Владислав Гросул - Образование СССР (1917-1924 гг.)
«Т. Каменев! Великорусскому шовинизму объявляю бой не на жизнь, а на смерть. Как только избавлюсь от проклятого зуба, съем его всеми здоровыми зубами.
Надо абсолютно настоять, чтобы в союзном ЦИКе председательствовали по очереди
Русский
Украинец
Грузин и т. д.
Абсолютно!»[243]
В тогдашних непростых условиях Ленин увидел основную опасность в великодержавном шовинизме. Эта опасность его чрезвычайно встревожила. Действительно, если бы было объявлено об уничтожении формальной независимости республик, то всего лишь через пять лет обещанный в 1917 г. союз советских республик упразднялся. Получалось, что большевики обманули народы России, и сам этот факт мог бы активно использоваться против Советской власти и внутренними, и внешними ее противниками. Ленин это хорошо осознавал и всячески сдерживал порывы тогдашних сверхцентрализаторов. Через три недели, 27 октября 1922 г. Ленин в интервью корреспонденту «Обсервер» и «Манчестер гардиан» еще раз остановился на важности умелого регулирования национальных отношений в Стране Советов и видел единственно правильным максимальное удовлетворение интересов наций с целью исключения всяких конфликтов на этой почве. Среди прочего он тогда сказал: «Наш опыт создал в нас непреклонное убеждение, что только громадная внимательность к интересам различных наций устраняет опасение каких-нибудь конфликтов, устраняет взаимное недоверие...»[244]
Решения Пленума ЦК РКП (б) от 6 октября 1922 г. были разосланы по всем республиканским компартиям, были там обсуждены и, в основном, поддержаны. На Украине Пленум ЦК КП (б) У состоялся 16–17 октября. На нем были обсуждены вышеупоминавшиеся решения Пленума 6 октября и приняты к исполнению. В резолюции предложенной Раковским схема союзного договора рассматривалась как крупный шаг вперед, вполне соответствующий Программе партии и давалась директива Политбюро ЦК КП (б) У при дальнейшей разработке этой схемы обеспечивать интересы Украины в различных союзных органах.[245]
Из всех независимых советских республик наиболее сложная обстановка сложилась тогда в Грузии. Между Закавказским краевым комитетом РКП (б), который возглавлял Г. К. Орджоникидзе, и группой П. Г. Мдивани в Компартии Грузии возник острый конфликт. Мдивани и его сторонники составляли большинство в ЦК КП (б) Грузии. Они требовали вхождения Грузии в СССР не через Закавказскую федерацию, а непосредственно. В этой связи по прямому проводу на Ленина вышли К. Цинцадзе, С. Тодрия, В. Думбадзе, Ш. Элиава, Ф. Махарадзе, С. Кавтарадзе, П. Сабашвили, пославшие резкую записку. Примечательно, что среди них был и Элиава, – член ЦК компартии Грузии не согласившийся на заседании ЦК грузинской компартии с большинством.
Ленин 21 октября отреагировал на эту записку соответствующей телеграммой, выразив удивление ее неприличным тоном. Ленин писал, что был убежден в исчерпывании разногласий резолюциями пленума ЦК и, среди прочего, осуждал брань против Орджоникидзе. Далее Ленин передал разбор этого конфликта на разрешение Секретариата ЦК РКП.[246] В данном случае Ленин открыто поддержал Орджоникидзе и за авторами письма в литературе, даже современной, утвердилась кличка «национал-уклонисты».[247] Что же это были за люди, грузинские «национал-уклонисты»?
Мдивани, который не подписывал телеграмму, был членом компартии с 1903 г., активно участвовал в революционном движении, а во время Гражданской войны служил в российской Красной армии. С июня 1921 г. он являлся председателем Ревкома Грузии, а в 1922 г. занимал важнейший пост председателя грузинского Совнаркома. К. М. Цинцадзе был членом компартии с 1904 г., С. И. Тодрия член компартии с 1901 г. был широко известен в партии как человек, наладивший несколько подпольных типографий не только в Закавказье, но и в Москве, Петербурге, Выборге, участник батумской забастовки 1901 г. и декабрьского вооруженного восстания в Москве, впоследствии председатель Тифлисского ревкома. Л. Е. Думбадзе был членом компартии с 1900 г., а уже упоминавшийся Ш. З. Элиава был членом компартии с 1904 г., участником революции 1905-07 гг., участником Гражданской войны. С 1921 г. Элиава – наркомвоенмор Грузинской ССР.
