Лев Гумилев - Черная легенда
Уровень суперэтносов самый устойчивый, ибо сменить его было очень трудно. Сменить политическое подданство в средние века было очень просто, как у нас сменить квартиру. Для этого достаточно было переехать в другое герцогство или другой эмират. Сменить этнос было труднее, но путем брака, во втором поколении, тоже несложно. А сменить суперэтнос, имевший конфессиональное оформление, было большое дело: надо было не только самому захотеть, но получить согласие тех, кто должен принять. Тут вступает в силу естественный принцип симпатии, не подлежащий контролю сознания.
Таким образом, суперэтносы подобны айсбергам, лишь малая часть которых возвышается над водой. Но и этой части достаточно, чтобы отличить один суперэтнос от другого, ибо существует своего рода лакмусовая бумажка — государственная религиозная или атеистическая система. Ведь атеизмов в истории было столько же, сколько религий. Изучать те и другие в нашу задачу не входит, но воспользоваться ими как значками удобно, что облегчит дальнейшее повествование. Поэтому будем пользоваться старой терминологией, памятуя, что в названия — православный, католик, суннит, шиит, несторианин, исмаилит — в XIII в. вкладывался определенный смысл, который прекрасно понимали современники.
Желтый крестовый поход был продуман и прекрасно подготовлен. Монгольские правители и дипломаты знали, что армяне — надежная поддержка для тех малочисленных войск, которые они могли перебросить в Палестину, ибо главные силы монголов были связаны в Китае затянувшейся войной против империи Сун. Знали они и то, что самый сильный король христианского мира, Людовик Святой, добивается союза с ними и что князь Антиохии Боэмунд женат на армянской царевне из Киликии и потому их естественный союзник; и то, что Никейская империя связывает силы иконийских сельджуков; и то, что грузинским царям Улу Давиду (Длинному) и Давиду Нарину (Короткому) — выгодно отодвинуть от своих границ мусульманскую угрозу.
И противников своих они знали. Им было ведомо, что исмаилиты в горных крепостях — враги всем и никому не друзья; что багдадский халиф провозгласил против христиан священную войну и что египетский султанат упразднен собственными рабами и мамлюками. Опасен для монголов был только Египет, но перебросить конницу через Синайскую пустыню, не истомив коней и людей, можно было, только имея базы в прибрежных крепостях, которыми владели ревностные христиане, тамплиеры и иоанниты, неустанно боровшиеся за освобождение Гроба Господня.
Но они никак не могли вообразить, что папа и его верные рыцари станут врагами христианскому делу, что они, умные и доблестные, сами обрекут себя на жестокую гибель. Тут и наступит «роковое мгновение», нарушившее «силу вещей» и положившее конец крестовым походам.
Поход был подготовлен блестяще. Для того чтобы не утомлять коней и людей, по намеченному маршруту были устроены склады с провиантом и фуражом. На реках были наведены мосты. Из Китая вызвали тысячу специалистов по метательным машинам. Высшим командирам были даны инструкции по обращению с населением в зависимости от его веры. Категорически запрещалось убивать христиан и иудеев, не были тронуты умеренные шииты Южного Ирака. Суннитов убивать разрешалось, а исмаилитов — приказывалось. Все было продумано и осуществлено.
Первой жертвой монголов стал замок Аламут, где жил последний исмаилитский «старец» (пир) Хуршах, молодой человек, унаследовавший власть от своего отца. Это был любитель вина и женщин, поощрявший интриги при своем дворе. Он мог бы еще долго сидеть в своем замке, но у него сдали нервы. Узнав, что ему лично обещана жизнь, он явился в 1256 г. в ставку Хулагу. Тот отправил его в Монголию, но Мункэ терпеть не мог изменников и приказал убить Хуршаха в пути.
Другие крепости, как, например, Гирдекух, близ Дамгона, сопротивлялись долго, но в конце концов тоже сдались. Привычка к злодеяниям не воспитывает доблесть. Все исмаилиты, обнаруженные монголами, были убиты.
В январе 1258 г. монгольские войска подошли к Багдаду. Там было много людей, умевших носить оружие, и еще больше денег, чтобы нанять тюрков, бродивших по Ираку, но не было воли к сопротивлению и порядка. Сразу сложилась партия войны и партия мира. Первые вышли на встречу монголам и погибли в бою, вторые, в том числе халиф Мустасим, сдались… и были убиты как трусы 10 февраля 1258 г. Халифат пал. Пятьсот лет он вытягивал соки из всех подвластных ему стран, не обеспечив своим подданным ни мира, ни законности, ни славы.
