«От тайги до британских морей…»: Почему Красная Армия победила в Гражданской войне - Саул Маркович Кляцкин
«1) Все товарищи-волонтеры должны держать себя вполне сознательно и хулиганских выходок ни в коем случае не допускать. Если же таковые будут наблюдаться, виновные будут преданы товарищескому суду, вплоть до исключения из Красной Армии с позором.
2) Лица при разведках или наступлении и во время сражения или отступления должны честно исполнять свое дело и грабежей не учинять. Виновные должны быть расстреляны своими же товарищами.
3) Все приказания выборных начальников должны беспрекословно исполняться. В революционной Красной Амии не может быть места лентяям, тунеядцам и трусам.
4) Всякие реквизиции без особого на то разрешения начальника эшелона безусловно не допускаются, а потому все виновные в таковых действиях подлежат наказанию, согласно § 2»[285].
Стремление к дисциплине у бойцов было настолько велико, что всякое нарушение ее преследовалось строжайшим образом. Когда взводный командир 1-й роты Волынского 5-го номерного батальона Красной Армии пришел в расположение батальона в пьяном виде, красноармейцы потребовали обсуждения этого факта на общебатальонном собрании. 3 марта 1918 г. состоялось собрание красноармейцев батальона, на которое были приглашены бойцы 1-го партизанского отряда питерских печатников. После долгого обсуждения вопроса красноармейцы и партизаны вынесли следующее решение: «Чтобы впредь все знали, что пьянство, картежная игра, тунеядство и прочие пороки, наносящие смертельный удар великому делу спасения завоеваний революции, будут беспощадно искореняться, взводного отдать в распоряжение революционного суда при городском районе Совета Р. и С. Д. Каждый уличенный в пьянстве, картежной игре и т. д. будет объявлен контрреволюционером»[286].
Стихийное стремление бойцов Красной Армии ознаменовать свое вступление в ряды армии торжественной клятвой вскоре было облечено в форму закона. 22 апреля 1918 г. на заседании ВЦИК под председательством Я. М. Свердлова была утверждена формула торжественного обещания для красноармейца:
«1) Я, сын трудового народа, гражданин Советской Республики, принимаю на себя звание воина Рабочей и Крестьянской армии.
2) Перед лицом трудящихся классов России и всего мира я обязуюсь носить это звание с честью, добросовестно изучать военное дело и, как зеницу ока, охранять народное и военное имущество от порчи и расхищения.
3) Я обязуюсь строго и неуклонно соблюдать революционную дисциплину и беспрекословно выполнять все приказы командиров, поставленных властью Рабочего и Крестьянского правительства.
4) Я обязуюсь воздерживаться сам и удерживать товарищей от всяких поступков, порочащих и унижающих достоинство гражданина Советской Республики, и все свои действия и мысли направлять к великой цели освобождения всех трудящихся.
5) Я обязуюсь по первому зову Рабочего и Крестьянского правительства выступить на защиту Советской Республики от всяких опасностей и покушений со стороны всех ее врагов и в борьбе за Российскую Советскую Республику, за дело социализма и братство народов не щадить ни своих сил, ни самой жизни.
6) Если по злому умыслу отступлю от этого моего торжественного обещания, то да будет моим уделом всеобщее презрение, и да покарает меня суровая рука революционного закона»[287].
Красная Армия явилась действительной носительницей большевистских идей социалистической революции. Организованность, сплоченность, дисциплинированность, патриотизм, самоотверженность – вот характерные черты, присущие добровольцам – первым бойцам Красной Армии. Они стали чертами, отличающими бойца Красной Армии от солдата любой буржуазной армии мира.
