Василий Ключевский - Полный курс русской истории: в одной книге
Наместник сидит на земле и кормится с этой земли, не получая от своего господина никакой другой денежной компенсации. Система кормлений, как вы увидите позже, сохранилась практически до нового времени, и с наместников она была даже перенесена на судей и прочих должностных лиц. А начало этой системе положили те самые Олеговы «великие князья».
Именно Олег, став полновластным правителем Киева, всерьез занялся организацией своевременного поступления в город денежных средств и товаров на продажу. Для этого он учредил две системы сбора налогов или дани: повозы и полюдье. Повоз – это система сбора налогов, когда они доставляются верховному князю в его город и его администрации. Полюдье – система сбора, когда сам князь с военной силой отправляется по подвластным племенам и собирает дань на месте. Если племена были послушны, то не пришлось бы заниматься сбором дани, так сказать, явочным порядком, так что по существованию полюдья можно судить, что дань приходилось изымать у туземцев при помощи военной силы. Только наличие вооруженных людей могло подвигнуть эти почти что самостоятельные племена выплачивать дань Киеву. Константин Багрянородный оставил нам описание того, как протекало в Днепровской Руси хождение за данью и как затем эта дань реализовывалась.
Полюдье
«Когда наступит ноябрь месяц, тотчас их архонты (князья) выходят со всеми росами (со всей русью, то есть с дружиной) из Киава и отправляются в полюдия, что именуется „кружением“, а именно – в Славинии вервианов (древлян), другувитов (дреговичей), кривичей, севериев (северян) и прочих славян, которые являются пактиотами росов (то есть платят им дань). Кормясь там в течение всей зимы, они снова, начиная с апреля, когда растает лед на реке Днепр, возвращаются в Киав. Славяне же, их пактиоты (платящие им дань)… рубят в своих горах моноксилы (однодревки) во время зимы и, снарядив их, с наступлением весны, когда растает лед, вводят в находящиеся по соседству водоемы. Так как эти [водоемы] впадают в реку Днепр, то и они из тамошних [мест] входят в эту самую реку и отправляются в Киову. Их вытаскивают для [оснастки] и продают росам. Росы же, купив одни эти долбленки и разобрав свои старые моноксилы, переносят с тех на эти весла, уключины и прочее убранство… снаряжают их. И в июне месяце, двигаясь по реке Днепр, они спускаются в Витичеву, которая является крепостью-пактиотом росов, и, собравшись там в течение двух-трех дней, пока соединятся все моноксилы, тогда отправляются в путь и спускаются по названной реке Днепр».
Отсюда торговый караван русов отправляется в Константинополь. Путь в Константинополь был долгий и трудный, рассказывал Константин Багрянородный.
«Прежде всего они приходят к первому порогу, нарекаемому Эссупи, что означает по-росски и по-славянски „Не спи“. Порог [этот] столь же узок, как пространство циканистирия, а посередине его имеются обрывистые высокие скалы, торчащие наподобие островков. Поэтому набегающая и приливающая к ним вода, низвергаясь оттуда вниз, издает громкий страшный гул. Ввиду этого росы не осмеливаются проходить между скалами, но, причалив поблизости и высадив людей на сушу, а прочие вещи оставив в моноксилах, затем нагие, ощупывая своими ногами [дно], волокут их, чтобы не натолкнуться на какой-либо камень. Так они делают, одни у носа, другие посередине, а третьи у кормы, толкая [ее] шестами, и с крайней осторожностью они минуют этот первый порог по изгибу у берега реки. Когда они пройдут этот первый порог, то снова, забрав с суши прочих, отплывают и приходят к другому порогу, называемому по-росски Улворси, а по-славянски Острову нипрах, что значит „Островок порога“. Он подобен первому, тяжек и труднопроходим. И вновь, высадив людей, они проводят моноксилы, как и прежде. Подобным же образом минуют они и третий порог, называемый Геландри, что по-славянски означает „Шум порога“, а затем так же – четвертый порог, огромный, нарекаемый по-росски Аифор, по-славянски же Неасит, так как в камнях порога гнездятся пеликаны. Итак, у этого порога все причаливают к земле носами вперед, с ними выходят назначенные для несения стражи мужи и удаляются. Они неусыпно несут стражу из-за пачина китов. А прочие, взяв вещи, которые были у них в моноксилах, проводят рабов в цепях по суше на протяжении шести миль, пока не минуют порог. Затем также одни волоком, другие на плечах, переправив свои моноксилы по сю сторону порога, столкнув их в реку и внеся груз, входят сами и снова