Христиане Ближнего Востока ликовали. Хулагу подарил дворец халифа несторианскому патриарху. Мечети окропляли святой водой и превращали в церкви. Гетум I, царь Армении, и его зять Боэмунд VI, князь Антиохии, присоединились к монгольскому войску. Множество храбрых добровольцев — армян, сирийцев и айсоров — пополняли монгольские войска, которые теперь катились на Дамаск, Алеппо и Майяфарикин, которые пали, правда лишь в 1260 г., ибо защищались они геройски. Но на открытых пространствах Сирии и Палестины монгольская конница не имела себе равных, и весна 1259 г. застала монгольский авангард у стен Газы.
В Багдаде Хулагу прекратил грабеж и резню на пятый день, желая сохранить город от пожаров. Оставшихся суннитов никто не преследовал, ибо богатства халифа были столь огромны, что удовлетворили и хана, и его сподвижников. Дальнейший грабеж стал просто не нужен, но это не остановило стратегических операций, целью которых был Иерусалим.
Слава хана Хулагу дошла до Италии и Франции. Там его и его супругу сравнивали с Константином и Еленой. Европейцы надеялись, что наконец можно будет забыть о крестовом походе, о взимании на него денег, которые оседали неведомо в чьих карманах, и о бесконечной, давно надоевшей болтовне по этому поводу. Особенно радовались гибеллины, уже потерявшие большую часть своих позиций, — тому, что происходящее расстраивает папу.
И тут-то «сила вещей» сломалась. Наступило «роковое мгновение», которое длилось чуть больше года. Оно повернуло историю всего континента в новое русло, чего никто не мог предвидеть. 11 августа 1259 г. умер Мункэ-хан.
Конец эпохи
Поэт А.А. Блок писал: «Жизнь без начала и конца. Нас всех подстерегает случай…» — и советовал ученому «веровать в начала и концы». Ему было легко. В гимназическом курсе история подавалась как цепь более или менее ярких событий, без причинно-следственной связи, причем инициаторами событий считались люди умные и реже глупые, храбрые и трусливые, хорошие и плохие. Вопрос о достоверности исторических данных ставился, но степень верности (верификация) определялась близостью к первоисточнику: считалось, что древний автор врать не будет и, следовательно, самый надежный источник — документ. А ведь они тоже врали, да еще как!
Собственно говоря, такая методика правомочна, но применима ограниченно. Ведь и микроскоп — инструмент полезный, если надо изучать кристалл или бактерию. Но рассматривать в микроскоп большой организм нецелесообразно. Надо найти другие приборы.
Монгольский улус создавался как усложняющаяся социальная система 60 лет. И вдруг лопнула одна, только одна связь… и система развалилась. Эпоха накопления сменилась эпохой распада, столь же необратимой и столь же нежелательной для участников событий, как и преды-дущая. Ведь, надо думать, никто не хотел бросить дом и семью, чтобы умирать в китайских болотах или среднеазиатских пустынях, но люди шли на это. И теперь, когда возникла необходимость убивать своего брата или друга, вряд ли кто-нибудь этого хотел. Но гражданская война вспыхнула и спалила здание, сооруженное тремя поколениями героических предков, хотя никто из ханов, возглавлявших отдельные улусы, этого не хотел.
«Сила вещей» сменила свой знак, но продолжала работать. После смерти хана события развивались так: две армии, стоявшие в Китае, возглавил Хубилай. В его войсках было больше двух третей воинов, мобилизованных на Руси, Кавказе и в Иране. По существу, это был иностранный легион, вынужденный быть верным начальникам лишь потому, что попасть в лапы китайцев было еще хуже. Эти воины устроили курултай, наподобие монгольского, и провозгласили Хубилая великим ханом.
Как реагировал на это сам Хубилай — сказать трудно, но поскольку монгольские командиры со своими отрядами от него откололись, ему пришлось принять предлагаемый пост. Альтернативой была смерть.
Монголы в степи тоже собрали курултай и провозгласили своим ханом законного наследника — Ариг-бугу. Его поддержали внук Угэдэя — Хайду, и сын Джаготая — Алгуй. Однако Алгуй затем изменил и перешел на сторону Хубилая, чем обеспечил ему победу в 1264 г. Но война на этом не закончилась.
Глава Золотой Орды, Берке, воспользовался междуусобицей для того, чтобы добыть своей Орде независимость, которая выразилась в том, что он перестал высылать в Китай деньги, собираемые в покоренных областях. Фактически Золотая Орда и примкнувшее к ней великое княжество Владимирское превратились в независимое государство, двуединую империю, вроде Австро-Венгрии.
