П. Смирнов - Боевые операции Люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации

До 9 августа оперативный штаб люфтваффе планировал начать полномасштабное наступление против британских ВВС 10 августа, однако из-за неблагоприятных прогнозов погоды начало операции пришлось перенести на 13 августа, и даже в этот день Геринг был вынужден отложить начало до середины дня. После этого начались интенсивные бомбардировки аэродромов британских ВВС на юге Англии, составлявших или предположительно составлявших часть оборонительной системы командования истребительной авиации. В течение дня 13 августа авиация 2-го и 3-го воздушных флотов совершила 485 самолето-вылетов бомбардировщиков и 1000 — истребителей. Бомбардировочная авиация 5-го воздушного флота в Норвегии начала принимать участие в наступлении с 15 августа, на третий день, нанося отвлекающие удары по району Ньюкасла. В этот день и всю последующую неделю аэродромы всех типов в Южной Англии подвергались массированным авианалетам, а в небе Южной Англии постоянно разыгрывались крупные воздушные сражения. Между тем продолжались налеты на порты и суда, а также были намечены отдельные цели среди предприятий авиационной промышленности.

Ближние разведчики, столь успешно проявившие себя во Франции, не могли быть использованы в Англии из-за сильного противодействия истребителей, а дальние разведчики по той же причине не могли информировать немецкое Верховное командование о складывающейся обстановке так же четко, как им это удавалось в предыдущих кампаниях. Тем не менее разведка показала, что взлетно-посадочные полосы и сооружения многих важнейших аэродромов командования истребительной авиации получили тяжелые повреждения. Однако, несмотря на нанесенный ущерб, британские ВВС по-прежнему были способны оказать значительное и эффективное сопротивление, и к 19 числу, когда ввиду плохой погоды в боевых действиях возник перерыв, казалось, что люфтваффе ни на шаг не приблизились к решительной победе.

На этом этапе потери немецких истребителей и бомбардировщиков выросли[14], но быстрая доставка пополнений в технике и живой силе позволяла поддерживать уровень боеготовности, при котором было возможно проведение крупномасштабных операций. На 17 августа боеготовность людей и машин в частях одномоторных истребителей составляла 85 % по сравнению с 95 % на 15 июля. Для дальних бомбардировщиков же этот показатель в течение всего периода оставался на уровне около 70 %.

20 августа оперативный штаб люфтваффе отдал находившимся в его распоряжении силам распоряжение продолжать непрерывно атаковать британские ВВС, втягивая их истребители в воздушные бои и нанося им потери. Особое внимание по-прежнему следовало уделять наземной инфраструктуре авиации противника, а также предприятиям алюминиевой и авиационной промышленности и сталепрокатным заводам. Когда 23 августа погода улучшилась, удары по объектам британских ВВС возобновились. Разведка сообщила, что основные силы британской истребительной авиации были отведены в район Лондона, и направление ударов было соответствующим образом изменено.

Именно теперь бомбардировщики начали нести более ощутимые потери как в сбитых, так и в поврежденных самолетах. Их собственного вооружения не хватало даже на то, чтобы просто отогнать истребители, а одномоторным Me-109 мешали, во-первых, малый радиус действия, позволявший вести лишь скоротечные стычки на пути или в районе цели, и, во-вторых, постоянно совершенствовавшаяся тактика британских ВВС. Двухмоторные Ме-110 немцы считали идеальными самолетами для сопровождения бомбардировщиков на большие расстояния, однако истребители британских ВВС обычно вынуждали их становиться в оборонительный круг задолго до того, как бомбардировщики достигали цели. Вскоре потребовалось выделять Me-109 для сопровождения не только бомбардировщиков, но и Ме-110. Тем не менее пилоты двухмоторных истребителей продолжали делать самые фантастические заявления о своих победах (и в условиях преобладания духа блицкрига этим заявлениям верили), и Ме-110, которые следовало бы на этом этапе вывести из боев, продолжили участие в операции. Налеты на Дувр, суда в Ла-Манше и аэродромы в Южной Англии также показали (причем дорогой ценой), что и пикирующий бомбардировщик Ю-87 был крайне неудачной машиной. 19 августа VIII авиакорпус, в распоряжении которого находились 220 Ю-87 из 280[15], участвовавших в операции, был отведен из района Шербура, передан в состав 2-го воздушного флота и направлен в район Па-де-Кале. Эта переброска, помимо того, что она указывает на осознание немецким командованием низкой эффективности пикирующих бомбардировщиков в качестве противокорабельных сил, на деле означала перегруппировку для подготовки собственно вторжения. Теперь пикирующие бомбардировщики занимали тактические позиции для поддержки наземных частей во время предстоящего вторжения так же, как они это делали во время кампаний на континенте.

