Тимофей Грановский - Лекции по истории позднего средневековья
Совсем с другим характером выступил на сцену третий,
Ульрих фон Гуттен, один из величайших писателей Германии. Он родился в 1488 г. Эразм и Рейхлин родились в низшем сословии, Фридрих принадлежал к одному из знатнейших рыцарских родов. Отец его имел на него честолюбивые виды; он отдал его в монастырь 11 лет, чтобы со временем он вступил в высшие духовные должности. Ульрих не чувствовал никакого призвания к духовной жизни, на 16‑м году он бежал из монастыря, отец отказался от него. Изнеженному юноше надо было своими трудами добывать себе хлеб. Он переходил из одного университета в другой, жил уроками, писал сочинения на ученые степени и продавал другим, читал лекции в Ростоке. В Вюртемберге он был уже доцентом. Ему не было еще 30 лет, а Германия знала его как самого талантливого представителя новой школы. В особенности он был известен как поэт, писавший латинские стихи. Он писал на частные случаи, великие события современные. Не было ни одного значительного происшествия в Германии, которое не вызвало бы от него какого–либо отголоска. Один из родственников его был убит герцогом Вюртембергским, он потребовал от герцога отчета, издал несколько сочинений, исполненных страшного негодования, гражданского гнева. Потом он отправился в Италию, учился там праву, но более занимался классической филологией. Он участвовал в военной службе в войну Максимилиана против Венеции, занимался в это время, писал стихи и был известен поединками, вызывал на поединки за оскорбление немецкого языка и т. д. Вся эта частная его жизнь исполнена беспокойных стремлений, потребностей деятельности, еще не нашедшей цели себе. Он вытерпел много от нищеты, болезней. Наконец, он возвратился в Германию, принадлежа уже к числу самых знаменитых ученых; отец признал его. В Нюрнберге он в присутствии Максимилиана за поэтические произведения был венчан лавровым венцом. Он находился при дворе Майнцского курфирста, князя образованного. Здесь он нашел почетное положение и занятия по сердцу; но он не рожден был для мирной жизни, вскоре он принял сторону Рейхлина. В нем сейчас можно видеть рыцаря. Он писал статьи за Рейхлина и в то же время хотел биться со всяким, кто стал бы защищать доминиканцев, копьем, мечом, секирой. В 1516 г. вышла первая часть, Epistolae obscurorum virorum. Сначала та часть публики, которая принимала участие в литературных вопросах, с недоумением остановилась на ней; сами доминиканцы прочли ее, не понимая, что эта сатира против них. Но действие книги было ужасное: книга эта состояла из переписки доминиканцев между собой; они сообщали друг другу известия о частной жизни своей, об ученых новостях и т. д. Она написана плохой латынью. Доминиканцы высказывают здесь прямо все стремления, цели свои. Но с такою резкостью, таким цинизмом выведены темные стороны старого направления, грешные стороны в жизни западного монашества, так сильна ирония и зло, так груба и беспощадна, что можно наверное сказать — в целой литературе мы мало найдем сочинений, которые так подействовали бы на общественное мнение. Здесь не надо искать тонкого комизма — шутка едкая, грубая, сообразная с нравами тогдашнего времени и читателей тогдашних. Всякий, кто сколько–нибудь знаком с нравами того века, с истинным наслаждением может читать epistolae. Гуттен не один писал ее, с ним соединилось несколько молодых людей того же направления. Есть два письма, в которых он, по–видимому, отказывается от участия в составлении этой сатиры, но другие его письма показывают, что большая часть принадлежит ему. Он отказывался от участия только для того, чтобы дать книге более ходу, поддержать часть публики в том мнении, что эти письма действительно писались доминиканцами. Предположение, что он боялся последствий, противоречит характеру его, бесстрашному, любившему опасности.
Таково было движение новой науки в Германии. В университетах защитникам этого движения надо было бороться с большими трудностями. На кафедрах сидели большей частью представители схоластики. Молодым людям с талантом трудно было получить место в немецких университетах. Многие защитники этих мнений должны были оставить кафедры. В 1502 г. Фридрих Мудрый, Саксонский курфирст, основал университет в Вюртемберге, он при этом не скрывал своей мысли, он хотел дать здесь новые силы направлению новому и науке. В числе профессоров этого университета был Мартин Лютер. Мы увидим впоследствии его тесную связь с гуманистами.