Ф. И. Махарадзе был членом партии с 1891 г. На состоявшемся вскоре XII съезде РКП (б) он был самым старшим по партийному стажу делегатом. Махарадзе был активным участником революции 1905-07 гг., с февраля 1921 г. являлся председателем Ревкома Грузии, затем председателем ЦИК Грузинской ССР. Кстати, Махарадзе был участником Апрельской конференции 1917 г., где категорически выступал против закавказского национализма, подчеркивая при этом: «Мы, честные работники, социал-демократы-большевики, думали и думаем, что в настоящее время эти стремления не могут привести к добру, и мы с самого начала выступали против националистических и сепаратистских стремлений, разоблачая реакционность и контрреволюционность этих последних».[248]
С. И. Кавтарадзе в партии состоял с 1903 г., вел партийную работу в Закавказье и Петербурге, с 1912 г. являлся постоянным сотрудником редакции газеты «Правда». В 1921 г. он был председателем Ревкома в Батуми, а затем стал народным комиссаром юстиции Грузии и далее председателем СНК Грузинской ССР. П. А. Сабашвили, член компартии с 1907 г., в 1922 г. был секретарем ЦК Компартии Грузии.
То есть это были люди, принимавшие самое активное участие в установлении Советской власти в Грузии. Ф. И. Махарадзе и П. Г. Мдивани, которые чаще других фигурируют в качестве «национал-уклонистов», были также членами Кавказского бюро ЦК РКП (б), сменившего в апреле 1920 г. Кавказский краевой комитет РКП (б). Это Кавказское бюро, в состав которого входило 12 человек, руководило подпольными большевистскими организациями в Азербайджане, Армении и Грузии еще до утверждения там Советской власти и сыграло большую роль в ее установлении в Закавказье в 1920-21 гг., самым активным образом повлияв на организацию и проведение восстаний в ноябре 1920 г. в Армении и в феврале 1921 г. в Грузии. Кавказское бюро сыграло также значительную роль в создании компартий трех закавказских республик. В частности, именно Кавказское бюро в августе 1920 г. утвердило новый состав ЦК КП (б) Грузии. В феврале 1922 г. на 1-м съезде коммунистических организаций Закавказья это бюро было заменено выборным Закавказским краевым комитетом РКП (б).[249]
Таковы «национал-уклонисты», подписавшие телеграмму, телеграмму, действительно, резкую, тем более что она была отправлена почти в три часа ночи с приглашением к телеграфному аппарату Каменева, Бухарина и Енукидзе с последующей передачей ее текста Ленину. Однако содержание этой телеграммы, имевшей большой резонанс, требует ее оценки по-существу. О чем там шла речь? В ней говорилось о поддержке ЦК Компартии Грузии постановления ЦК РКП по вопросу о Союзе Республик, но высказывалось пожелание пересмотреть положение о Закавказской федерации, с тем, чтобы Грузия вошла в состав СССР на тех же основаниях, что Украина и Белоруссия.
Вот этот-то пункт и стал основанием для серьезнейшего конфликта, прежде всего между Орджоникидзе, возглавлявшего Закавказский крайком партии и ЦК Грузинской компартии. Конечно, руководители грузинской компартии выступали против постановления о Закавказской федерации, как части будущего союза республик, но собственно, они имели право на свое мнение при обсуждении будущего устройства страны. Этот проект будет реализован в 1936 г., когда Закавказская федерация будет упразднена, и Грузия наряду с другими республиками войдет в состав СССР уже напрямую. Этого и хотели еще в 1922 г. руководители грузинского ЦК. Но такое мнение просчитали несвоевременных и, в общем-то, не столь сложный вопрос переродился в чрезвычайно острый конфликт, который и получил отражение в упомянутой телеграмме. В ней применялся термин «репрессии» относительно действий Орджоникидзе и прямо писалось, что «советская власть в Грузии никогда не находилась в таком угрожающем положении, как в данный момент», причем говорилось и о режиме Орджоникидзе, который назывался держимордовским и выражалась надежда на лучшего руководителя.
Руководители грузинского ЦК в тот день поддержки от центра не получили, а Сталин в своей телеграмме Орджоникидзе, среди прочего, даже писал: «Мы намерены покончить со склокой в Грузии и основательно наказать Грузинский Цека».[250] Но в тот же самый день, 21 октября на заседании Пленума ЦК КПГ большинством голосов принимается решение, которое шло вразрез с постановлением Пленума ЦК РКП (б) от 6 октября. Собственно, опять речь шла о вхождении Грузии в состав будущего СССР напрямую, а не через Закавказскую федерацию. Тут уже было нарушение Устава партии, и Президиум Заккрайкома постановил о сложении своих полномочий всему ЦК компартии Грузии. Это был беспрецедентный случай в истории партии. ЦК республиканской компартии уходит в отставку по решению вышестоящего органа. Кстати, 25 октября группа руководителей грузинской компартии во главе с Ф. Махарадзе направляют Ленину еще одну телеграмму, где извинялись за резкий тон первой телеграммы, подтвердили свое согласие с постановлением Пленума РКП (б) от 6 октября, но настаивали на вхождении Грузии в состав СССР не через Закавказскую Федерацию, а напрямую.[251]