В конце августа британские ВВС по-прежнему продолжали наносить ощутимые потери немецкой авиации[16], и, как следствие, люфтваффе лишь незначительно продвинулись в осуществлении своих планов, уже сильно отставая от графика разгрома Командования истребительной авиации британских ВВС (первоначально планировавшегося в течение четырех дней) и лишь немного приблизившись к осуществлению своей второй задачи — установления превосходства в воздухе к середине сентября. Совещание штаба люфтваффе, на котором присутствовали командующие 2-м и 3-м воздушными флотами Кессельринг и Шперрле, состоялось в начале сентября в Гааге. Директива от 20 августа о втягивании британских истребителей в бои на истощение неукоснительно выполнялась, однако решающей победы над британскими ВВС одержано не было. Начали возникать сомнения относительно истинной численности сил британского командования истребительной авиации. Кессельринг высказал мнение, что с британскими ВВС покончено, однако Шперрле считал, что в их распоряжении по-прежнему 1000 самолетов. По данным начальника разведки, боеспособных истребителей у британцев к концу августа могло быть не более 100, несмотря на подкрепления из центральных графств и с севера, однако он полагал, что за время перерыва в боях, вызванного плохой погодой, могло быть отремонтировано около 350 машин[17]. Положение с пилотами, а оно в британских ВВС было весьма тяжелым, не рассматривалось, несмотря даже на то, что разведка установила, что для восполнения потерь привлекались пилоты бомбардировочной авиации.

Условия, необходимые для начала высадки, не были, да, по-видимому, и не могли быть созданы при осуществлении первоначального двойного плана. Ночью 25 августа бомбардировщики британских ВВС нанесли удары по целям в Берлине и его окрестностях. Гитлер воспользовался этой бомбардировкой как предлогом и в своей речи 4 сентября объявил о намерении осуществить удар возмездия по Лондону. Следуя жесткой схеме предыдущих кампаний, когда польская и голландская армии капитулировали после бомбовых ударов по крупным городам, а датское правительство сдалось при одной лишь угрозе таких налетов, немцы надеялись парализовать волю британского правительства и вынудить его сдаться. Приказ Гитлера люфтваффе, отданный 2 сентября, за два дня до выступления, гласил, что население и оборонительные системы крупных городов, и в особенности Лондона, должны подвергаться бомбардировкам днем и ночью.

Это решение отчасти стало признанием неудачи верховного командования люфтваффе, но в то же время Геринг все еще надеялся, что истребительная авиация британских ВВС в конечном итоге может быть истощена и эта удача в последний момент принесет победу. Поэтому днем 7 сентября большая группа из 372 дальних бомбардировщиков в сопровождении одномоторных и двухмоторных истребителей нанесла удар по густонаселенному району доков в восточной части Лондона, вызвав сильные разрушения и пожары. Немецкие истребители за этот день совершили 642 самолето-вылета. Той же ночью 255 бомбардировщиков вновь сбросили бомбы на тот же район, все еще освещенный пожарами от дневного налета. На протяжении нескольких последующих дней и ночей немецкие бомбардировщики продолжали действовать большими группами (впрочем, менее многочисленными, чем 7 сентября), но тяжесть ударов в основном сместилась к центру Лондона. Так, например, 9 сентября в дневном налете участвовали 220 бомбардировщиков и 529 истребителей, а 15 числа 123 бомбардировщика и 679 истребителей приняли участие в дневном налете, а 233 бомбардировщика — в ночном. (К концу августа для усиления 2-го воздушного флота были переброшены 120 бомбардировщиков из Норвегии, из состава 5-го воздушного флота).

Потери немцев вновь возросли[18], и между представителями истребительной и бомбардировочной авиации начали возникать разногласия. Дело дошло да взаимных обвинений, и Геринг вынужден был лично вмешаться в спор. Истребители настаивали на тактике сопровождения, предполагавшей наличие разомкнутого строя из звеньев по четыре самолета, прикрытия сверху и свободного патруля на большой высоте, способного вступать в бой с английскими истребителями до того, как они смогут атаковать. Бомбардировщики, потери которых начали достигать угрожающих размеров, требовали плотного прикрытия парами и тройками истребителей, дополнительный эскорт на некотором удалении в сомкнутом строю и дополнительное прикрытие сверху. По мнению истребителей, такая система сопровождения не обладала необходимой гибкостью и не позволяла связать атакующие истребители боем до того, как они нападут на бомбардировщики. Кроме того, чтобы избежать огня зенитной артиллерии, бомбардировщики летали на высотах 6,5–7 км, где при наличии бомбовой нагрузки они становились слишком медлительными. Малая скорость еще больше усложняла работу истребителей, которым при плотном сопровождении приходилось постоянно двигаться зигзагами, чтобы не отрываться от сопровождаемых бомбардировщиков. Движение истребителей зигзагами, помимо того что оно приводило к уменьшению дальности полета, заставляло нервничать экипажи бомбардировщиков, в результате чего последние через Геринга потребовали от истребителей более плотного сопровождения. Геринг, поддавшись на уговоры представителей бомбардировочной авиации, немедленно отдал соответствующие распоряжения.