Александр Коротицкий - ЗАНИМАТЕЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Вследствие такого гонения огромные толпы старообрядцев бежали отсюда в Пермский край, в Сибирь, в Стародубье, на Ветку и в другие места.
Стародубье находится в северной части Малороссии (в Стародубском, Новозыбковском и Суражском уездах Черниговской губернии). И в наше время здесь известны старообрядческие посады: Клинцы, Святск, Климове, Митьсковка, Елеонка, Воронок, Лужки, Зыбкая (сделавшаяся городом Новозыбковым) и другие посады, населенные почти одними старообрядцами. Посады эти были основаны старообрядцами в XVII и XVIII столетиях. Стародубье отличается обилием рек, болот и непроходимыми в прежнее время лесами. Граничило оно тогда с Польшей и Литвой. Это делало Стародубье удобным местом для убежища от преследований и гонений.
Местные власти относились к пришлым христианам терпимо и снисходительно, а иногда даже и покровительственно. Но московское правительство не оставляло в покое старообрядцев и здесь.
Когда начались в Стародубье преследования, эти священники вместе с своей паствой ушли за польскую границу и поселились на Ветке. Впоследвии, однако, старообрядцы прочно заселили и Стародубье. К концу XVIII столетия здесь было три мужских монастыря, из них главный - Покровский, и один женский - Казанский; в посадах - 17 церквей, 16 открытых часовен и множество домашних "моленных" и скитских келий.
Ветка находится в Гомельском уезде, Могилевской губернии. Теперь под этим именем известно местечко, расположенное против острова, омываемого небольшим проливом, имеющим вид ветки (отчего получилось название и самого, поселения) и впадающим в реку Сож. В польских пределах старообрядцы пользовались свободой, никто их здесь не преследовал. Сюда бежали старообрядцы, кроме стародубских, и из других мест России. Вскоре в окрестностях этого первого поселения старообрядцев в Польше (на пространстве в 30-40 верст) устроилось около двадцати новых слобод, каждая со своим названием. Но вся эта местность, населенная старообрядцами, получила и общее название - Ветка. Она долгое время служила руководящим центром духовной жизни старообрядчества.
Московское правительство обратило внимание на этот духовно-иерархический питомник старообрядчества, но ничего не могло с ним поделать, так как он находился за границей - в Польше. Однако как только Польское королевство ослабело, русское правительство поспешило разгромить Ветку.
Итак, факты говорят, что православные старообрядцы искали и находили поддержку в странах, в которых по официальной версии православие было ужасно притесняемо. А ведь именно защитой православия и православных святынь лицемерно прикрывались правившие Россией иноверцы, развязывая кровавые войны против Турции и Польши. Кто-то, конечно, может возразить, что беглецы, обосновавшись в вышеперечисленных странах, спасали свои жизни, а не веру. Но это не так. Не только бежавшие, но и оставшиеся в России православные старообрядцы на протяжении всего 18-го столетия искали себе пастырей в странах, якобы уклонившихся в магометанство или латинство.
Еще за пять лет до этого ответа именно в 1712 г., старообрядцы уже обращались к Иерусалимскому патриарху Хрисанфу с просьбой рукоположить им в епископы священноинока Игнатия, принятого на Ветке знаменитым священноиноком Феодосием и посланного к Хрисанфу с целью получить епископский сан. К тому же патриарху и в том же году обращались с такою же просьбою и донские казаки-старообрядцы, к тому времени переселившиеся в Турцию под предводительством своего атамана Игната Некрасова. Патриарх обещал и ветковцам, и донцам посвятить епископа. Но в дело это вмешался русский посол в Константинополе, пригрозив патриарху недовольством императора Петра, и Хрисанфу пришлось отказаться от своего намерения. [168]
Однако эта неудача не охладила старообрядческих стремлений к приобретению себе епископа. Все внимание их было обращено главным образом на Восток - к иерархии восточной церкви. Было гораздо больше надежды найти себе епископа именно там, чем в России от никоновской иерархии. Восточная иерархия, несмотря на ее высокие титулы - вселенских патриархов и даже судей вселенной, - была проще, достуцнее и чище в своем иерархическом и нравственном достоинстве. Поэтому именно к ней в течение всего безъепископского периода старообрядчество обращалось с ходатайством о получении от нее епископства.
В 1766 г. московская старообрядческая община обращалась к грузинскому митрополиту Афанасию, проживавшему в то время в Москве и служившему в Архангельском кремлевском соборе, с просьбой рукоположить для них епископа. Афанасий ответил, что он этого сделать не может без разрешения русского Синода, и посоветовал старообрядцам отправиться в Грузию, там автокефальный патриарх, независимый от Синода, вправе удовлетворить их просьбу. Московское старообрядчество действительно снарядило посольство в Грузию, но ему пришлось от предгорий Кавказа повернуть обратно, так как по тогдашнему военному положению никому не было пропуска из России на Кавказ.
Еще к одному греческому иерархуобращались старообрядцы все с той же просьбой - поставить им епископа. В 70-х гг. XVIII столетия в Подолии временно проживал греческий митрополит Евсевий. От него ветковские отцы решили приобрести себе епископское посвящение. В этих намерениях принял энергичное участие инок Никодим, который потом долго ходатайствовал при покровительстве князя Потемкина и графа Румянцева приобрести епископа от русской иерархии. Но пока шли на Ветке и в Стародубье совещания и сборы, Евсевий за каких-нибудь десять дней до прибытия к нему старообрядческой делегации уехал в Грецию. Есть достоверные сведения, что все же один старообрядческий инок из Стародубья, Рафаил, был рукоположен Антиохийским патриархом Даниилом в епископы для старообрядцев. Но ему не суждено было возглавить старообрядческую Церковь: по дороге в Россию он умер где-то в Турции.
