Александр Оришев - В августе 1941-го
Такая картина складывалась в общих чертах. А как отнеслись различные слои в Иране к германской агрессии против СССР? Обратимся к сообщению советского разведчика, некоего «Федота»:
— иранские правительственные и династические круги вздохнули свободно, чувствуя себя спасенными от «большевистской опасности», висевшей над Ираном как дамоклов меч;
— имущий класс персов обрадован, что избавлен от неприятности большевистского нашествия и хищнического грабежа, и надеется, что с божьей помощью германцы положат конец большевистскому существованию;
— несознательный и полусознательный неимущий класс персов относится к событию индифферентно;
— малочисленная часть неимущего класса персов относится к вопросу с живым интересом. Они надеются, что в течение войны все приграничные области Ирана будут оккупированы Красной Армией, что СССР выйдет победителем из этой борьбы и установит если не коммунистическое, то, по крайней мере, новое, более справедливое экономическое положение;
— продавшиеся английской дипломатии малочисленные персы обрадованы тем, что грозящая Англии опасность выпала на долю большевикам, что позиция Англии в Иране укрепится со всеми вытекающими отсюда последствиями для иранцев вообще, а для них в особенности;
— персы, работающие на германцев, и вообще персы — люди с улицы и мещанские массы ликуют, предвидя новые молниеносные победы германцев над большевиками. Больше всех ликуют тюрки, в особенности эмигранты с Кавказа. Они устраивают жертвоприношения, кутежи с патетическими речами: «Конец советскому деспотизму, конец хищническому большевизму!». Они высказывают свою симпатию германцам и антипатию Советам, бегая по улицам и магазинам;
— обрадовалось и еврейское население поголовно. Его духовная подавленность последних времен исчезла. Они питают оптимистические надежды: новый конфликт окончательно обеспечивает поражение главного врага еврейского народа — Германии и спасение еврейства от своих притеснителей;
— глубоко подавлены все слои армянского населения: «Наше Отечество — СССР подверглось нападению со стороны Германии, со стороны векового коварного врага армянского народа, империалистического погромщика — Турции»;
— англичане ликуют наподобие турок: «СССР — спаситель!». Были случаи бурных, не соответствующих английскому темпераменту проявлений радости. Так, два английских чиновника шахиншахского банка по получении известия о нападении на СССР начали танцевать;
— больше всего обрадованы все без исключения славяне, чехи в особенности. Они кутили три дня подряд, не стесняясь того, что многие из них служат в германских учреждениях: они все уверены, что СССР разобьет Германию в пух и прах и восстановит национальную независимость славянских народов, хотя бы и в будущих пределах СССР;
— многие германцы удручены: «Эта единственная ошибка фюрера может погубить все его предыдущие достижения»[162].
В это же время в Берлине… В Берлине, не сомневаясь в успехе блицкрига, строили планы прорыва в Иран. Прогнозируемые антисоветские выступления на Кавказе, в Средней Азии, желание лидеров стран Среднего Востока поживиться за счет СССР, казалось, создавали благоприятные условия для прорыва германских войск на Средний Восток и дальнейшего продвижения в направлении Британской Индии.
Еще в 1940 г. командование сухопутных войск Германии приступило к разработке плана операции «Юго-Восток». Для ее реализации выделялись серьезные силы: авиация, артиллерия, танковые части. Этот план предусматривал продвижение вермахта на Ближний Восток и далее в Центральную Азию и Индию с двух направлений: из Северной Африки во взаимодействии с итальянской армией и через Болгарию, Грецию, турецкую Анатолию к Ираку, где обе группировки должны были соединиться.
В конце июля 1941 г. личный штаб Гитлера разработал план наступления через Кавказ на Иран. Вторжение намечалось провести после полной победы над СССР, в несколько этапов:
1) захват района развертывания на Северном Кавказе;
2) развертывание сил для наступления через Кавказ;
3) наступление через Кавказ;
4) наступление через Закавказье до Аракса;
5) захват Тебриза и Керманшаха (здесь находился построенный англичанами нефтеперегонный завод)[163].
