Руслан Скрынников - Святители и власти
Возведение нового Успенского собора в Кремле первоначально с благословения митрополита поручили православным отечественным архитекторам. Их постигла неудача. Стены собора рухнули, и стройка остановилась. Тогда Иван III повелел выписать из Италии знаменитого архитектора Аристотеля Фиораванти. Руководство строительством перешло в руки еретиков-латинян. Собор был окончен к августу 1479 года, освящен митрополитом и высшим московским духовенством. Новая кремлевская святыня и стала предметом спора между светской и духовной властями. Верховный святитель, по мнению Ивана III, допустил ошибку при освящении главного храма государства. Он обошел собор крестным ходом против солнца. Великий князь остановил Геронтия и приказал идти по солнцу. Начался спор, в котором вместе с Иваном III против митрополита выступили его давние недруги — архиепископ Вассиан Рыло и чудовский архимандрит Геннадий. Поддержавшие князя иерархи не привели никаких серьезных доказательств в пользу своей точки зрения. Напротив, глава церкви отстаивал одновременно и русскую старину, и византийскую традицию. «Егда престо диакон ходить в олтаре, — заявил он, — направую руку ходить с кадилом». Так было принято в русских церквах. Правоту митрополита подтвердил игумен, совершивший паломничество на Афон. «В Святой горе, — сказал он, — видел, что так свящали церковь, а со кресты против солнца ходили». Власть была главным аргументом великого князя. Впредь до решения спора он строго запретил митрополиту освящать новопостроенные церкви столицы.
Вторжение Орды в 1480 году на время приглушило распри. Но едва опасность миновала, конфликт вспыхнул с новой силой. Из-за запрета Ивана III вновь построенные в столице церкви оставались неосвященными более года. Недовольные этим священники и миряне склонны были поддержать митрополита, по мнению которого крестный ход следовало вести против солнца. Потеряв надежду переубедить Ивана III, Геронтий съехал с митрополичьего двора за город — в Симонов монастырь и пригрозил сложить с себя сан, если государь будет настаивать на своем и не побьет ему челом. Угроза главы церкви возымела действие. Великий князь вынужден был уступить. Он послал к митрополиту своего сына, а сам отправился в Симонов монастырь на поклон, обещая во всем слушаться святителя, а относительно хождения с крестами положился на его волю и старину.
Мир между светской и духовной властью оказался недолгим. Автор неофициальной московской летописи отметил, что в ноябре 1483 года митрополит Геронтий хотел оставить митрополию и «съеха в монастырь на Симоново и с собою ризницу и посох взя, понеже болен». Причины отъезда владыки из Кремля за город не вполне понятны. Святитель мог болеть и на своем митрополичьем дворе. Поведение Геронтия доказывало, что он не желал расстаться со святительским саном. Иначе невозможно объяснить, почему он забрал с собой в монастырь символ власти — митрополичий посох (при первом отъезде Геронтий оставил посох в Успенском соборе). Вместе с посохом глава церкви забрал ризницу с хранившимися в ней митрополичьими одеждами, церковной утварью и драгоценностями. Без «митрополичьего сана» ни один святитель не мог занять стол и служить митрополичью службу.
Глава церкви рассчитывал на то, что великий князь вновь, как и два года назад, посетит Симоновский монастырь и заявит о своем послушании духовному пастырю. Однако он просчитался. Иван III попытался избавиться от строптивого владыки. Как повествует ростовская летопись, митрополит «оздраве и хоте опять на митрополию; князь же великий не восхоте его (Геронтия. — Р.С.) и неволею не остави митрополии; и посла (Иван III. — Р.С.) к нему Паисею и не може ввести его в то: (Геронтий. — Р.С.) многажды убегал из монастыря и имаша его и тужи много по митрополии». Как видно, Симоновский монастырь едва не стал местом заточения первосвященника. «Тужа по митрополии», владыка пытался покинуть свое убежище и вернуться на митрополичий двор в Кремле. Но каждый раз его задерживали в пути и силой возвращали обратно.
Для переговоров с Геронтием Иван III неоднократно посылал к нему в Симоновский монастырь Паисия. Переговоры не имели успеха, и тогда государь прямо предложил старцу занять митрополичью кафедру. «Князь же великий, — повествует церковный писатель, — поча думати с Паисеею, пригоже ли его (Геронтия. — Р.С.) опять на митрополию, хотяше бо его (Паисия. — Р.С.) самого на митрополию, он же не хотяше…»
Геронтий пережил неслыханное унижение. Иван III добился послушания от главы церкви, но низложить неугодного ему святителя он не смог. Первосвященник пробыл в Симонове целый год, пока в 1484 году «в тот же день по Кузьме Демьянове дни по осеннем возведе князь великий того же митрополита Геронтия на стол».
