Томас Рид - Смертельный выстрел
Обширные и однообразные равнины прерываются рощами или несколькими одиноко стоящими деревьями, островами среди океана. Сходство это настолько разительно, что предки норманнов и саксонцев, прирожденные моряки, ввели здесь свои морские термины: уединенные группы деревьев они называли "островами", более обширные пространства, поросшие лесом, - "материками", узкие пространства между ними - "проливами", а углубления вдоль их окраин - "бухтами". Рассуждая по аналогии, мы можем назвать стада буйволов - стаями китов, мустангов играющими морскими свиньями, оленей и ланей - дельфинами, быстроногих антилоп - летающими рыбами, коршунов - морскими чайками, орлов - фрегатами или альбатросами.
Нет более живописного, более приятного зрелища, чем караван эмигрантов, движущийся по этим равнинам. Высокие фуры - "корабли равнин" - с белыми фургонами, олицетворяющими паруса, тянутся длинной линией друг за другом, подобно корпусу армии, которая идет колоннами; впереди группа всадников авангард, вторая - во фланге, с обеих сторон каравана, третья - в арьергарде для наблюдения за усталыми и отстающими; тут же в стороне стадо рогатого скота - волы для плуга, молодые бычки, предназначенные на мясо во время путешествия, дойные коровы - на молоко для детей и цветных людей, один или два быка для продолжения потомства, иногда стадо свиней или овец, затем крытые телеги с утками, индейками, цесарками, среди разнообразных голосов которых слышится иногда пронзительный крик павлина и всегда пение петуха и кудахтанье его гарема. Караван эмигрантов, который находился в пути, отличался одной особенностью - его сопровождала толпа негров-невольников, которые шли пешком в хвосте едущих фур. Отличительной чертой негров было то, что они никогда не бывали мрачными, как бы ни уставали во время пути. Всегда веселые, они перекидывались шуточками со своими товарищами или какой-нибудь Диной, сидящей в фургоне, задирали возниц, пересмеивались с погонщиками мулов, перекликались друг с другом. Рабы, они были жизнерадостней своих господ и веселостью своей оживляли все шествие.
Во главе каравана, направляющегося в Западный Техас, ехал полковник Армстронг. Выехав из Нечиточеса двадцать дней тому назад, караван добрался до реки Колорадо, переехал ее и теперь держал путь на Сан-Саба, первый приток Колорадо. Караван состоял почти из тридцати фургонов, повозок и колясок, пятидесяти всадников, двухсот пятидесяти пеших - мужчин с черной и желтой кожей, и почти такого же количества женщин и детей, сидевших в фургонах. Белые женщины и дети ехали в экипажах на рессорах. В одном из последних ехали две молодые леди, которым оказывали особенное внимание; экипаж их окружен был свитой из полудюжины всадников, которые почти все время молчали, не решаясь много разговаривать с ними. Одна из них была, правда, весела, охотно смеялась и шутила, зато вторая имела грустный, убитый вид. Это были Джесси и Елена Армстронг. С тех пор как они уехали из отеля Нечиточеса, не произошло никакой перемены ни в их сердцах, ни в надеждах. Младшая, Джесси, счастливая невеста, уверенная в том, что скоро будет счастливой женой, рисовала себе будущее в самом радостном свете; для старшей будущего не существовало, а прошлое стало мечтой... ужасным видением... и всему причиной была она сама.
XXII
Не все реки Юго-Западного Техаса текут между высокими, утесистыми берегами; некоторые из них протекают по долинам, которые незначительно возвышаются над уровнем воды и из-за этого часто подвергаются наводнениям. Ширина такой долины, достигающая в начале одной мили и более, увеличивается местами до десяти, а затем снова сокращается так, что между противоположными скалами расстояние становится совсем узким. Скалы состоят часто из двух-трех террас, представляющих большей частью окраину плоской возвышенности с почти всегда сухой почвой; на ней растут лишь такие растения, которые выносят засуху, например, юкка и разные виды кактусов. Совсем иначе выглядит низменность, окаймляющая берега реки, растительность здесь роскошная. Огромные деревья тесно стоят друг возле друга и сплошь переплетены всевозможными паразитными растениями, открытые места между ними представляют собой просеки, усыпанные цветами, или луга, покрытые такою высокой травой, которая закрывает всадника по самые плечи. Именно такова долина Сан-Саба в устье реки с тем же названием.