отплывают. Подступив же к пятому порогу, называемому по-росски Варуфорос, а по-славянски Вулнипрах, ибо он образует большую заводь, и переправив опять по излучинам реки свои моноксилы, как на первом и на втором пороге, они достигают шестого порога, называемого по-росски Леанди, а по-славянски Веручи, что означает „Кипение воды“, и преодолевают его подобным же образом. От него они отплывают к седьмому порогу, называемому по-росски Струкун, а по-славянски Напрези, что переводится как „Малый порог“. Затем достигают так называемой переправы Крария, через которую переправляются херсониты, [идя] из Росии, и пачинакиты на пути к Херсону. Эта переправа имеет ширину ипподрома, а длину, с низа до того [места], где высовываются подводные скалы, – насколько пролетит стрела пустившего ее отсюда дотуда. Ввиду чего к этому месту спускаются пачинакиты и воюют против росов. После того как пройдено это место, они достигают острова, называемого Св. Григорий. На этом острове они совершают свои жертвоприношения, так как там стоит громадный дуб: приносят в жертву живых петухов, укрепляют они и стрелы вокруг [дуба], а другие – кусочки хлеба, мясо и что имеет каждый, как велит их обычай. Бросают они и жребий о петухах: или зарезать их, или съесть, или отпустить их живыми. От этого острова росы не боятся пачинакита, пока не окажутся в реке Селина. Затем, продвигаясь таким образом от [этого острова] до четырех дней, они плывут, пока не достигают залива реки, являющегося устьем, в котором лежит остров Св. Эферий. Когда они достигают этого острова, то дают там себе отдых до двух-трех дней. И снова они переоснащают свои моноксилы всем тем нужным, чего им недостает: парусами, мачтами, кормилами, которые они доставили [с собой]. Так как устье этой реки является, как сказано, заливом и простирается вплоть до моря, а в море лежит остров Св. Эферий, оттуда они отправляются к реке Днестр и, найдя там убежище, вновь там отдыхают.
Когда же наступит благоприятная погода, отчалив, они приходят в реку, называемую Аспрос, и, подобным же образом отдохнувши и там, снова отправляются в путь и приходят в Селину, в так называемый рукав реки Дунай. Пока они не минуют реку Селина, рядом с ними следуют пачинакиты. И если море, как это часто бывает, выбросит моноксил на сушу, то все [прочие] причаливают, чтобы вместе противостоять пачинакитам. От Селины же они не боятся никого, но, вступив в землю Булгарии, входят в устье Дуная. От Дуная они прибывают в Конопу, а от Конопы – в Констанцию, к реке Варна; от Варны же приходят к реке Дичина. Все это относится к земле Булгарии. От Дичины они достигают области Месемврии – тех мест, где завершается их мучительное и страшное, невыносимое и тяжкое плавание».
Торговля с Византией
Как видим, собранная в полюдье дань тут же реализовывалась в Константинополе.
«Дань, – пишет Ключевский, – которую собирал киевский князь как правитель, составляла в то же время и материал его торговых оборотов: став государем, как конунг, он, как варяг, не переставал еще быть вооруженным купцом. Данью он делился со своею дружиной, которая служила ему орудием управления, составляла правительственный класс. Этот класс действовал как главный рычаг, в том и в другом обороте, и политическом и экономическом: зимою он правил, ходил по людям, побирался, а летом торговал тем, что собирал в продолжение зимы».
В качестве дани с подвластных племен брали меха, мед, воск, а также рабов – это был отличный русский товар. Его было так много, что русам даже удалось сбить цены на рынке рабов, славянские рабы уходили там по смешной цене. Торговые отношения между русами и греками закреплялись в договорах, из которых до нас дошло буквально несколько. Договора заключались при Олеге, при Игоре, при Святославе, оговаривая наилучшие условия торговли. В качестве товаров упоминается даже хлеб – известие редкое и интересное, поскольку показывает, что Днепровская Русь к этому времени уже смогла неплохо освоить земледелие. Собственно, и русские походы на Константинополь (а их со времени Олега до времени Ярослава было шесть) тоже связаны с торговлей, все эти походы наряжались после известия о каком-то дурном обхождении с русскими купцами, так что походы на Византию и войны с греками – это в чистом виде торговые войны. Все договоры с Византией – это, по сути, торговые договоры. Скажем так, потеряв вместе с Хазарией прежний восточный рынок, русы нашли для себя другой – византийский. Вот почему они так стремились удержать этот рынок и оговорить для себя наилучшие условия.
