Михаил Ишков - В рабстве у бога
- Вы обязаны нам помочь, - глухо выговорил старик. - Это ваш долг. Иначе вы утратите цветок, как утеряли пояс.
- Я найду его, - также тихо вымолвил я. - Обязательно найду. Эта вещица тоже плод той цивилизации?
- Ну, цивилизацией в полном смысле слова можно назвать только сообщество Ди. Хотя, конечно, иногалактическая раса обладала многими сходными признаками. Однако оторвавшись от ядра, они не устояли. Твердо утверждать, что чудесный пояс тоже их рук дело, мы не можем. Конечно, если они относятся к цивилизациям первого поколения, то вполне возможно, но в любом случае к вам он попал от них.
- Вы поможете мне вернуть его?
- Только в поисках. Вернуть его - ваша проблема.
Лось, напившись, перешел реку и принялся кормиться в густом ивняке. Солнце село.
- Так что же с вами произошло? Авария? Атака флотилии архонтов?
- Да, в тот самый момент, когда мы, прорвав субпространственную плеву, материализовались вблизи нашей опорной базы на Титане, они нас из пульверизатора...
Я вновь улыбнулся, однако на этот раз старик заметил усмешку и спросил.
- Я разве неправильно выразился?
Я отрицательно покачал головой. Он продолжил.
- Хорошо, что успели вновь уйти в серое лимбо. Все бросили, едва успели отделить приводную станцию. Оставили склады, запас горючего, центр наведения. Надеюсь, вам понятно, что межзвездные перелеты требуют особого обеспечения, целого комплекса подготовительных работ. Ладно, что вспоминать... Во второй раз мы вошли в трехмерное пространство, прикрывшись Землей. Приводная станция на Луне материализовала нас. Подобного маневра они не ожидали, и мы успели ... Более того, нам хватило времени произвести залп. Врага мы сожгли, но и нам досталось, началось беспорядочное хаотическое падение. На огромной скорости мы вошли в атмосферу Земли... Множественные повреждения, потеря связи. С тех пор здесь и кукуем. Или, если угодно, загораем. Нас ждут! Если бы вы, Володя, знали, как мы мечтаем обзавестись телами! Но это не главное - прежде всего исполнение долга.
- Как же я один во всех этих механизмах и комплексах разберусь? уныло поинтересовался я. - Вон сколько у вас помощников - дедушка, сторож Миша, банда, милиционеры.
- Все они работоспособны на близком расстоянии.
- А Рогулин чем не подошел? Все-таки технарь.
- Темперамент холерический, завышенная самооценка, в ментальном плане совершенный ноль. Не он первый, не он последний. Сколько их тут у меня перебывало. Был даже офицер из лагерной охраны. Все попытки неудачны. С вами дело должно пойти на лад, тест-испытания обнадеживающе. Если бы только вы были более подкованы в философских вопросах. Надеемся, эта область для вас не чужда?
Я пожал плечами. Трудно было понять, на что они намекали. Я решил ограничиться малым.
- Знаете что, друзья по разуму. Раз уж вы так щепетильны в отношении собственных телесных оболочек, то и для общения со мной подберите что-нибудь более приемлемое. Ну, скажем, суровый космический воин, этакий мрачный, но в душе очень добрый тип, Аэлиту какую-нибудь сварганьте. Этот муляж меня раздражает.
Старик и бровью не повел. Так и заявил.
- С моей точки зрения я вполне могу служить символом дерзновенной, не знающей преград мысли.
Я глотнул, однако с ощущением, что нахожусь в сумасшедшем доме, справился. Ответил вежливо.
- С моей тоже, однако дерзостью и мудростью не стоит злоупотреблять. Мне бы что-нибудь попроще.
Глава 2
Наступили горячие денечки.
Прежде всего под руководством синклита я приступил к изготовлению "опоры личности", моего второго "я", "верного подсобника и защитника" (это пропела целительница ди), "боевой формы" (буркнул начальник вооружения) попросту говоря, скафандра. У населявших промерзшую насквозь утробу фламатера идеальных сознаний благоговение перед личной искусственной оболочкой доходило до мистического трепета, а сам процесс - составление проекта, разметка, выбор функциональной схемы, сборка, - заметно припахивал ритуальным действом. Мистики, священных обрядов, поминаний святого Ничто, а также каких-то Чёта и Нечета, тоже хватало. Что это были за святые, понять трудно. Скорее, некие основополагающие сакральные принципы, скрепляющие вселенную и творящие эстетический образ жизненного пространства.Как я понял, даже фламатер был облачен в некий экзотический наряд, которым был награжден за доблесть в бою. По мысли ди, любое существо, не обладающее или неспособное изготовить спецпокров, определялось ими как тварь.
