Александр Оришев - В августе 1941-го
Незадолго до начала Великой Отечественной войны в Иранский Азербайджан зачастили различные германские экспедиции — от технических до этнографических. Руководители одной из них, занимавшейся проектом строительства железной дороги на севере Ирана, были приняты Реза-шахом уже после 22 июня 1941 г. Данная встреча была отнюдь не рядовой. От ее результата зависело выдвижение Германии на подступы к нашим южным границам[175]. Это был крупномасштабный стратегический проект, позволявший Германии угрожать СССР с территории Ирана.
Как и в довоенный период, гитлеровцы в своих агрессивных планах особое место отводили национальным меньшинствам. «27 июня 1941 г. состоялось заседание комитета мусаватистов… Решено организовать вооруженные отряды для борьбы против нас… По заданию немцев мусаватисты привлекли шаха Севанца, Гейдар-заде и Али Аскера для организации отряда в 500 сабель… с целью провоцирования нас на войну с Ираном и оказания помощи парашютным десантам немцев на Кавказе», — сообщал резидент советской разведки из Ирана[176].
«Особенно своей деятельностью и активностью в пользу фашизма выделяются мусаватисты… которые распространяют слухи, что якобы германские самолеты на юге Ирана сбросили листовки с призывом „уходите из городов, скоро немцы будут бомбить“», — отмечалось в информационной сводке штаба 53-й Отдельной среднеазиатской армии[177].
Серьезное внимание германская разведка уделяла курдам. Каких-либо официальных данных относительно их численности у нас нет. Имеющиеся сведения в различных справочниках и научных изданиях сильно различаются. Рискнем предположить, что к началу Второй мировой войны численность иранских курдов по самым скромным подсчетам достигла 600 000 человек[178]. Курды не имели своего административного закрепления и управления, не подчинялись иранским властям, не платили налоги государству, систематически грабили и убивали азербайджанцев и персов, что вызывало возмущение всего Иранского Азербайджана.
Сразу же скажем, что мощный нацистский пропагандистский аппарат работал среди курдов практически вхолостую. Теории гитлеровцев об общем арийском происхождении немцев и иранцев, унижавшие национальное достоинство курдов, не могли сделать нацистскую Германию привлекательной силой для борцов за независимый Курдистан.
Ради справедливости отметим, что среди курдов все же были те, кто пытался приспособить нацистскую расовую теорию под цели курдского национально-освободительного движения. Среди группы курдских националистов бытовало мнение, что первоначально курды как потомки переселенцев из Европы, сохранившие на протяжении тысячелетий в чистоте свой язык, были все блондины, голубоглазые и длинноголовые, и только под влиянием географических условий смешавшись с турками, армянами и персами, все больше и больше становились брюнетами и короткоголовыми. Курды — это потомки переселенцев из Северной Европы, и они в течение трех тысяч лет сохранили в чистоте свой язык. Подобных взглядов придерживался Сайд Мукриани, разработавший собственную оригинальную концепцию арийского происхождения курдов. По его мнению, курды происходят от мидийцев, таких же арийцев, какими являются и немцы[179]. И все же Сайд Мукриани был исключением. В целом нацистские расовые теории были решительно отвергнуты курдской интеллигенцией.
Глава 8
«Медведь» и «Кит» объединили усилия
История англо-российских отношений полна интриг и противоречий. На протяжении столетий Лондон с опасениями следил за успешным продвижением русских на Кавказ, Закавказье, в страны Ближнего и Среднего Востока. Опасения строились на том, что с каждым десятилетием границы России все ближе и ближе продвигалась к Индии, как зеницу ока охраняемой британцами.
Эти противоречия удалось неимоверными усилиями разрешить только в 1907 г., когда Англия и Россия подписали конвенцию «по делам Персии, Афганистана и Тибета». Достигнутую договоренность, используя аллегорический образ заключивших его стран, называли союзом «Медведя» и «Кита».
Территория Ирана к северу от линии Касре — Ширин — Исфахан — Йезд — Зульфахар объявлялась сферой влияния России, а часть страны к юго-востоку от линии Бендер-Аббас — Керман — Бирджанд — Газик — британской сферой. Союз «Медведя» и «Кита» состоялся, ибо подписанное соглашение стало документом, создавшим мощную базу не только для сотрудничества между двумя державами на Среднем Востоке, но и во многом обусловившим участие России в войне на стороне Антанты.