Потребности в крупных соединениях для проведения этой операции были оценены германским командованием в пять пехотных, четырех танковых, трех горнострелковых, двух моторизованных дивизиях[164]. Тот факт, что в Берлине планировали использовать столь крупную военную группировку, показывал, какую важную роль играл Иран в планах Третьего рейха.
К этому времени германские войска успели продвинуться вглубь советской территории на различных направлениях от 300 до 500 км. Были оккупированы Прибалтийские республики, Белоруссия, Правобережная Украина, Молдавия, значительная часть Европейской России. Шли упорные бои за Ленинград, Киев и другие города. Красная Армия несла чудовищные потери в живой силе и технике. С каждым новым днем ее положение становилось все более критическим. Если в Кремле в первые дни войны у кое-кого еще царило чувство близкой победы, что, мол, Красная Армия, как в показушных кинофильмах, быстро остановит врага и перейдет в наступление уже на его территории, то теперь стало ясно: положение очень и очень серьезное.
Успехи вермахта активно муссировались гитлеровской пропагандой. «После завоевания Северного Кавказа вермахт без особого труда захватит Баку, вообще все Закавказье и примется за освобождение Ирана. Афганистан же будет освобожден в первый день после вступления германских войск в Иран», — утверждали немецкие пропагандисты[165]. Летом 1941 г. министр пропаганды Германии Геббельс вещал: «Через несколько недель мы выйдем к иранской границе»[166]. «Русская армия прекратила свое существование», — безапелляционно заявляло 20 июля 1941 г. берлинское радио[167].
Успехи немцев вызвали оживление среди местных фашистов в Иране. Под руководством германской резидентуры в стране стали лихорадочно создаваться так называемые «группы любителей спорта», члены которых проходили регулярное военное обучение. В июле и августе 1941 г. для усиления этих групп в Иран начали прибывать сотни переодетых в гражданскую форму германских офицеров[168]. «Счастливым районом охоты для агентов стран „оси“, действовавших под прикрытием промышленных и коммерческих, предприятий, стала Персия после того, как Гитлер бросил вермахт против ее страшного северного соседа», — таким образом охарактеризовал сложившуюся обстановку английский генеральный консул в Мешхеде К. Скрайн[169].
Людей в шпионско-диверсионные группы немцы вербовали в основном из местного населения. Однако известны случаи, когда вербовка происходила в Ираке, Афганистане и Турции. Новоиспеченные агенты направлялись германской разведкой в качестве резидентов и организаторов подрывной работы в Северный Иран. Один из торговцев, эмигрант из Ташкента, долгое время проживал в Мекке, вел торговлю, в 1941 г. был там завербован, а затем переехал на жительство в один из районов Северного Ирана, граничившего с СССР. Некоторое время ему удавалось организовывать заброску бандитских и шпионско-контрабандистских групп на советскую территорию. Его деятельность бесславно закончилась, когда он попытался сам разведать пограничные тропы[170].
Германские агенты должны были обеспечить продвижение немецкой армии в случае ее вступления в Иран, в чем никто из них не сомневался. Предусматривались акты саботажа и террора, диверсии, выступления племен, оборудование посадочных племен и т. д. Выход вермахта к советско-иранской границе казался им лишь вопросом времени.
Резидент абвера в Тегеране Жак Гревер, работавший под прикрытием сотрудника экспортно-импортной компании в Гамбурге, получил приказ из Берлина создать пост радиоперехвата на побережье Персидского залива в районе Бендер-Шахпура[171]. Еще до вторжения германских армий на территорию СССР, 22 мая 1941 г. состоялось открытие железнодорожной линии Тегеран — Шахруд[172]. Эта железная дорога имела важное стратегическое значение — по ней германские войска могли быть переброшены от советско-иранской границы в глубь страны.
Германская разведка особый интерес проявляла к железным дорогам Красноводск — Ашхабад — Мерв, Мерв — Кушка, Мерв — Бухара. Ее интересовали все перемещения частей Красной Армии вдоль советско-иранской границы. С целью заброса с территории Ирана в советский Туркестан разведчиков и диверсантов агент абвера «Патриот»[173] получил сразу несколько заданий: наладить связь из Тегерана до границы, подыскать проводников и разработать способ связи с ними, выявить дислокацию советских войск и возможность организации вооруженного восстания в Туркестане[174].