Прошло столетие с того времени, как Сергий Радонежский основал Троицкий монастырь, дав импульс московскому благочестию и духовности. За это время многое переменилось в жизни России и в жизни основанных Сергием и его учениками монастырей. Предпринятый им опыт организации общины (коммуны, киновия) потерпел крушение. Попытки воплотить в жизнь принципы равенства, обязательного труда, самоотречения не привели к успеху. Князья и бояре, постригшиеся в Троице и пожертвовавшие села и деньги в монастырь, пользовались в общине такими же привилегиями, как и в миру. Когда Паисий попытался вернуть Троицкой общине ее первоначальный строй и порядок, он лишь навлек на свою голову озлобление знатных постриженников. В 1482 году дело дошло до того, что Ярославов заявил о сложении сана. Сообщая о решении Паисия, церковный писатель подчеркнул: «Принуди его, князь великий, у Троицы в Сергееве монастыре игуменом быти, и не може чернцов превратити на божий путь — на молитву, и на пост, и на воздержание, и хотеша его убити, бяху бо тамо бояре и князи постригшейся не хотяху повинутися, и остави игуменство». Утратив чин игумена, Паисий не потерял влияния при дворе, но не пожелал оставаться в столице.
Тем временем на Русь вернулся самый выдающийся из учеников Паисия — Нил. Во время странствий на Балканах он видел бедствия порабощенного турками тысячелетнего византийского царства и унижения православной церкви. В вековой борьбе с вторжением турок светская власть не раз в поисках средств для войны изымала сокровища у византийской церкви. После утверждения в стране власти иноплеменных завоевателей давние секуляризации уже не казались худшим злом православному духовенству Востока.
Нил совершил паломничество в Константинополь и побывал на Афоне. Первый русский монастырь был основан там еще при Ярославе Мудром. В XIV веке афонские монастыри стали одним из важных центров развития религиозной мысли Востока, колебавшейся между схоластикой и мистицизмом. Теоретик мистицизма Григорий Синаит учил, что человек может общаться с богом посредством веры. Лишь чистой душе, свободной от земных помыслов и страстей, открывается сияние божественной славы. Последователем Синаита был Григорий Палама. Противниками исихастов выступали приверженцы Варлаама Калабрийского, одушевленные рационалистическими идеями. Отвергая силлогизмы как путь познания истины, исихасты утверждали, что разум убивает веру, что человек совершенствуется не через размышление, а через самоуглубление и безмолвие. На константинопольском соборе 1341 года афонские монахи предложили следующую формулу: «Достойно бог дает благотворящую благодать, которая, будучи не создана и всегда существуя в присносущном боге, есть самобытный свет, явленный святым мужам». В XIV–XV веках мистические идеи исихастов получили широкое распространение на Балканах. Русь была не подготовлена к восприятию учения исихастов в момент его возникновения. Но столетие спустя положение переменилось.
На Афоне Нил Сорский получил возможность близко познакомиться с теорией и практикой исихастов. По возвращении на Русь он выступил с идеей возрождения русской духовности через исихазм. С благословения учителя Нил окончательно покинул Кирилло-Белозерский монастырь и основал скит на реке Сорке, в пятнадцати верстах от Кириллова. Сорка протекала в низменной, заболоченной местности и больше напоминала болото, чем текущую реку. Над ней постоянно вились тучи комаров. Нилова пустынь не была поселением отшельника-анахорета. Нил отверг общину ради скита, «еже со единым или множае со двема братома жити». Скиту не нужен был ни игумен-управитель, ни учитель-наставник. Служение ближним приобретало чистый вид: «Брат братом помогает».
Иосиф Санин надеялся реформировать русское монашество, сохранив богатые, процветающие монастыри. Нил звал к отказу от богатств и пустынножительству. Нищета, в его глазах, была верным путем для достижения идеала духовной жизни. «Очисти келью твою, — поучал Нил, — и скудость вещей научит тя воздержанию. Возлюби нищету, и нестяжание, и смирение». Монахам следует жить в пустынях и кормиться «от праведных трудов своего рукоделия». Однако все телесное должно служить лишь приготовлению к погружению в духовную жизнь. «Телесное» делание — листья, тогда как духовная жизнь — плоды древа. Без «умного делания» телесное — лишь «сухие сосцы».
