Олег Стрижак - Секреты балтийского подплава
Маринеско рассказывал Крону спустя 16 лет: "Когда мы с повинной явились па базу, встретили нас сурово. Обоим грозил трибунал..." (Там же, с. 189). Во всяком случае, мы точно знаем, что к подъёму флага, к восьми часам утра 1 января Маринеско был на лодке, и вид имел не разгульный, а "несколько невыспавшийся".
На вечерней поверке Маринеско объявил своей властью дежурному старшине и двум участникам драки по 20 суток гауптвахты в цепном ящике "Смольного". Боцман, волей комдива Орла, отправился в штрафбат (не тотчас, а уже после легендарного похода,— "Дороги из глубины", сс. 638, 694).
Вернемся к рассказу Маринеско: "...обоим грозил трибунал. Но потом обошлось. К комдиву пришла делегация от команды — с другим командиром в море идти не хотим".
Когда я прочел это в первый раз в 84-м году, то изумился: как цензура пропустила такое?
Фактически речь идет — о бунте.
К комдиву капитану 1 ранга Орлу являются матросы (которые и о каменный пол его били, и в морду ему били) и заявляют: если уберете Маринеско, мы в море не пойдём! Далее идут ядовитые слова Маринеско: "Комдив Орёл — умный человек, понял настроение экипажа..." ("Капитан дальнего плавания", с. 189). Грозный комдив Орёл в очередной раз струсил: если на подчиненной ему лодке будет бунт, то вся его карьера псу под хвост. "Умный человек".
Зеленцов обо всём этом не пишет ни слова, но, зато говорит, что через неделю после Нового Года на лодку прибыл представитель Главного политуправления пехотный подполковник Крылов — "для персональной опеки провинившейся команды в предстоящем боевом походе", "замполит, как его отрекомендовали нам перед походом" ("Дороги из глубины", сс. 638, 640).
К тому времени ни на одной подводной лодке Балтфлота уже не было замполитов. Эту должность на лодках упразднили (не знаю, почему.— наверное, чтоб командирам воевать было легче). В книге Кузнецова "Курсом к победе" говорится, что на мостике "С-13" находится замполит. Читатель, знающий, что замполитов к тому времени убрали с подводных лодок, понимал: что-то на "С-13"' было "не то". Замполит Крылов упоминается и у Крона: "...провели беседы по отсекам замполит Б. Н. Крылов и секретарь партийной организации В. И. Поспелов", "О торпедных залпах С-13" командование знало раньше, чем Маринеско и Крылов вернулись на базу и засели писать отчеты" ("Капитан дальнего плавания", сс. 148, 153).
Опять непонятно: на бригаде подплава, на Балтийском флоте своих политработников — пруд пруди. Почему "опекать провинившуюся команду" прислали офицера из Москвы, да ещё пехотного? Можно думать, что или Орёл, или кто другой поднял большой шум вокруг новогодних историй, и шум этот вышел "из избы" Балтийского флота...
Непонятно, какого числа ушел Маринеско в боевой поход. Все авторы, без сомнения, пользовались архивными источниками.
Проф. Мрыкин пишет: 11 января. Грищенко пишет: 12 января. Полещук пишет: 21 января. Крон пишет: 9 января.
Зеленцов, который служил на "С-13" и ушел на ней в поход, пишет: "Десятого января лодка самостоятельно, без эскорта вышла из Ханко..." ("Дороги из глубины", с. 638).
Разночтения в датах можно объяснить тем, что лодку "выпихнули" в море внезапно (потому и вышли "без эскорта"), а "оформили" выход уже задним числом, и в различных документах — по-разному. Одно видно: обстановочка вокруг лодки "С-13" в январе 45-го была накалённой... (а досталось в итоге — "Вильгельму Густлову"). Адмиралы, для коих Орёл — главный герой в войне, в особую заслугу пишут Орлу, что он вышел на ледоколе встречать Маринеско после легендарного похода. Вышел-то он вышел, да только Маринеско он "в точке" не встретил.
Маринеско в квадрате встречи не обнаружил обещанного ледокола. На его запросы по УКВ никто не отвечал. Оставаться на чистой воде, где могли ходить немецкие лодки, было нельзя - Маринеско принял решение — форсировать ледовое поле самому. Шел подо льдом затем всплыл, проломив лед рубкой и корпусом. И двинулся, ломая лед,— осторожно, чтобы не повредить легкий (наружный) корпус лодки...
Когда "эска" окончательно застряла в тяжелом льду, сигнальщики увидели идущий на встречу ледокол под финским флагом.
Вот почему комдив Орёл подошел к лодке Маринеско по льду, аки Христос по водам (сия героическая деталь очень нравится почитателям Орла). Приветствие комдива Орла было своеобразным: "Пришли бандиты! — наигранная улыбка пробежала по лицу, глаза остались холодными, как ледяная глыба, на которой он стоял..."