В то же время с первых дней, когда стала развертываться работа по формированию регулярных дивизий, становилось все яснее, что вряд ли удастся быстро преобразовать отряды в регулярные части и соединения и создать то число дивизий, которое намечал Высший Военный Совет. Когда встал вопрос о высылке пополнений из уездов в пункты формирования дивизий, с мест стали поступать сообщения об огромных трудностях, связанных с вербовкой добровольцев и формированием частей Красной Армии. Отовсюду поступали сообщения о том, что одним необходимо продовольствие, другим – деньги, третьим – обмундирование и снаряжение, а четвертым – все вместе взятое. Только за последнюю неделю апреля такие сообщения поступили из Балашова, Казани, Курска, Малоархангельска, Нижнего Новгорода, Острогожска, Торопца, Тотьмы, Тулы, Черикова и многих других пунктов[288]. В мае аналогичные сообщения шли непрерывным потоком. Они поступили из Весьегонска, Верхнеудинска, Выксы, Вышнего Волочка, Златоуста, Калязина, Козьмодемьянска, Ливен, Липецка, Малоярославца, Нижнеудинска, Ржева, Солигалича, Тюмени, Устюжны и других мест[289]. Но вместе с этими сообщениями поступали и более тревожные вести. В ряде мест из-за отсутствия средств, продовольствия и т. д. был прекращен прием добровольцев в Красную Армию. Такие сообщения в конце апреля прислали из Арзамаса, Уфы и Яранска, а в мае о прекращении приема добровольцев сообщили Крестцы, Курмыш, Нижне-Ломов, Рязань, Скопин, Солигалич, Тихвин и другие пункты, а из Инсара 8 мая сообщили: «записавшиеся отпущены домой за недостатком: средств»; из Осташкова известили о том, что за неимением обмундирования и денег пришлось расформировать отряд добровольцев численностью в 400 человек. Такое же сообщение поступило в мае из Пронска[290].
Учитывая огромные трудности формирования армии, Высший Военный Совет 31 мая 1918 г. уточнил число внеочередных дивизий, которые было намечено сформировать в завесе и Московском районе обороны[291]. Из отрядов Северного участка завесы предписывалось сформировать Олонецкую, 1-ю Петроградскую, 3-ю Петроградскую, 4-ю Петроградскую, 1-ю Новгородскую, 2-ю Новгородскую, Псковскую дивизии. Из отрядов Западного участка завесы предписывалось сформировать Витебскую, 1-ю Смоленскую, 2-ю Смоленскую, Могилевскую, 1-ю Орловскую, 2-ю Орловскую и Курскую дивизии. Из отрядов Московского района обороны предписывалось сформировать 3-ю Московскую, 2-ю Тверскую, 2-ю Московскую, Калужскую, Тульскую, Рязанскую и Воронежскую дивизии. Формирование остальных семи внеочередных дивизий поручалось военкоматам. Военкомат Петроградской трудовой коммуны обязывался сформировать 2-ю Петроградскую дивизию, военкомат Беломорского военного округа – Костромскую, военкомат Ярославского военного округа – Ярославскую, Владимирскую и 1-ю Тверскую дивизии, военкомат Московского военного округа – 1-ю Московскую и Тамбовскую дивизии.
К моменту, когда Высший Военный Совет приступил к реализации принятого плана формирования и развертывания Красной Армии, в ней насчитывалось до 450 тыс. человек[292]. Учитывая, что для создания 28 внеочередных дивизий по штатам, принятым в апреле – мае 1918 г., потребуется более 750 тыс. человек, Высший Военный Совет директивно предписал боевой состав дивизий формировать на половину штатного состава. Так, если в каждой пехотной дивизии полного штатного состава в одной пехотной роте должно было состоять 72 ряда бойцов, то по указанию Высшего Военного Совета они должны были формироваться в 36-рядном составе. Все остальные части, входившие в дивизию (кроме пехотных рот), должны были формироваться в полном штатном составе[293]. Всего в мае 1918 г. удалось сформировать четыре пехотные дивизии: Воронежскую, Гатчинскую, Новоржевскую и Лужскую. Все дивизии были сформированы в завесе[294]. В конце мая мирная передышка была сорвана. Война изменила все планы военного строительства.
Воинская обязанность и
