Михаил Нестеров - Посланники Великого Альмы (Книга 1)
[2] - Великое Пресное море - так назвал бывший капитан каравеллы Колумба "Святая Мария" Винсент Пинсон открытое им русло реки Амазонка.
[3] - Верагуа - ныне Панама.
Хуан де Иларио не сомневался, что скоро адмирал окажется в опале, ему не поможет даже католическая церковь с её духовными орденами, благодаря Колумбу приобретшая многомиллионную паству. А скорее всего сама церковь и станет главной гонительницей великого пионера.
Король и королева с интересом дослушали рассказ почтенного идальго о знаменитых ученых.
- Вы, конечно, не сидели сложа руки, пока мы рассматривали ваш вопрос? - спросила королева. - Позвольте узнать о численности вашей экспедиции. Нам это небезразлично.
- Конечно, Ваше Величество. Сейчас в Кадисе стоят три корабля - три прекрасных галиона, и двести превосходных солдат ждут с нетерпением попутного ветра.
- Ого! - проронил Фердинанд. - Значит, вы готовы отплыть при попутном ветре и без нашего на то разрешения?
- Наверное, под попутным ветром дон Иларио подразумевает нас с вами, государь, - предвосхитила ответ дона Иларио королева.
Тот снова низко склонил голову, соглашаясь с Изабеллой.
- Что ж, прекрасный ответ, - похвалила она себя. - Ваши компаньоны тоже отправляются вместе с вами?
- Нет, Ваше Величество. Франциско де ла Вега слишком занят на своих верфях, но представлять его будет доверенное лицо - некто Родриго Горвалан, которого он посылает в экспедицию. Честно говоря, я его ещё не видел. А дон Педро Игнасио намного лучше чувствует себя на суше, чем на море.
В последних словах дона Иларио прозвучала неумело скрытая ирония: дон Педро страдал морской болезнью, следовательно, ни о каком путешествии по воде речи быть не могло.
- Иначе говоря, возглавлять экспедицию будете вы. Что ж, это справедливо и разумно. Такой смелый солдат уже давно должен стать командором.
Слово "командор", произнесенное королевой, напомнило в этот момент королю Христофора Колумба, и он по какому-то наитию неожиданно спросил:
- А нет ли в вашей эскадре корабля под названием "Санта Мария"?
- Есть, Ваше Величество. Это новый галион.
Дон Иларио подчеркнул слово "новый", так как каравелла Христофора Колумба носила то же название.
- А другие?..
- Другие, - подхватил дон Иларио, - это "Мария Глориоса", которой будет командовать капитан Химен Франциско и "Тринидад" - под началом Гарсии де Сорья.
- "Санта Мария" - под вашим командованием?
- Не совсем так, Ваше Величество. Боюсь показаться невежественным, но в морском деле я мало что понимаю. Зато вместе со мной на корабле будет опытный шкипер Диего Санчес.
- Ну что ж, любезный дон Иларио, я думаю это все, что мы хотели узнать. Ваши бумаги в полном порядке, и сеньор Альварес незамедлительно вручит их вам. Помимо нашего личного разрешения, вы получите письмо к губернатору Николасу Овандо[1]. Когда прибудете на Эспаньолу, передайте его и следуйте полученным инструкциям.
Фернан Альварес взял в руки грамоту и стал зачитывать текст, а на лице дона Иларио промелькнула довольная усмешка. В ушах уже гудел морской ветер - не призрачный, как это было ещё утром, а самый настоящий: крепкий и соленый, такой, каким он бывает при величественном появлении прекрасной Авроры[2]. И у этого ветра даже был цвет - цвет золота.
[1] - Николас Овандо - командор духовного ордена Алькантары, ставший с апреля 1495 года губернатором Индий.
[2] - Аврора - богиня зари.
Он отогнал будоражащее ум видение и дослушал последние слова секретаря:
- "...идти и обосновываться в Индиях. Я - король. Я - королева. По приказу короля и королевы - Фернан Альварес".
Дон Иларио принял из рук секретаря грамоту и положил её в широкий карман камзола.
- Ну вот, дорогой командор, попутный ветер у вас в кармане, - пошутила Изабелла. - С ним вы можете спокойно пускаться в плавание.
- Спасибо, Ваше Величество, - командор отвесил ей глубокий поклон и так же низко поклонился Фердинанду: - Благодарю вас, Ваше Величество, - и твердой походкой вышел из салона королевы.
- Ну, как вам новоиспеченный командор, государыня?
- С глаз долой, - лаконично ответила королева.
- Ну и отлично. А теперь, - Фердинанд встал и подал Изабелле руку, долгожданная прогулка.
Глава II
1
А дон Иларио тем временем направлялся в Кадис. Там была назначена встреча трех главных участников авантюрной кампании, которые неделей раньше определили предварительную дату отплытия - 12 апреля 1503 года. Из них двое снарядили экспедицию на свои деньги, а третий был инициатором, умелым воином и главным исполнителем.