Встаёт резонный вопрос: если греческая церковь ещё при патриархе Никоне изменила православию, то почему православные старообрядцы так настойчиво обращались к греческим иерархам, обитавшим к тому же на территории магометанской Турции? Отсюда напрашивается парадоксальный вывод – именно старообрядцы являются настоящими никонианами. Однако сами старообрядцы этого уже не осознают, потому что, не сумев уничтожить православие силой, царская власть пошла на хитрость.
Вступив на престол, императрица Екатерина II, издала манифест, которым призывала зарубежных старообрядцев вернуться в Россию и обещала им "материнския щедрости" и жизнь спокойную и благоденственную. Старообрядцы откликнулись на этот призыв весьма радостно и огромными массами хлынули в родную страну, по которой так истосковались за рубежом. Правительство отвело им место в пределах Иргиза.
Иргизские монастыри быстро приобрели чрезвычайное значение в церковной жизни старообрядцев. Строгая подвижническая жизнь иргизских иноков и инокинь привлекала к себе внимание всей старообрядческой России, ибо рассказы и слухи о святости отшельников доносились до самых последних углов великой страны. Иргиз стал руководителем старообрядческих приходов. От него зависели целые сотни священников, служивших по многочисленным старообрядческим приходам. Были периоды в истории Иргиза, когда в его ведении состояло более двухсот священников. Слава и значение Иргиза превзошли и Керженец, и Ветку, и Стародубье. Построенные на Иргизе церкви отличались великолепием и богатством внутреннего украшения. Для Иргизской Никольской церкви императрица Екатерина прислала в дар парчовую священническую ризу, на которой собственноручно вышила свое имя.
«Единоверие».
Отсутствие в старообрядчестве долгое время епископата послужило причиной создания в России еще одной церкви, получившей название соединенческой (по латинскому словоупотреблению - униатской), или единоверческой. Это переходная церковь - от старообрядчества в новообрядчество: она подчинена архиереям новообрядческой церкви, но все службы церковные совершает по старым, дониконовским, книгам, а также все обряды, чины, уставы и обычаи имеет старообрядческие. Принадлежащие к этой церкви именуются единоверцами, или соединенцами. Названы они так потому, что будто бы имеют одну веру с новообрядческой церковью. На самом же деле они не имеют полного единства в вере ни с новообрядцами (т.е. последователями никоновской церкви), ни со старообрядцами.
Основана единоверческая церковь по именному Высочайшему указу императора Павла от 27 октября 1790 г. Но предварительные условия для ее осуществления подготовлялись почти четверть столетия. В 70-80 годах XVIII столетия в Стародубских слободах проживал весьма начитанный и энергичный старообрядческий инок Никодим. Он состоял в близких отношениях со знаменитыми государственными деятелями Екатерининского периода - князем Потемкиным и графом Румянцевым-Задунайским. Никодим решил при их помощи и сочувствии приобрести старообрядчеству самостоятельного епископа и право ему совершать богослужения по старопечатным книгам. Он представил князю Потемкину письменное условие из 12 пунктов, в которых предлагал, чтобы все клятвы и проклятия, произнесенные на двоеперстие и на древнее чиносодержание, были уничтожены, чтобы никакого чиноприема старообрядцам не было делаемо, чтобы их не принуждали на общее моление с никонианами, чтобы находящиеся в старообрядчестве иеромонахи, священники, диаконы и иноки оставались на своих местах как законные, чтобы по указу императрицы был прислан епископ в Стародубье из "великороссийской породы", который состоял бы "при старообрядчестве", совершал бы все богослужения по старым книгам, рукополагал бы для старообрядцев священнослужителей, каких они сами изберут; чин поставления обязательно должен быть совершаем по древним чиновникам. При особых прошениях эти пункты были представлены еще следующим лицам: графу Румянцеву, митрополиту Петроградскому Гавриилу, Московскому Платону и самому Синоду. У всех этих лиц Никодим был лично со своими ходатайствами, и все они обещали дать стародубским старообрядцам просимого епископа. Никодим был представлен князем Потемкиным самой императрице Екатерине, и она пообещала дать епископа. Сам же Потемкин, как сообщал Никодим в Стародубье своим друзьям, "с особенным отеческим рачением согласует испросить епископа" и даже "почти назначает, кого их смиренных и боящихся Бога поставить в епископы". Но с отъездом инока Никодима из столицы дело это затянулось, пошли какие-то "многоразличныя разсуждения" как в духовных, так и в светских кругах. И только уже 11 марта 1784 г. последовал Рескрипт императрицы на имя м. Гавриила о "даровании старообрядцам по их просьбам священников и о дозволении им отправлять для них службу Божию по их старым обрядам". О епископе же не было совершенно сказано в Рескрипте, лишь замечено: "Покуда последует дальнее распоряжение". Но такового так и не последовало. Старообрядцы получили лишь священников "дозволенных". Разочарованный и обманутый, инок Никодим в том же году заболел и 12 мая скончался в самом расцвете своей жизни - 39 лет.