Первые колонии в Техасе были основаны испанцами, или, вернее, испанскими мексиканцами при помощи так называемой "военно-миссионерской системы". Сначала пришли монахи с крестом, а за ними солдаты с мечом. В разных частях страны устроили миссии, центром которых или столицей был Сан-Антонио-де-Бехас. Затем согнали туземцев и насильно обратили их в христианство. Дома миссионеров выстроены были в монастырском стиле, с кельями, вымощенными дворами и обширными садами. Святые отцы жили вольготно в таких миссиях, ничего не делая, предоставляя возможность работать своим духовным детям, которые пасли их стада, обрабатывали их землю и были всю свою жизнь их рабами, с которыми они обращались жестоко, заглушая в их душах прирожденные добродетели дикаря, и воспитывая взамен лицемерие и ханжество.
Деспотизм миссионеров привел к обычным результатам: рабы, нашедшие поддержку в своих единоплеменниках, которые не были обращены в христианство, решили восстать против своих притеснителей. В один прекрасный день, когда охотники миссии ушли из дому, а солдаты из "presidio" также отправились в какую-то экспедицию, явились индейцы-идолопоклонники и, соединившись с обращенными в христианство, вошли в миссию, где, по знаку своего вождя, напали на святых отцов, перебили их и скальпировали. Удалось скрыться одному лишь только монаху, который бежал в долину Сан-Саба, к месту слияния последней с Колорадо; чтобы добраться до безопасного убежища, ему необходимо было перейти реку; но это было время разлива, и вода так разлилась, что перебраться через нее нельзя было даже на лошади. Несчастный отец стоял на берегу, с ужасом прислушиваясь к крикам команчей, которые за ним гнались. Но тут, как говорит предание, рука Божия протянулась, чтобы спасти его, и свершила чудо: воды реки разделились, течение их остановилось и показалось совершенно сухое каменное дно. Увидя это, отец приподнял полы своей одежды и вышел совершенно сухим на другой берег. Когда прибыли команчи, вода снова соединилась и потекла с прежней быстротой. На следующий день команчей нашли всех мертвыми; они лежали рядом, головы их были повернуты в одну сторону, как пни деревьев, сваленных торнадо. Только Всемогущий мог свершить такое чудо, а потому испанцы и окрестили реку Колорадо названием "Bragos-de-Dios", что означает "Рука Божия".
С тех пор миссии были покинуты и постепенно превратились в развалины. К одному из таких забытых мест вел своих колонистов полковник Армстронг; большой участок земли, принадлежавший когда-то миссионерам, был теперь куплен его будущим зятем.
После долгого и утомительного пути через Восточный Техас караван эмигрантов прибыл, наконец, в долину Сан-Саба, войдя в нее с северной стороны, а так как место его назначения находилось на ее южной стороне, то необходимо было перейти реку. Там, в десяти милях, стояли покинутые здания миссии, куда путники надеялись прибыть до захода солнца. Эмигранты чувствовали себя вполне счастливыми, приближаясь к своему новому месту жительства, всю дорогу они только и думали, только и говорили о том, как восстановить прежнее великолепие заброшенного здания, как обработать поля и засеять их хлопчатником и сколько дохода они получат. Горизонт их надежд не омрачался больше облаками, и в то время, как караван извивался под тенью деревьев, среди них слышались только веселые речи да громкий радостный смех. Они двигались вперед, не печалясь о будущем, а между тем, за скалами находились те, кто собирался омрачить их мечты. В том месте, где они находились, долина достигала нескольких миль ширины; по обеим сторонам ее тянулись темные скалы, исчезая далеко на горизонте. Слева, откуда приехали эмигранты, виднелось темное пятно. Это всадники. Их было человек двадцать, и большинство из них управляло прирученными мустангами. По своему виду они походили на индейцев. Их лица были раскрашены белой известью, черным углем и красной краской. На их плечи были накинуты синие и красные одеяла или буйволовые шкуры, панталоны, штиблеты из оленьей кожи. Головной убор их состоял из пучка стоящих торчком орлиных перьев, надетых на черные, как вороново крыло, волосы, которые длинными космами падали по плечам, грудь была украшена обильным количеством зубов пеккари и когтей серого медведя.
Их было слишком мало, чтобы они могли выехать с какими-нибудь воинственными целями, а между тем отсутствие среди них женщин служило доказательством далеко не мирных намерений. Если судить по оружию, их можно было принять скорее за охотников: у них были копья и ружья, кривые ножи и пистолеты, тогда как индейцы предпочитают стрелы. В их одежде и вооружении были и другие особенности весьма подозрительного свойства, которые заставили бы опытного жителя прерий предположить, что перед ними шайка "пиратов прерий", представляющая самых опасных разбойников на территории Техаса.
