Михаил Леонтьев - Большая игра (Британская империя против России и СССР)
В августе 2005 года в ходе двухдневного визита генерал Джон Ф.Абизейд, глава центрального командования США, «дал высокую оценку роли Туркмении в процессе мирного развития Афганистана, а также высоко оценил инициированный Туркменистаном проект строительства трансафганского газопровода, что способствует утверждению стабильности и благополучия на многострадальной афганской земле».
Напомним: речь идет о режиме Туркменбаши, который в американской прессе иначе как средневековым не именовали; о единственной стране в Центральной Азии, которая максимально возможно уклонялась от участия в антитеррористической коалиции и которая до последнего момента сохраняла дружественные отношения с афганскими талибами. Напомним также, что трансафганский газопровод был инициирован в тот период, когда задачу «утверждения стабильности на многострадальной афганской земле» решали талибы, что и обеспечило, собственно возможность для Соединенных Штатов выстроить маршрут транспортировки углеводородов альтернативный традиционному — через Россию.
«По неофициальным дипломатическим источникам в Ашхабаде, „в ходе встречи высокопоставленного спецпредставителя министерства обороны США с главой Туркменистана Ниязовым обсуждается создание американских военных баз на граничащих с Афганистаном и Ираном территориях Туркменистана. Американская сторона в случае отказа главы республики предоставить США территорию Туркмении для дислокации американских военных баз намерена поднять вопрос о многочисленных нарушениях прав человека в Туркмении, а также о возможном лишении ее статуса постоянного нейтралитета"».
«Время Новостей», 25 августа 2005 годаБольшая Игра-2.
Россия возвращается
«Британцы были убеждены, что большевистская Россия полностью продолжила политику царской России. Таким образом, независимо от того, какое правительство находилось у власти, она оставалась экспансионистским государством. Централизация власти и автократический контроль за внешней политикой — это характерные черты для обоих режимов. Я полагаю, что Россия не могла не стать экспансионистской державой, ей было это предназначено историей»[181].
Эндрю Портер«Я мог бы рассказать вам одну забавную историю. Как и все народы, британцы считают себя невинными агнцами, а остальной мир — агрессивным, злодейским и потенциально опасным и т. д. и т. п. Я помню, что вскоре после вторжения советских войск в Афганистан, это где-то в 1982 г., во время обеда с некоторыми британскими политиками, консерваторами, членами парламента, министрами, которые говорили о российской угрозе как о постоянной исторической угрозе, вызванной желанием экспансии, в качестве одного из доказательств кто-то привел тот факт, что русские причинили много беспокойств Британии на северо-западе Индии. В этом есть некоторая доля наивности — не понимать, что, для того чтобы угрожать интересам Британии в этом регионе, Британии нужно сначала проявить экспансионизм самой, — где находится Кент и где Индия»[182].
Доминик ЛивенТретья афганская.
1919 год
Британо-российское «замораживание» Большой Игры в начале века оставило у власти в Афганистане слабовольного Хабибулла-хана, получившего кличку «изменник ислама — слуга англичан». В период его правления образовались две влиятельные антибритански настроенные группы, выступавшие за восстановление независимости в Афганистане. Ситуация в стране: младоафганцы во главе с сыном эмира Аманулла-ханом, ориентированные на Россию, и староафганцы — консерваторы, ориентировавшиеся на Германию. Их лидером был брат эмира На-срулла-хан. Итоги Первой мировой способствовали тому, что германское влияние улетучилось, а британцы себя чувствовали полновластными хозяевами Афганистана.
«Англичане, захватив в свое полное подчинение Афганистан, давно создали себе опорный пункт как для расширения своих колониальных владений, для удушения наций, так и для нападения на Советскую Россию»[183].
Выступление В. И. Ленина на заседании ВЦИК 29 июля 1918 года«Эмир послал в Кашгар миссию во главе с одним из министров, бежавших вместе с ним. Миссия доставила письма королю, вице-королю Индии и мне. В них эмир рассказывал о свержении его большевиками и о своем бегстве и попросил включить в состав Британской империи свое государство, которое он отдавал безоговорочно в наше распоряжение»[184].