Выход России из Первой мировой войны, британская интервенция с территории Ирана в Закавказье и район Закаспия означали крах российско-британского союза. В 1920–1930-ее гг. Великобритания оставалась страной, сохранявшей враждебные отношения с СССР.
Но события 22 июня 1941 г. вновь поставили Лондон и Москву перед необходимостью сотрудничества. Случилось то, к чему У. Черчилль стремился с ноября 1918 г. — Германия напала на СССР, и две великие державы сошлись в смертельной схватке, истощая силы друг друга. Это вполне отвечало планам У. Черчилля, верного защитника Британской империи. В то же время он прекрасно понимал, что в случае победы Германии Гитлер не удовольствуется порабощением СССР и развернет поход против так горячо любимой им Англии.
Новоиспеченных союзников разделяли не только менталитет и историческое прошлое, но и диаметрально противоположные мировоззрения, интересы и общественный строй. Единственное, что могло их сплотить — общий враг. И он появился, а вместе с ним вероятность того, что этот общий враг, именуемый германским фашизмом, к зиме захватив Кавказ, Северную Африку, ликвидирует очаг сопротивления британцев на всем Ближнем и Среднем Востоке. А отсюда было рукой подать до Индии. Поэтому уже в первый день войны У. Черчилль объявил по радио о намерении правительства Ее величества предложить помощь СССР в совместной борьбе против гитлеровской Германии. Он говорил: «Никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я, за последние двадцать пять лет. Я не откажусь ни от одного слова из сказанного мною о нем. Однако все это отходит на задний план перед развертывающейся сейчас драмой»[180].
Но не только угроза вторжения вермахта в Индию беспокоила англичан. Потеря Ирана означала для Лондона также и потерю важнейшего источника нефтяного топлива.
Как ранее говорилось, Англо-иранская нефтяная компания (АИНК) — символ британского империализма и иностранного господства в Иране — имела право экстерриториальности и в виде концессионных платежей отчисляла иранскому правительству незначительные суммы от своих доходов. Компания владела самым большим и современным на тот момент нефтеочистительным комплексом. Фактически это был единственный к востоку от Суэцкого канала источник горючего для англичан. Из всего ближневосточного региона на современных предприятиях производился авиационный бензин только в Иране, и все нефтеперерабатывающие предприятия были оснащены современным оборудованием.
За счет иранской нефти снабжались горючим авиация и военно-морской флот Великобритании: 60 % кораблей британского флота заправлялось продукцией иранской нефти. Черное золото полноводной рекой лилось в закрома англичан. За последние перед Второй мировой войной 25 лет они увеличили добычу нефти в 175 раз, достигнув в 1937 г. 10 300 тыс. т. В результате Иран вышел на четвертое место в мире по ее добыче[181].
Кроме того, захват Ирана давал возможность Лондону соединить в единую огромную цепь контингента своих войск от Индии до Северной Африки.
Напомним о том, что в Англии и США без оптимизма смотрели на исход советско-германской войны. Министр обороны США так оценивал перспективы боевых действий Германии в СССР: «Германия будет основательно занята минимум месяц, а максимально, возможно, три месяца задачей разгрома России». Еще более пессимистично оценивали шансы СССР английские военные. Они считали: «Возможно, что первый этап, включая оккупацию Украины и Москвы, потребует самое меньшее три, а самое большее шесть недель или более»[182].
Исходя из тезиса о неизбежном военном поражении СССР, английское правительство спешило укрепить свои позиции в Иране. Планы оккупации этого государства в Лондоне разрабатывали задолго до нападения Германии на Советский Союз. Но тогда оккупация Ирана, как и соседнего Афганистана, рассматривалась британскими стратегами в контексте оборонительных мероприятий против советской угрозы. Еще 13 марта 1941 г. английский генерал ориенталист, географ, признанный знаток Востока Перси Сайкс прочел на совместном заседании Лондонской Остиндской ассоциации и Королевского Среднеазиатского общества доклад, в котором предложил собственный план защиты Среднего Востока от СССР, согласно которому наступающие советские войска должны быть встречены на линии Кабул — Кандагар значительными англо-афганскими силами. Для того чтобы найти более удобные позиции для контрнаступления против Красной Армии П. Сайксом предлагалось расширить фронт на запад, приблизив его как можно ближе к Каспийскому морю, а это означало оккупацию Ирана[183].
