Людовик X, Филипп V, Карл IV. Последние Капетинги (ЛП) - Балуза-Лубе Кристель

Младший брат Филиппа Карл, хотя и враждовавший со своим старшим братом после коронации, продолжал участвовать в заседаниях Совета, но по большей части жил в своих владениях, чем в Париже. Он особенно любил свою резиденцию Креси-ан-Бри в Иль-де-Франс, которая была добавлена к его апанажу в декабре 1314 года, и из которой он управлял своими владениями в Лимузене. Хотя Карл не играл никакой реальной роли во время правления Людовика, вероятно, из-за своего юного возраста, он, вероятно, надеялся войти во властные круги при Филиппе, но его деятельность оставалась очень ограниченной, по крайней мере, в первой половине его правления.

Среди своих приближенных король мог положиться и на королеву. В отличие от Клеменции Венгерской, которая овдовела слишком рано, Жанна успела сыграть роль предназначенную для королевы Франции: матери своего народа, посредника ("дама мира") и благотворительности ("дама сердца")[229]. Имея собственную печать,[230] она управляла своими землями и имуществом и могла скреплять документы совместно со своим мужем. Вместе с ним в период с 1317 по 1321 год она составила и скрепила своей печатью в общей сложности тринадцать актов, большинство из которых касались ее земельных приобретений[231]. В Париже Жанна вместе со своей матерью, графиней Артуа, участвовала в строительстве больницы Святого Иакова, предпринятом богатыми горожанами из братства паломников в Сантьяго-де-Компостела, на углу улиц Моконсейль и Сен-Дени. Первый камень был заложен 18 февраля 1319 года в ее присутствии. На тимпане портала, изваянном между 1319 и 1324 годами, Жанна изображена коленопреклоненной в окружении четырех своих дочерей и матери[232]. Это покровительство религиозным учреждениям также нашло отражение в заказах на произведения искусства, которые королева и ее супруг делали лучшим мастерам того времени. Так, реликварий из Севильи свидетельствует о роли, которую играли государи в развитии новых технологий, в данном случае в области ювелирного дела. Этот предмет, по сути, является самой ранней датированной работой, в которой использовалась техника полупрозрачных эмалей, которой французские ювелиры научились у итальянцев, во множестве живших при дворе[233]. Происхождение реликвария доподлинно неизвестно, но, возможно, он был привезен из Палермо архиепископом Севильи. Интересы Капетингов простирались далеко за пределы их королевства.

При содействии своей жены и обновленного Совета Филипп особенно стремился к кодификации королевской администрации. Реорганизация Совета стала первым проявлением установления регентом контроля над правительством, в работе которого он намеревался использовать опыт, приобретенный им в управлении апанажем.

Между наследием и нововведениями

Замыслы Филиппа по реорганизации государственных институтов, похоже, возникли еще до его прихода к власти, когда он был еще только графом Пуатье. Несмотря на то, что его апанаж был увеличен его братом Людовиком X в начале его правления с 20.000 до 50.000 livrées земли, 24 ноября 1315 года Филипп издал ордонанс "о экономии в Отеле" ("de restrait de l'ostel")[234], который, с целью сокращения расходов, очень подробно определил количество персонала и функционирование Отеля графа и его жены Жанны[235].

Во время восшествия Филиппа на трон в трех Отелях — короля, королевы и королевских детей — служило около четырехсот человек, которых нужно было ежедневно кормить. Согласно счетам королевского Отеля, 164 слуги служили непосредственно королю, 202 — королеве и 42 — их детям. Это составляло общие годовые расходы в размере более 57.000 ливров[236]. Организация королевского Отеля была отрегулирована ордонансами от июля 1316 года (издан в Сен-Жермен-ан-Ле), декабря 1316 года (издан в Венсене), ноября 1317 года (издан в Лорри) и ноября 1318 года (издан в Бурже)[237].

Первыми под сокращение попали камергеры. Во время правления Людовика X их число увеличилось с четырех до тринадцати, поэтому семьи, традиционно занимавшие этот пост (например, Три, Бувиль, Шамбли и Машо), столкнулись с тем, что их влияние было подорвано новыми назначенцами. Согласно ордонансу 1318 года, камергеры продолжали заведовать личной (тайной) печатью короля, которой могли скреплять королевскую корреспонденцию и утверждать королевские акты в отсутствие канцлера, а также были ответственны за рассмотрение прошений, которые предварительно были отобраны представителями короля. Теперь же камергеров осталось только три, и ни один из них не принадлежал к вышеупомянутым семьям, которых обвинили в излишних расходах. Филипп V пошел еще дальше, и отменил дарения, которые эти семьи получили при предыдущих правлениях, что привело к разорению некоторых из них[238]. В 1322 году было проведено ограничение обязанностей Великого магистра королевского отеля, управлявшего им при содействии четырех мэтров. Казначей отеля теперь управлял драгоценностями, одеяниями и другими личными ценностями короля, но больше не отвечал за королевскую казну, которая при Филиппе IV была доверена ему и переведена из Тампля в "Большую башню" в Лувре.

Работа Парламента также была реорганизована этой серией ордонансов. В июле 1316 года число членов Парламента было определено в четыре президента, тринадцать церковных магистров и семнадцать светских магистров. С этого момента полномочия были четко разделены между различными палатами Парламента. Палата дознаний, созданная при Филиппе Красивом, рассматривала дела с помощью докладчиков и выносила проекты решений. Затем эти проекты решений передавались в Высшую палату, самую важную по численности и компетенции, которая рассматривала доводы тяжущихся сторон и выносила решения. Палата прошений занималась рассмотрением заявлений, адресованных Парламенту, и либо принимала по ним меры, либо направляла просителей в другие учреждения. С 1318 года парламентский год начинался на следующий день после Дня святого Мартина (12 ноября) и заканчивался в июле.

И наконец, одна из главных реформ, благодаря обнародованию ордонанса в Вивье-ан-Бри в 1320 году, коснулась Счетной палаты, обязанности которой до этого времени была весьма размытыми, многочисленными и разнообразными[239]. Прежде всего, Счетная палата, дважды в год (в день Иоанна Крестителя и на Рождество), проверяла счета местных сборщиков налогов, комиссаров-следователей и служащих королевского Отеля, а также следила за расходами на королевские дарения и милости. В ее компетенцию также входил разбор споров, связанных со счетами, и контроль за чрезвычайными сборами, такими как десятина и габель[240]. Во время правления Филиппа V и до 1328 года число членов Счетной палаты не было стабильным, с некоторым паритетом между клириками и мирянами. Главным из них был Анри де Сюлли, учрежденный главой Счетной палаты ордонансом Сен-Жермен-ан-Ле, к которому в январе 1317 года присоединились еще два коллеги, Рено де Лор и Фуко де Рошешуар. Они служили в Счетной палате и одновременно курировали Казначейство. Президент Счетной палаты впервые упоминается в ордонансе от октября 1320 года[241]. Эти начальники и руководители полагались в своей работе на клерков-счетоводов (petit clercs), и нескольких нотариусов.