Сергей Утченко - Юлий Цезарь
Однако с подобными утверждениями нельзя согласиться. Не говоря уже о том, что довольно напряженная политическая обстановка и борьба, развернувшаяся в первые же месяцы 59 г., требовали всех сил и внимания к текущим, злободневным вопросам, Цезарь в то время был настолько еще второстепенной фигурой не только среди политических деятелей Рима вообще, но и среди членов триумвирата в частности, что говорить о каких — то мероприятиях, проводимых им в расчете на будущее единовластие, абсолютно не приходится. Да и объективный анализ законодательной деятельности Цезаря за время его первого консулата не дает оснований для подобных выводов.
Цезарь еще до вступления в должность заявил о своем намерении предложить проект нового аграрного закона. Очевидно, следует говорить о двух аграрных законах Цезаря и о том, что эти законы объединяли основные моменты, имевшиеся в проектах Сервилия Рулла, с теми требованиями, которые в предыдущем году столь неудачно пытался провести в интересах Помпея трибун Флавий.
Несмотря на умеренный характер первого аграрного закона, несмотря на попытки Цезаря сохранить лояльность по отношению к сенату и его заигрывание с отдельными влиятельными сенаторами вплоть до Цицерона и Бибула, проект аграрного закона был встречен резко отрицательно. Сенаторов шокировало уже то, что в нарушение традиций консул вносит аграрные законопроекты — прецедент, неслыханный со времен полулегендарного Спурия Кассия, — т. е. занимается делами, совершать которые, по словам Плутарха, подобало бы «какому — нибудь дерзкому народному трибуну, а отнюдь не консулу».
Однако первый аграрный закон Цезаря действительно был умеренным и осторожным. Предполагался раздел государственных земель, за некоторым исключением (например, ager Campanus), а также покупка земли за счет средств от податей с новых провинций и военной добычи Помпея, но лишь у лиц, согласных продавать ее по цене, установленной при составлении цензовых списков. Земельные наделы, которые могли быть получены по этому закону, нельзя было отчуждать в течение 20 лет. Для осуществления закона предлагалось создать комиссию в составе 20 человек ^кстати говоря, Цезарь отказался в нее войти), руководство которой поручалось коллегии из 5 человек.
Внося проект аграрного закона в сенат. Цезарь заявил, что он даст ему ход лишь при условии одобрения проекта сенатом и что он согласен пойти на приемлемые изменения и дополнения к проекту. Вместе с тем, для того чтобы поставить сенат под контроль общественного мнения. Цезарь впервые ввел регулярную публикацию отчетов о сенатских заседаниях и народных собраниях. Однако меры не помогли. Когда, после длительных проволочек, в сенате наконец состоялось обсуждение аграрного законопроекта, то ряд сенаторов высказался против, а Катон, применив излюбленный им способ обструкции — выступление с речью, длящейся до конца заседания, пытался вообще сорвать голосование законопроекта. Цезарь отдал распоряжение об аресте Катона. Но когда вслед за этим большинство сенаторов стало покидать заседание, Цезарю пришлось фактически отменить (через одного из трибунов) свое распоряжение и распустить заседание, заявив, что отныне ему ничего не остается, как обратиться к народу.
Сенатские круги, верные своей тактике, попытались организовать «глухую оборону». Бибул и трое поддерживавших его трибунов на основании наблюдений за небом говорили о неблагоприятных знамениях и со дня на день откладывали созыв комиций. Наконец Бибул объявил, что вообще все дни текущего года не годятся для проведения народных собраний. Цезарю пришлось назначить день голосования вопреки этим запретам. Сенаторы, собравшись в доме Бибула, решили оказать противодействие в самом народном собрании. Однако, когда Бибул появился на форуме, еще в тот момент, пока Цезарь выступал с речью перед народом, произошла свалка: консульские фасцы Бибула были сломаны, сопровождавшие его трибуны ранены, а Катона, пытавшегося говорить с трибуны, дважды выносили на руках. После этого закон был принят. Попытка Бибула на следующий день добиться решения сената, объявляющего на основании формальных моментов закон недействительным, уже не имела успеха. Более того, когда Цезарь обязал сенаторов дать клятву в соблюдении принятого закона, то после недолгого колебания даже самые ярые противники как закона, так и лично Цезаря, в том числе Катон, вынуждены были поклясться. После этого были проведены выборы комиссии 20, в которую вошли Помпей, Красс, М. Теренций Варрон и др. Войти в комиссию — даже в ее руководящую пятерку — было предложено и Цицерону, но он, поколебавшись, не дал согласия.
