Последняя обитель. Крым, 1920—1921 годы - Леонид Михайлович Абраменко

и «ученые» марксисты, имеющие весьма смутное представление об основах теории государства и права, но поставившие право на службу коммунистической идеологии. В результате в основу декретов и постановлений новой власти были положены принципы диктатуры, насилия и жестокости. Правовые нормы, кроме того, были построены многословно, не последовательно, текстуально не отработаны, изложены грубым и даже для того времени не свойственным для русского языка стилем. Законотворчество, кроме их антинародной сущности, изобилует несогласованностью законов между собой, противоречиями, различным смысловым толкованием, умышленными недомолвками, расплывчатостью формулировок, что открывало путь к расширению их применений и часто умышленно подменяло юридические определения событий, действий, поступков. Например, понятие спекуляции было грубо извращено. Известно, что Ленин злобно и крайне оскорбительно отзывался о крестьянах, не желающих бесплатно отдать выращенный ими хлеб, именуя их спекулянтами. При этом он, юрист, должен был знать, что спекуляцией во все времена и во всех странах мира называются действия по скупке и продаже с целью наживы. А если нет элемента скупки, а только продажа своего произведенного продукта, то нет и спекуляции. Навешивая на крестьян ярлыки спекулянтов, а потому — врагов трудящихся и натравливая на них пролетариат, городское население и армию, Ленину нужен был лишь предлог для их беспощадного ограбления.

Подобные авторитарные определения и формировали в то время нормы права. К законам принимались бесконечные поправки, дополнения, изменения, затем отменялись прежние, принимались новые нормативные акты, и все начиналось сначала.

Вопросы укрепления законности по инициативе здравомыслящей части партийных лидеров неоднократно обсуждались и в Политбюро ЦК РКП(б), и во ВЦИКе, как до известного письма Ленина «О "двойном" подчинении и законности» от 20 мая 1922 г. и создания прокуратуры, так и после этого, когда первым прокурором РСФСР был назначен киевлянин Д.И. Курский и его заместителем Н.В. Крыленко, а первым Генеральным прокурором и Наркомом юстиции УССР был Л.А. Скрыпник. Но произвол и террористический режим в стране, поддерживаемый теми же высшими органами власти, свои позиции не сдавали и продолжались, следуя ленинским утверждениям о том, что «огромная ошибка думать, что НЭП положил конец террору. Мы еще вернемся к террору и террору экономическому»[135]. Тема законности время от времени всплывала и после апреля 1925 г., когда указанное письмо Ленина было, наконец, опубликовано в газете «Правда». По результатам обсуждений принимались постановления, в которых звучали требования о соблюдении законности единообразной, строжайшей, неуклонной и неукоснительной, но содержание постановлений носило общий характер, т.е. никто ничего менять не собирался.

Понятие законности, к тому же, было уж очень оригинальным. На XV съезде ВКП(б) по этому поводу произошла довольно показательная дискуссия. В прениях по докладу С. Орджоникидзе выступал ответственный работник ЦКК-РКИ Н.М. Янсон, который заявил:

«По тому опыту, с которым мы встречаемся в работе органов юстиции, я лично пришел к убеждению, что здесь нам нужно не только реформами заниматься, но даже небольшую революцию произвести снизу доверху. Правда, товарищи, которые работают в органах юстиции, призваны к тому, чтобы защищать законность, но иногда эта защита законности превращается в буквоедство...

Мы думаем, что наша законность должна быть построена так, чтобы она была связана непосредственно и в первую очередь с требованиями жизни, с жизненной целесообразностью. (Аплодисменты.) Я полагаю, что наибольших результатов мы достигнем в том случае, если органы юстиции построим по такому принципу, чтобы там было определенное количество людей с практическим смыслом и опытом, людей рабочего происхождения...»[136].

Именно здесь и раздалась реплика А.А. Сольца: «И поменьше юристов». Традиционная неприязнь к юристам, отстаивающим принципы неуклонного соблюдения требований закона, как видим, царила и среди большинства делегатов съезда. Далее докладчик Н.М. Янсон продолжал:

«...А сейчас у нас имеется некоторый профессиональный юридический уклон, который не совсем полезен для дела советской юстиции, являющийся совершенно новой формой по сравнению с буржуазной».

Реплика А.А. Сольца:

«Есть законы плохие и есть законы хорошие. Хороший закон надо исполнять, а плохой... (Реплики одобрения. Смех.)»[137].

Слово в прениях было предоставлено члену ЦКК-РКИ М.Ф. Шкирятову, который, поддерживая Янсона, Сольца и других делегатов, требующих заменить законность необходимостью, с возмущением говорил:

«В одной деревне происходили убийства, а суд никого не мог осудить. Суд, видите ли, ищет факты! Тут царит только буква закона. На глазах происходит убийство, а им давай факты. Видите, к букве закона не подходит человек, а потому судить нельзя...

Один человек во время гражданской войны боролся с бандитизмом. Этот человек кое-кого без закона расстрелял в то время. А теперь, когда мы живем в спокойной обстановке, когда все успокоилось, один из судебных крючкотворов разыскивает это дело... и говорит: вот такой-то коммунист (хороший ленинградский, кажется, или украинский рабочий-металлист) обвиняется в том, что он не по закону расстреливал... Вот тут-то нужно руководствоваться не только буквой закона, но и подходить к этому закону своим пролетарским революционным чутьем... (Аплодисменты)»[138].

В этой атмосфере робкие призывы к соблюдению законности под шквалом решительных, многоголосых возражений, да еще со стороны столь высокопоставленных партийных чиновников, безнадежно тонули и растворялись.

Кто же они, эти деятели, которые, открыто издеваясь, на высшем форуме — съезде партии — высмеивали одиночные, слабые предостережения о пагубности нарушений закона?

Н.М. Янсон (1882—1938). С 1923 г. — секретарь ЦКК. 1923—1930 гг. — секретарь партколлегии ЦКК ВКП(б). 1925—1928 гг. — заместитель наркома РКИ СССР. С 1928 г. — нарком юстиции СССР. 1930—1931 гг. — нарком водного транспорта СССР. С 1934 г. — начальник управления Севморпути. Делегат IX, XII—XVI съездов ВКП(б). На XII—XVI съездах избирался членом ЦКК. На XVII съезде избран членом Центральной ревизионной комиссии ВКП(б). Член ВЦИК и ЦИК СССР.

А.А. Сольц (1872—1945). С 1921 г. — член Верховного суда РСФСР, СССР. Заместитель прокурора СССР. Делегат VII, IX—XVII съездов партии. С 1920 по 1934 г. — член ЦКК и ее президиума. Член правления Коминтерна.

М.Ф. Шкирятов (1883—1954). В 1921—1923 гг. — председатель Центральной комиссии по проверке и чистке рядов партии. С 1927 по 1952 г. — член комиссии, затем постоянный председатель комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Делегат почти всех съездов партии.

В ответ