Большую часть четырнадцати часового рабочего дня я занимался ментальными упражнения, развивающими сверхчувственные возможности. Начальный курс основывался на наших земных методиках - скоро я овладел своим телом, как велосипедом. Мог засыпать в любую минуту и на столько, на сколько требовалось. Понятий холода и жары для меня не существовало. Не замечал я теперь ни сквозняков, ни ударов током, ни ожогов кислотой. Не буду утверждать, что смог бы пройтись по раскаленным углям. Со временем, перейдя к упражнениям по концентрации мысли, во мне все ярче и ярче просыпалось бессознательное. Сны, скажем честно, всю жизнь развлекавшие меня - сочные, цветные, героические и сексуальные - теперь слились в связную биографию. Теперь вторую астральную реальность я полноценно ощущал лбъективно и полновесно. Там существовал иной временной масштаб, память захватывала другие пространственные пласты; в той жизни я обладал другими возможностями, но это была моя - и ничья другая - жизнь! В минуты отдыха я забавлялся, сравнивая события моего человечьей жизни и существования хранителя. Что, например, случилось со мной, когда мы с Георгием отправились добывать Елену Прекрасную, оказавшуюся Каллиопой. Но об этом позже.
...Для занятий мне выделили особое помещение. Добираться туда приходилось тем же самым, обросшим мшистым инеем коридором. Путь был недалек, через пару сотен шагов я натыкался на металлическую плиту. За ней располагалась физическая, химическая, клиническая и ещё Бог знает какая лаборатория. Подбор оборудования здесь был случайный, и я бы сказал бессмысленный.
Прежде всего в шкафах и на консолях десятка два рычажных весов - от самых простеньких до аналитических; десятки электротехнических приборов от громадных проволочных реостатов, круглых амперметров и тестеров до ужасающих размеров осциллографа. В углу томилось несколько телескопов-рефракторов и пара зеркалок. Для чего они могли понадобиться в этом помещении без окон, понять было трудно. Далее, модель земного шара с вырезанным сегментом, доходящим до центра планеты. На нем, как в школьном учебнике, были представлены составляющие тело Земли породы и магматические слои. Посредине стояли несколько громоздких аппаратов для спектрального анализа, тут же микроскопы, три персональных компьютера - ни один из них не работал. На лабораторных столах набор химической посуды: колбы, реторты, пробирки в деревянных подставках, допотопные перегонные кубы. Окончательно сразили меня два метровой длины цилиндра, в доньях которых были сделаны отверстия, соединенные резиновым шлангом. Я долго не мог понять, что же это такое, пока ошеломленно не догадался - передо мной сообщающиеся сосуды! Так сказать, прибор, демонстрирующий неизменность уровенной поверхности. За кого же они меня принимают, поразился я, совсем за дикого? В подавляющем большинстве все эти приборы оказались муляжами. Ожидавшим, по-видимому, оценки ди, я сказал:
- Похвально, похвально. Здесь ещё следует развесить портреты Эйнштейна, Максвелла, Менделеева, Бора, Планка... Можно добавить Циолковского... Только непременно вверх ногами. Тогда сходство с сумасшедшим домом будет полное. - Потом помолчал и распорядился. - Это все убрать, оставить только то, что необходимо для дела.
К моему удивлению, фламатер не протестовал, не ударился в амбицию, не пытался уточнить, что конкретно не устраивало меня в расставленном здесь оборудовании. В этом тоже просматривалась загадочная неясность - либо им было глубоко наплевать на оборудование и методы, которыми пользуется земная наука и техника, либо они все ещё каким-то образом проверяли меня. По глубокому размышлению я пришел к выводу, что подбор оборудования в какой-то мере соответствует моей биографии. В школе мне пришлось проходить практику в центральной заводской лаборатории, где я попал в группу занимающуюся спектральным анализом редкоземельных элементов; физические приборы из институтской аудитории, где проводились практические занятия; телескопы и модель земного шара из планетария. Такими их изображают в популярных брошюрах... Правда, я несколько лет работал на заводе, однако ни металлорежущих станков, ни гаечных ключей, ни кувалды я в подземелье не нашел.
Осмысливая увиденное, я пришел к выводу, что если с языком у ди все обстояло благополучно, то представление о материальных воплощениях нашей культуры у них были самые путанные. Этот предметный ряд их совершенно не интересовал. Этим можно было воспользоваться. Если мне недоступна речь пришельцев, то, изучая их технологии, оригинальные, без подделок, исконные предметы, я мог надеяться получить какие-то конкретные сведения о языке, мироощущении и целеполагании ди.