Маринеско ему отвечает: "А ты как думал? У меня же штурман, а не хвост собачий. А вы, видно, в трех соснах заплутались?" Орёл начинает оправдываться: "Без лоцмана не в ту точку вышли. Пока нашли знающего лоцмана — время упустили..." ("Дороги из глубины", сс. 686-689).
Награждения, если они сделаны умело, тоже могут быть и унижением, и оскорблением. Победа Маринеско была скандально громкой. Впервые за четыре года войны о победе Cоветского командира-подводника писали газеты всей Европы. У наших матросов в Финляндии из рук в руки ходили шведские газеты с заголовками в вершок и фотографиями лайнера "Вильгельм Густлов".
В 42-м за небольшой транспорт Маринеско получил орден Ленина.
В 45-м за "Густлова" и "Штойбена" ему дали орден Красного Знамени. Это было как пощёчина. Такой же орден получил его боцман (пришло время боцману сдавать ордена в штаб и отправляться в штрафбат, за то, что получил в новогоднюю ночь бутылкой по плеши,— комдив Орёл не простил боцману своего испуга).
В 68-м году в журнале "Нева" бывший нарком и главком ВМФ Н. Г. Кузнецов четко написал, что командование флота (значит, Трибуц) не захотело представить Маринеско к Герою. Кто поставлял наверх весь "компромат" на Маринеско? Комдив Орёл...
То, что Маринеско купил себе "форд", озлобивший начальство донельзя,— поступок. Нечто вроде подарка себе в день рождения. Этот "форд" чуть-чуть виден и в подцензурной литературе: "...за рулем своего "форда" Маринеско помчался...", "...возник шепоток: Маринеско подвержен буржуазным влияниям..." ("Капитан дальнего плавания", сс. 165, 160).
А история о том, как Моринеско вывез из Турку свой "форд" на подводной лодке,— не "брехня". "Через сутки лодка с прикрученной к палубе командирской машиной, приобретенной в Финляндии, ошвартовалась у деревянного причала в ковше Либавского военного порта" ("Дороги из глубины", с. 733).
Когда я прочел это, то подумал: значит, легенда "уменьшила вину" Маринеско. В легенде он вывез свой "форд" из Турку в Таллин, это краткое форсирование горла Финского залива. В жизни "С-13" ушла из Турку в Либаву. Маринеско в надводном положении (в нарушение приказа — идти под водой) в течение суток пересек с севера на юг почти всё Балтийское море. Устная легенда живёт по своим, ещё не изученным законам, и часто излагает историю "как лучше". Это хорошо видно на примере истории Лисина.
В легенде лодку Лисина утопил финский сторожевик, который внезапно вывалился из ночного шторма и дождя, на мостике лодки находились двое, Лисин и сигнальщик... Первые исторические сведения о гибели "С-7" появились в 1983 году в "Боевой летописи ВМФ", с. 203: "17.10 подводная лодка "С-7" (капитан 3 ранга С. Лисин) вышла в боевой поход. 21.10 у входа в Ботнический залив финская подводная лодка "Весихииси" торпедировала всплывшую "С-7".
Всех, кто находился на мостике, взрывной волной сбросило в воду. Штурман М. Т. Хрусталев утонул, а командир С. П. Лисин, рулевой А. К. Оленин, комендор В. С. Субботин и краснофлотец В. И. Куница попали в плен, были доставлены в Мариехами на Аландские о-ва и заключены в лагерь для военнопленных. Когда в 1944 году Финляндия вышла из войны, моряки были освобождены из плена. Лисин участвовал в войне с Японией".
Такое подробное описание необычно для "Боевой летописи...". Я думаю, этот абзац историки, авторы "Летописи" поместили для того, чтобы развеять уже ставшую устойчивой легенду.
Конечно, в легенде несчастье выглядит "красивей": трагическая военная случайность. В жизни речь идет о проигранной схватке. Сильной волны не было, уже рассвело, видимость позволяла разглядеть Cоветскую лодку в перископ и успешно атаковать её. Лодка — цель небольшая, значит, финский командир подошел достаточно близко для удачного залпа. То, что в плену оказались сразу четверо из экипажа "С-7", во главе с командиром, в глазах наших "бдительных товарищей" могло выглядеть, как "коллективная сдача в плен"...
Вот и легенда о Маринеско, говоря о суде над моряками "С-13" в 1945 году, умолчала об участии Маринеско в той драке. Крон об этом пишет глухо: "После перехода дивизиона на новую стоянку поведение Маринеско делается еще более скандальным, в одном из приказов того времени о нем говорится как о зачинщике пьяной драки" ("Капитан дальнего плавания", с. 161).
Зеленцов об этом пишет так. В Лиепае возле Дома флота в машину Маринеско нагло сел пьяный майор с гвардейских железнодорожных батарей и велел матросу шоферу Паше везти себя к девицам. Матрос послал майора подальше. Майор устроил шум: оскорбили честь офицера. Из ресторана в Доме флота вышел подвыпивший Маринеско, неподалеку были три моряка с "С-13". Вместе подошли к машине, предложили майору вытряхнуться. Майор полез драться, ударил командира лодки в лицо.