Вероятно, в ходе борьбы, развернувшейся вокруг первого аграрного закона, тайный союз между Помпеем. Цезарем и Крассом «самообнаружился»: во всяком случае Красс и Помпей впервые выступили в поддержку цезарева закона «единым фронтом», причем Помпей угрожал даже применением оружия. Известно также, что в апреле 59 г. Цицерон уже писал о «союзе трех» как о всем известном факте.
В апреле же был принят второй аграрный закон Цезаря. По этому закону под раздел подпадали теперь земли, изъятие которых специально оговаривалось первым законом. При наделении землей предпочтение отдавалось отцам семейств, имевшим трех и более детей. И хотя Цицерон писал, что, узнав об этой новости, он не смог спокойно спать после обеда, второй аграрный закон, видимо, не встретил серьезного сопротивления. Благодаря же его проведению Цезарю удалось укрепить собственное положение: в первую очередь были удовлетворены Помпей и его ветераны, а затем, по словам Аппиана, Цезарь создал себе таким путем огромное число приверженцев, так как одних только отцов, имевших трех детей, оказалось 20 тысяч.
Цезарь довольно энергично воспользовался растерянностью, царившей в сенатской среде после поражения, испытанного во время борьбы вокруг первого аграрного закона. Бибул, проявивший неожиданное мужество в момент схватки на форуме, теперь окончательно сник, заперся в своем доме, продолжая сообщать о неблагоприятных небесных предзнаменованиях и понося Цезаря в своих эдиктах, на что сам Цезарь не обращал никакого внимания. Именно в эти дни римские острословы вместо обычного «в консульство Цезаря и Бибула» стали говорить «в консульство Юлия и Цезаря».
В ближайшее время после принятия первого аграрного закона прошли еще два законопроекта, которые были внесены Цезарем непосредственно в комиции (минуя сенат). По первому из них Птолемей Авлет, оказавший в свое время существенную поддержку Помпею, провозглашался «союзником и другом римского народа», однако далеко не бескорыстно: Птолемей уплатил за эту честь 6000 талантов, которые поделили между собой Помпей и Цезарь. По второму закону, проведенному, видимо, в угоду Крассу, решался — и весьма благоприятно для публиканов — вопрос, с которым они в свое время безуспешно обращались к сенату; с них снималась треть откупной суммы. Аппиан считает, что благодаря этому ловкому политическому ходу Цезарь завоевал на свою сторону значительную часть всадников, т. е. политическую силу, как он подчеркивает, более значимую, чем «народ».
Вскоре было выполнено последнее обязательство по отношению к Помпею: через народное собрание Цезарь провел закон, который наконец утверждал столь долго не признаваемые сенатом распоряжения Помпея на Востоке. Попытку Лукулла противодействовать этому закону Цезарь моментально пресек, пригрозив ему возбудить судебное преследование за ведение войны в Азии. Лукулл был так напуган, что, если верить Светонию, бросился Цезарю в ноги.
Цезарь безукоризненно выполнил все обязательства, взятые им на себя по отношению к своим коллегам.
Союз трех заметно окреп и из тайного соглашения превратился в явный и весьма существенный фактор политической действительности. Теперь становились реальностью и некоторые мероприятия, рассчитанные на ближайшее будущее; в частности, вставал вопрос не только о сохранении уже завоеванных позиций, но и об определенном обеспечении политического положения каждого из членов триумвирата в связи с предстоящими консульскими выборами. Проще всего это можно было сделать при помощи династических браков.
В связи с этим дочь Цезаря Юлия была выдана замуж за Помпея, несмотря на то что она уже была обручена с Сервилием Цепионом. Последнему же была обещана дочь Помпея, кстати сказать, также обрученная с Фавстом, сыном Суллы. Сам Цезарь женился на Кальпурнии, дочери Пизона. В результате этих матримониальных комбинаций наметились и кандидатуры для предстоящих выборов: тесть Цезаря Кальпурний Пизон и фаворит Помпея Авл Габиний. Катон, может быть в этот момент всерьез пожалевший, что он в свое время так нерасчетливо отверг сватовство Помпея, с тем большим негодованием заявлял, что нельзя выносить этих людей, которые сводничеством добывают высшую власть в государстве и вводят друг друга с помощью женщин в управление провинциями и различными должностями.