Дон Иларио не строил на будущее стратегических планов, разумно решив, что на месте будет виднее. А сейчас он думал о том, с каким удовольствием снимет шерстяной костюм и наденет хлопчатый камзол и простые чулки.
Две недели назад он побывал в Эсихе - городе, где прошло его детство. Оно оставило неяркие, размытые образы монотонно пролетевших лет. В памяти был провал - между ним, маленьким мальчиком, и уже крепким юношей, впервые примерившим кирасу[1]. С этого момента память работала безукоризненно. Дон Иларио, как наяву, мог увидеть своего учителя фехтования португальца Ван де Мира; искаженное смертельной маской лицо итальянского солдата, который судорожно сжимал горло, распоротое дагой[2] испанского ровесника. Своего лица в тот момент, когда он впервые убил противника на итальянской границе, дон Иларио, конечно же, видеть не мог. Но перед глазами стояла отвратительная лужа ядовито-желтой рвоты, в которую столбами вросли его руки. И толчки: внутренности просились наружу, выражая гневный протест против убийства. Ему, хоть и прошло более тридцати лет, до сих пор жаль этого парня. Больше никого. Ни молодую беременную мавританку, ни чернокожих босоногих мальчишек, пытавшихся убежать от мощных копыт его коня у реки Хениль; взрослые воины не в счет. Все они были "неверными", исповедующими другую религию, - значит, они должны были умереть. Война стала его жизнью, а профессия солдата - сущностью. Вот и там, куда он скоро отправится, язычники. Значит, жизнь продолжается, и он - существует.
[1] - Кираса - металлические латы, закрывающие грудь и спину от холодного оружия.
[2] - Дага - короткая испанская шпага с широким лезвием.
К тому же это шанс разбогатеть, купить землю, построить богатый, просторный дом и подумать о женитьбе.
Дон Иларио определил сроки заморской экспансии в два года. Что ж, придется уложиться. Когда он вернется в Испанию обеспеченным, ему будет всего 52 года. "Ерунда, а не возраст", - думал он.
Меньше двух недель - и поход начнется. Три огромных галиона - не чета легким каравеллам Колумба! - при попутном ветре оставят порт Кадис и поплывут в незнакомые и далекие Индии, где - если верить магистру схоластической истории - восток выше запада. Там, если не ошибся Исидор Севильский, находится земной рай...
2
Ровно сорок дней ушло на удивление спокойное, без поломок плавание. У южного побережья острова Тринидад[1], не входя в пролив Пасть Дракона, экспедиция Хуана де Иларио пополнила запасы пресной воды и дров. Сделав двухдневную остановку и пользуясь новыми картами Охеды и Винсенте Пинсона, эскадра вошла в пролив, оставила слева от себя остров Улитки и благополучно вплыла в тихие воды Китового Залива.
[1] Названия, современные Колумбу.
Конечно, ни на какую Эспаньолу корабли не заходили. Зачем? Получать инструкции от какого-то Овандо? Бросьте! Не такой человек кавальеро Иларио. Хватит, наслужился под началом короны. Теперь он сам себе начальник и корона, открыватель и покоритель новых земель.
Кстати, для покорения Хуан Иларио подготовился основательно. На трех судах, кроме команд общей численностью 76 человек, находилось десять мелкопоместных дворян, около двухсот солдат, закаленных кто в долгих битвах реконкисты, кто в жестких потасовках с итальянцами, двадцать добровольцев-строителей и полтора десятка рабочих. Кроме них - разумного поголовья - находилось поголовье иное: тридцать лошадей и двадцать свирепых псов, молосских догов тигровой окраски, чья порода считается яростной, непривязчивой и малопонятливой; их злобный нрав и страшная сила будут незаменимым оружием для подавления туземцев.
Итак, обогнув мыс Песчаный и пройдя проливом Змеиная Пасть, корабли взяли курс на юго-восток и направились вдоль восточного побережья земли Парии. Идти пришлось левым галфвиндом [1], так как постоянно дул западный ветер.
После недельного плавания дон Иларио приказал бросить якоря в устье реки Эссекибо, которую тут же звучно окрестил "Эскудеро" в честь копейщиков Св. Эрмандады, ополчения союза кастильских городов.
Один из трех крупных островов, на который высадились 20 кирасиров во главе с командором, оказался густонаселенным; жители толпами выбегали на берег. Среди них были и взрослые, и дети, и все как один - голые. Для ознакомления индейцев с кастильским оружием, гости выстрелили по толпе из аркебуз [2], а когда те в ужасе бросились бежать, подстрелили ещё несколько человек из арбалетов и спустили с цепей привезенных на остров двух собак. Те, в бешеном исступлении, загрызли не менее пяти туземцев. Захватив одного из старейшин племени, дон Иларио знаками объяснил, что им необходима провизия на несколько дней для трехсот человек. Спустя несколько часов перепуганные жители острова принесли все необходимое: рыбу, птицу, маисовый хлеб, овощи и орехи. Под вечер, захватив с собой двух молодых индейцев, в надежде сделать из них толмачей (командор ошибался, полагая, что все побережье разговаривает на схожих языках), отряд испанцев отбыл на корабль.
