невысок ростом, широк в груди. Его коротко, под машинку, остриженные волосы открывали и без того большущий лоб, подчеркивали громадные уши с отвисшими мочками. Нос его - узкий в переносице и широкий книзу - делал лицо простоватым, хотя глаза, будто бы равнодушно глядящие на собеседника, совсем не говорили о недостатке ума. Скорее наоборот - простоватая внешность и безразличный взгляд скрывали такие качества Доихара, как бульдожья хватка, энергия и жестокая хитрость. Он то появлялся в Даурии, занятый устройством панмонгольской конференции в те далекие времена, когда японские офицеры свободно разъезжали по всему Приморью и Забайкалью, то становился советником барона Унгерна, подсказывая ему идею - перейти в буддийскую веру и жениться на монгольской княжне для повышения своего авторитета. То через какое-то время, не огорчаясь постигшими его неудачами, он вместе с Итагаки готовит меркуловский переворот во Владивостоке, а через несколько лет участвует в покушении на Чжан Цзо-лина.
Что касается внешности Итагаки, он был выше ростом, плотно скроен, с крупными чертами лица, на котором выделялись темные неподвижные брови и плоские густые усы, будто наклеенные из черной бумаги. Широкая переносица, разделявшая настороженные глаза, прижатые уши, словно у лошади, готовой куснуть, дополняли внешность Итагаки Сейсиро.
Когда задребезжал телефон, Итагаки торопливо снял трубку, но это было не то, чего он ждал: звонил господин японский генеральный консул в Мукдене. Он спросил, подтверждаются ли сведения о взрыве на Южно-Маньчжурской дороге.
- Да, подтверждаются, - сказал Итагаки.
- Извините, - вежливо спросил консул, - но какие действия намерен предпринять начальник гарнизона?
- Я приказал самым решительным образом пресечь китайские провокации и атаковал их казармы.
Консул на секунду запнулся.
- Простите, но вы не начальник гарнизона... Почему вы считаете себя вправе принимать самостоятельно такие меры? У нас существует другая точка зрения - министерство иностранных дел избегает обострять возможные конфликты. Министр Сидехара...
- Господин генеральный консул, вы можете придерживаться любой точки зрения, но в данном случае решение принимают военные власти. Время для дипломатии кончилось.
- В таком случае, господин полковник, я просил бы вас приехать сейчас в консульство поговорить. Обстановка сложная, нам не безразлично, как развернутся события.
- Вот именно сложность обстановки и не позволяет мне отрываться от дела... Если хотите, приезжайте сами, но я советую отложить встречу до утра, время позднее. Отдыхайте, господин генеральный консул... Извините, я должен говорить по другому телефону.
Итагаки повесил трубку.
- Как вам это нравится? - обратился он к Доихара, который слушал его разговор. - Дипломаты опять хотят нам помешать. Меня начинает бесить их осторожность.
- Я думаю, их надо отстранить от событий.
- Я так и делаю, и не остановлюсь ни перед чем... Скажите-ка, Доихара-сан, как получилось, что взрыв не вызвал крушения? Гиринский поезд прибыл в Мукдеп по расписанию.
- Не знаю, кто здесь виноват. Все было предусмотрено, но сейчас это не имеет значения - инцидент начался.
Снова раздался телефонный звонок. Из района Северных казарм докладывали, что противник отходит без сопротивления, орудия продолжают вести огонь.
- Артиллерийский огонь перенесите на аэродром, - распорядился полковник.
Генеральный консул был ошеломлен вызывающим, оскорбительным тоном штабного офицера Итагаки. Какое он имеет право так разговаривать! Тем не менее следует найти общий язык с военными, иначе они наломают дров, а исправлять придется министерству иностранных дел... Сохраняя свой престиж, консул решил не ездить в военную миссию. Он поручил сделать это своему заместителю Морисима.
Через несколько минут вице-консул прибыл в миссию. Итагаки поднялся навстречу. Сухо обменялись поклонами.
- Господин генеральный консул поручил мне договориться с военными властями о совместных действиях по ликвидации конфликта, - сказал Морисима.
- Мы этим и занимаемся - десять тысяч китайских солдат изгнаны из Больших Северных казарм.
- Мы хотели бы уладить инцидент мирным путем. Господин консул предлагает свои услуги...
- Его услуги излишни. Я уже сказал генеральному консулу, что время для дипломатии кончилось, она не дает результатов. Мы просим не вмешиваться в дела верховного главнокомандования.
Морисима продолжал настаивать. Итагаки нервно вскочил, выхватил из ножен тонкий самурайский меч, взмахнул над головой и плашмя ударил им по столу.
- Скажите генеральному консулу, что мы идем по императорскому пути Кондо и любой, кто помешает нам, будет устранен, как повелевает закон Бусидо. Мне больше нечего ему сказать, - Итагаки втолкнул меч в ножны.
Морисима боязливо попятился к двери.
- В таком случае... В таком случае... - растерянно бормотал он. Перед его глазами все еще стоял искрящийся отражением электрического света свистящий круг самурайского меча над головой полковника Итагаки.
Когда Морисима исчез, Итагаки как ни в чем не бывало спросил Доихара:
- Ну как, напугал я его?
Все, что делал полковник Итагаки Сейсиро, делалось рассудочно и бесстрастно. Никакие эмоции никогда не посещали его душу...
Морисима доложил генеральному консулу о неудачном посещении полковника Итагаки, и тот немедленно отправил в Токио телеграмму:
"Министерство иностранных дел - Сидехара. Шифром, секретно.
