Тайна России - Назаров Михаил Викторович
Переговоры представителей "мировой закулисы" и большевиков продолжились еще до окончания гражданской войны на Дальнем Востоке (где белое правительство генерала М.К. Дитерихса продержалось до октября 1922 г.) на целой серии конференций 1921–1922 гг. — в Каннах, Генуе, Гааге, Лозанне. Мрачную символику можно видеть в том, что эти конференции проходили одновременно с Кронштадтским мятежом и сотнями крестьянских восстаний в России, безжалостно подавлявшихся интернациональными войсками… Но, если о чем-то и были разногласия на этих конференциях, — то не о терроре большевиков, а лишь о размерах советской платы за признание демократиями коммунистической власти. Именно на основании этого опыта Ленин утверждал, что капиталисты готовы продать большевикам ту веревку, на которой будут повешены (правда, теперь мы видим, что капиталисты оказались не такими простаками).
В 1922–1924 гг. коммунистический режим в России был признан главными европейскими странами, что открывало дорогу торговле. Вспомним знаменитую фразу британского премьера: "Торговать можно и с людоедами". При этом цель западного капитала, говоря словами проф. Саттона, была проста: "С учетом неэффективности централизованного планирования при социализме, тоталитарное социалистическое государство является прекрасным рынком для его захвата капиталистическими монополиями, если им удастся заключить союз с представителями социалистической власти" [3].
Как это происходило, проф. Саттон подробно описал в своих других книгах, показав скрытый как от западных, так и от советских граждан огромный размах участия западных фирм, и прежде всего Уолл-Стрита, в построении СССР. Поэтому отметим вкратце и другую сторону этого размаха: чем большевики платили за него.
В 1920 г. объем промышленного производства составил 13,8 % от 1913 г., сельскохозяйственная продукция около трети [4], поэтому разрушенная Россия остро нуждалась в товарах, медикаментах, техническом оборудовании. Поскольку восстановить загубленное революцией производство большевики не умели, они, стремясь спасти свою власть и поэтому, особо не торгуясь, решили купить все необходимое за границей. Взамен предложили золото, произведения искусства, музейные коллекции, вплоть до коронных драгоценностей Российской империи.
Этот аспект распродажи России для удержания власти отражен и в циничном письме Ленина (19.3.1922) о тотальном "изъятии церковных ценностей" под предлогом голода — без этого "никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, немыслимо":
"Строго секретно. Для нас именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля наголову и обеспечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местах едят людей, и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь [перед] подавлением какого угодно сопротивления… Мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий…
…Официально выступать с какими-то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, — никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий [он был назначен уполномоченным Совнаркома по учету и сосредоточению церковных ценностей. — М.Н.]… Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства нам удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше" [5].
Заметим, что большевики, вернув себе в начале 1920 г. золотой запас империи, не нуждались в "церковных ценностях"; в этой кампании у них преобладала богоборческая цель, и вместо ожидаемых Лениным "сотен миллионов" или «миллиардов» золотых рублей они получили тысячную долю того: больше у Церкви не было.
Кроме того, большевики издали декреты о национализации всего достояния России, а также о конфискации имущества не только у Церкви, буржуазии, эмигрантов, но и о конфискации золота и драгоценностей у всего российского населения (декрет от 16.4.1920). Российские ценности, как пишет проф. Саттон, шли за границу целыми пароходами. До сих пор опубликованы лишь неполные сведения [6] об этой закулисной стороне нэпа, но ясно, что в руках коммунистов оказались огромные богатства, накопленные Россией за всю ее историю, — и именно эти богатства помогли советской власти выиграть войну против русского народа.
Газета "Нью-Йорк Таймс" сообщала, например, что только за первые восемь месяцев 1921 г. США импортировали золота на 460 миллионов долларов, из них 102,9 миллионов приходятся на фирму, основанную Шиффом "Кун, Леб и K°. [7]. Золото поступало не только из России, ибо банкам Соединенных Штатов задолжали все воевавшие страны. Однако из России — "величайшего военного трофея, который когда-либо знал мир" [8] (так Россия была названа в меморандуме 1918 г. финансиста У.Б. Томпсона Ллойд Джорджу о необходимости поддержки большевиков) — поток золота был наиболее мощным, учитывая, что оно декларировалось как привозимое из Швеции. Франции, Голландии и других стран, — так как прямые поставки золота в США от большевиков осложнялись из-за их дипломатического непризнания.
В документах проф. Саттона показано, что Госдепартамент нашел для этого удобную уловку, допуская возможность "незнания"(!) американскими фирмами советского происхождения ввозимых ценностей. Однако американские газеты не раз описывали (как и проф. Саттон [9]) механизм «отмывания» награбленного большевиками золота: оно переплавлялось в Скандинавии и ввозилось в США с новыми клеймами. В частности, "директор шведского Монетного двора заявил, что в этом году [то есть с 1.1. по 22.4.1921. — М.Н] они переплавили 70 тонн золота стоимостью около 42 миллиона долларов США, и большая часть этого золота ушла в США в уплату за товары. На переплавленное золото ставились клейма шведского Монетного двора. Количество большевицкого золота, находящегося в настоящее время в стокгольмских банках, оценивается в сумму более 120 миллионов долларов США" [10], - сообщил он.
Не случайно именно в 1921 г., с началом советского нэпа, золото хлынуло в США небывалым потоком. "Нью-Йорк Таймс" выносит на первую полосу заголовок "Золотой потоп в Пробирной палате" и сообщает: "В результате непрерывного потока золота со всех краев земли, сейфы правительственной Пробирной палаты оказались до отказа набиты золотом в брусках, полосах и монетах, в результате чего она была вынуждена приостановить прием и спасовать перед тем количеством, которое банкиры собирались вывалить перед ней для переплавки и сертификации… [11]. В итоге, если в 1913 г. золотой запас США составлял 1,9 миллиарда долларов, то в 1927 г. он увеличился до 4 миллиардов.
"Нью-Йорк Таймс" сообщает и о прибытии 29 апреля 1921 г. "советского золота" в Париж на 10 миллионов долларов — "первой из нескольких партий согласно контракту, подписанному в Москве французской делегацией". Коммунистическая газета «Интернасьональ» сообщила ранее о поставке во Францию 200 ящиков золота стоимостью более 50 миллионов долларов и высказала мнение, что Франция стала перевалочной базой для поставок советского золота в Швейцарию и Англию [12].
Таким образом, все главные демократические страны — в нарушении собственных же законов и уважения права частной собственности — соучаствовали в ограблении России интернационалистами-большевиками. На зарубежные рынки были выброшены даже иконы, церковные чаши, кресты и ризы — происхождение их было очевидно, но нередко они выставлялись в фешенебельных витринах… "Торговлю с людоедами" и скупку награбленного благословила и католическая Церковь; она вступила с большевиками в свои переговоры, надеясь на утверждение в России католичества на руинах Православия [13].