П. Эсертон, британский генеральный консул КашгараВ феврале 1919 года после очередного покушения на эмира Хабибулла-хана на престол вступил его сын Аманул-ла-хан. Правительство Аманулла-хана передало послу Великобритании в Кабуле предложения пересмотреть отношения между Великобританией и Афганистаном на основе равноправия сторон. Англичане отклонили эти требования. В мае 1919 года войска Аманулла-хана вторглись на территорию Британской Индии, их целью было возвращение Пешавара. Большая часть пуштунских племен поддержала афганскую армию. 27 марта 1919 года вышел декрет СНК РСФСР о признании независимости Афганистана. В апреле того же года Аманулла-хан направил письмо Ленину с предложением установить дружественные отношения между Афганистаном и РСФСР.
«Я обращаюсь ко всем мусульманским народам с предложением заключить мир с Советской Россией, так как, только объединив силы, можно одержать победу над общим врагом, господствующим в Европе и Азии».
Аманулла-хан, выступление в советской Бухаре«Нет необходимости указывать, что это Советы организовали третью афганскую войну»[185]
Из мемуаров лейтенанта Блэккера, ведшего подрывную работу в Советском ТуркестанеВ мае 1919 года 340-тысячная английская армия начала боевые действия против Афганистана на хайберском, вазиристанском и кандагарском направлениях. Аманулла-хан объявил джихад (священную войну) Великобритании. Война шла с переменным успехом, несмотря на техническое и количественное превосходство английской армии. На хайберском направлении афганские войска были разгромлены, англичане осуществили бомбардировки Джелалабада и Кабула. В районе Вазиристана афганские войска перешли границу Индии. В этих условиях 3 июля 1919 года было заключено перемирие между английскими и афганскими войсками. В августе 1919 года был подписан Равалпиндский мирный договор, которым Великобритания фактическое признала независимость Афганистана.
«Нашей обязанностью стало сделать все возможное, чтобы предотвратить заключение договора о союзе между Афганистаном и Советской страной. Мы указали афганцам, что им бы следовало раньше, чем допустить таких опасных людей в богохранимое царство, потребовать от них соответствующих гарантий»[186].
Британский генерал МаллисонВ качестве своих гарантий английская миссия, прибывшая в Кабул в январе 1921 года с целью сорвать подписание договора о дружбе с Советской Россией, предложила афганцам 20 тысяч винтовок, 20 полевых батарей, вооружение для 20 пулеметных рот плюс ежегодную субсидию. Тем не менее 28 февраля 1921 года договор был подписан.
Озабоченность Британии.
Непонятый Керзон
Идеологическая, и не только, экспансия Советской России, особенно на Востоке, в традиционно уязвимом для Британской империи месте, вызвала болезненную реакцию, известную у нас как ультиматум Керзона. На самом деле ультиматумов было несколько. Это целая переписка. Многолетняя. Да и ультиматумом это назвать довольно сложно, поскольку формальным инструментом шантажа и угроз был, по сути, отказ от подписания торгового соглашения. По-нынешнему, торговая блокада.
«Когда российское правительство желает совершить какое-либо действие, особенно несовместимое с моральными международными законами и обычаями, оно обыкновенно создает какую-нибудь независимую по видимости власть, чтобы действовать за ее спиной. Это имело место, когда ташкентское правительство по подстрекательству русского уничтожило независимое Бухарское ханство; когда русские войска под маской азербайджанского правительства оккупировали персидскую провинцию; когда сам Азербайджан уничтожил дашнакскую республику Армении и когда Армения в свою очередь напала на грузинское государство»[187].
Нота лорда Керзона на имя Г. В. Чичерина, 12 ноября 1921 годаБританское правительство требовало от Советской России отказа от враждебных действий на территории Персии, Афганистана и Индии. Помощь Афганистану по советско-афганскому договору, по мнению Керзона, противоречила договору 1907 года, тому самому, который был призван поставить точку в Большой Игре.