Заключим этот обзор несколькими общими выводами. В Италии, исключительно занятой классицизмом, изящными древностями, ученые оторвались от современности, забыли о христианстве и всех условиях нового государства и новой жизни. Результатом этого направления было колоссальное явление Макиавелли, этого древнего гражданина в полном смысле слова, который прямо осмелился упрекнуть христианство в ослаблении гражданских доблестей и сказал, что между частною и общественною доблестью и нравственностью нет ничего общего. Совсем иначе обнаружилось это направление на германской почве. Там оно пришло в тесную связь с религиозной реформой, потребность которой была глубоко чувствуема. Рейхлин доставил возможность читать в подлиннике Библию. Эразм издает Лукиана, пишет сочинения, пропитанные древним духом, и в то же время предлагает чистое, правильное издание Нового завета. Наконец, в таинственном, тревожном Гуттене видно глубокое религиозное чувство, которое имело обнаружиться впоследствии. Одним словом, мы видим двоякое направление — возврат к классической древности и возврат к первобытной чистоте христианской нравственности, вызвавшие равное сочувствие в Германии.
Дальнейшее движение гуманизма будет изложено в связи с историей Реформации. Посмотрим теперь еще на одно великое событие, окончательно отрывающее средний мир от нового, событие, которое находится в тесной связи с направлением тогдашних умов, — открытие Америки и другие открытия, совершенные другими. Самое полное собрание известий об открытии Америки находится в известном сочинении Александра Гумбольдта. Подробное и весьма отчетливое известие из этого найдем в Современнике, в статьях о Гумбольдте. В начале XV в. португальцы начали ряд открытий, ознаменовавших все это столетие. Виновником и главным покровителем этих открытий был инфант португальский Генрих Мореплаватель, в высокой степени интересное и занимательное лицо.
Лекция 15 (24 Ноября)
Мы начали говорить об открытиях, совершенных западными народами в XV и начале XVI столетия. Португальцы предупредили другие народы на этом пути. Вождем этого движения был инфант Генрих Мореплаватель. В l4l5 г. король Иоанн Португальский, желая доставить пяти сыновьям своим рыцарское достоинство, осадил на берегу Африки Цейту (Сеutа). При этой осаде отличился особенно 3‑й сын короля инфант Генрих. С этого дня, можно сказать, посвятил он себя исключительно исследованию Африки и войнам с неверными. Он был еще очень молод, отрекся от придворной жизни, поселился в Альгарвии на морском берегу (в своем имении Терцанабал), у залива Сагра на небольшом мысе и не сводил в продолжение долгой своей жизни глаз с Атлантического океана и Африки. Около него образовался небольшой ученый двор, занимавшийся исследованиями вопросов о мореплавании, много открытий по части мореплавания совершили они. География сделала великий шаг вперед. Известно, что древние полагали сначала, что земля имеет форму кругловатой плоскости, со всех сторон окруженной океаном. Но уже пифагорийцы пришли к предположениям о шаровидном образе нашей планеты. Их предположения получили оправдание уже позже и были научно доказаны географами и астрономами Александрийской школы. Сверх этих мнений о форме земли нашлись между учеными и в массе народа разные гипотезы и поверия. На основании ученых предположений древние географы предполагали другую землю, кроме нашей, но искали ее на юге; они предполагали, что, приближаясь к тропикам, земля становится необитаемой, но по ту сторону этого знойного и бурного промежутка существует другая земля. С этим соединялось странное предположение, что там исток Нила, который проходит под морем и выходит в Африке. Африка известна была большею частью только северным краем, хотя и была обогнута Нехао (прим. Очевидно речь идёт о путешествии финикиян вокруг Африки, которое было организовано около 600 г. до н. э. египетским фараоном Нехо (см. Дж. Бейкер. История географических открытий и исследований. М., 1950, стр.27).), что, впрочем, не оставило важных результатов для науки. Потом возникло мнение, что на запад от Иракловых или Бриареевых столбов существует земля Сатурнова (её же называли Атлантидой), ибо о ней упоминали Платон и Плутарх. По мнению древних, она была или оторвана (морем от материка), или поглощена (морем). Нет сомнения, что это предание находилось в какой–либо связи с историческими или, по крайней мере, геологическими преданиями. Когда–то с Запада нахлынули народы, вытесненные из своих жилищ каким–то чрезвычайным переворотом, и этот переворот был геологическим. Но положительных сведений об этом мы не имеем, так что многие новейшие ученые не дают этому предположению никакого ученого значения. В Александрии, где совершено было столько важных географических исследований, утвердилось, наконец, мнение о шаровидной форме земли. Эратосфен попытался даже определить объем земного шара градусами широты и долготы, но объем земли принимал все–таки гораздо меньше. В 6 ст. это мнение (о шаровидности) совершенно вытеснено. Является другое, по которому земля является четырехугольником; 400 дней надо употребить, чтобы пройти ее длину, ширину — 200 дней. Она окружена океаном, но на океане где–то лежит страна рая (которая была земным раем): здесь видна также связь с античными преданиями, но научные понятия, как видно, упали.
