Владимир Поляков - Страшная правда о Великой Отечественной. Партизаны без грифа «Секретно»
В этом плане в свое время очень повезло соединению С.А. Ковпака во время его знаменитого Карпатского рейда. После взрыва партизанами стратегически важного железнодорожного моста на уничтожение ковпаковцев были брошены все силы… СС, которые собирались буквально со всей Европы, на что ушло достаточно много времени.
В Крыму же партизаны действовали буквально в боевых порядках 11-й армии, и потому, уже не надеясь на части СС, которых на полуострове, кстати, было крайне мало, Манштейн был вынужден взять на себя функции борьбы с партизанами.
Вот подлинный текст его приказа:
«№ 3 Приказ командующего 11-й армии о борьбе с партизанами штаб, 29.11.1941 г.Относительно: борьба с партизанами.
Всем войскам, задействованным против партизан. Еще раз довести до сведения каждого, что в этом деле важна помощь гражданского населения, особенно татар и мусульман, ненавидящих русских. На эту помощь нужно рассчитывать и опираться во всех случаях. Дисциплина и порядок в задействованных войсках являются лучшим средством пропаганды в этих мероприятиях.
Для этого необходимо не допускать каких-либо неоправданных действий против мирного населения. Особенно требуется корректное обращение по отношению к женщине. Необходимо постоянно уважать семейные традиции татар и мусульман и их религию. Также требую неукоснительного уважения к личному имуществу, сохранности скота, продовольственных запасов сельских жителей.
Я возлагаю личную ответственность за нарушение этих требований на всех офицеров и унтер-офицеров. Их долгом является докладывать обо всех таких нарушениях. Всех виновных в этом я буду привлекать к ответственности. Я особенно подчёркиваю, что реквизиция продовольствия возможна только с разрешения офицеров в ранге не ниже командира батальона и только тогда, когда нет другой возможности обеспечить снабжение войск. Эти реквизиции (только необходимых продуктов) можно проводить только в больших и богатых населенных пунктах. В горных селениях это делать запрещаю.
При реквизициях платить наличными до 1000 немецких марок, а в случае необходимости выплаты больших сумм выдавать специальные расписки»[108, с. 3].
В приказе № 3 мы не видим ничего, что стало бы объектом Нюрнбергского процесса, но прекрасно понимаем, как он неприятен нашим «историкам от КПСС».
Прочес начался 10 декабря 1941 года артиллерийским обстрелом района расположения Центрального штаба партизанского движения. Отряды 3-го района приняли бой. На занятых позициях удавалось продержаться до 13 декабря, а затем пришлось отойти.
Во втором районе партизаны отметили небывалое скопление войск. По данным разведки, противник занял почти все населенные пункты вокруг леса: Орталан, Бахчи-Эль, Молбай, Баксан, Аргин, Фриденталь, Койнаут, Петрово, Барабановка, Кизил-Коба, Чавке, Ени-Сала, Ангару, Улу-Узень, Демирджи, Ускут. В крупных населенных пунктах, таких как Карасубазар, Зуя, Ангара, были размещены гарнизоны в составе до батальона. По дорогам Симферополь — Феодосия, Симферополь — Алушта, Алушта — Судак, Карасубазар — Ускут патрулировали танкетки и бронетранспортеры. Все партизанские отряды находятся в плотном вражеском кольце.
Первые тревожные вести приходят из Колайского отряда. В 6 часов утра послышались выстрелы и взрывы гранат в районе второй заставы. Вскоре все стихло. В штабе выстрелам не придали значения, а через час противник неожиданно с трех сторон напал на лагерь. Вражеских солдат увидели только тогда, когда они были возле землянок. Бой длился около трех часов. Когда противник, потеряв 26 солдат и одного офицера, отступил, выяснилось, что же произошло на второй заставе. Оказалось, что разведчики, возвращаясь с задания, зашли на заставу и там решили отдохнуть. Фашисты шли за ними по их следу и, обнаружив землянку, забросали сонных партизан гранатами [70, с. 83].
Тем не менее И.Г. Генов докладывал в штаб: «Отступили хорошо, без потерь, но бросили свои личные вещи и деньги — 450 000 рублей советскими знаками» [70, с. 20].
В четвертом районе положение еще драматичнее. Сохранилась записка, датированная 14 декабря 1941 года:
«Базы Ак-Мечетского отряда уничтожены. Продуктов нет. Голодаем. Командир 4-горайона Бортников». «После разгрома явилось 25 человек, пропало 48. Базы разгромлены. Погиб начальник штаба капитан Тамарлы, комиссар отряда Белобродский» [14, с. 9].
Необходимо отметить, что к этому моменту приказом А.В. Мокроусова И.В. Бортников уже был отстранен от командования 4-м партизанским районом. Формально в должность вступил генерал-майор Аверкин, который в ходе прочеса бесследно исчез и официально считался «пропавшим без вести». Не все в этой истории до конца ясно. По прошествии лет и по анализу самых разных источников картина видится следующая.
Дмитрий Иванович Аверкин (1894–1941). В Первую мировую войну служил пулеметчиком в армии Брусилова, был награжден Георгиевским крестом. Во время Гражданской войны служба в Красной Армии, награжден именным оружием. В 1941 году окончил Академию Генерального штаба и вступил в командование 48-й о.к.д.
Еще при переходе остатков 48-й о.к. д, от Алушты на гору Демирджи Д.И. Аверкин не находится, как это принято для командира, во главе колонны. Фактически переложив командование остатками войск на начальника штаба дивизии полковника М.Т. Лобова, он «отстает» с небольшой группой приближенных командиров и следует в направлении к Севастополю. На пути он встречает партизан 3-го района, которые доставляют его к А.В. Мокроусову. Было бы логичным, если бы А.В. Мокроусов предложил генералу Д.И. Аверкину вполне адекватный его званию пост начальника штаба или специально придумал бы должность «заместителя по…». По-видимому, не желая иметь «двух медведей в одной берлоге», А.В. Мокроусов назначает генерала Д.И. Аверкина на достаточно высокую должность командира 4-го партизанского района. Все, кому доводилось общаться с генералом в тот недолгий период его пребывания в партизанском лесу, не заметили у него «партизанского задора». Все его мысли были устремлены к Севастополю.
Как писал в своих воспоминаниях И.З. Вергасов, по прибытии в штаб района все помыслы Д.И. Аверкина были связаны со скорейшим переходом в ближайший к Севастополю партизанский отряд…
Его гибель во время прочеса вместе с руководством Ялтинского отряда оказалась делом случая.
Долгое время обстоятельства его смерти были не известны. С установлением радиосвязи партизан с командованием Северо-Кавказского фронта несколько раз о его судьбе запрашивали. Особенно боялись того, не попал ли генерал Д.И. Аверкин в плен. Только после того как весной 1942 года в запорошенной снегом землянке было обнаружено четыре трупа и один из них в генеральской шинели — успокоились. Погиб! А раз погиб, то, естественно, как герой!
Вероятно, участвовавшие в разгроме Ялтинского отряда румыны не очень разбирались в наших знаках различия и потому так и не узнали, что ими убит советский генерал — единственный в истории партизанского движения в Крыму.
Впрочем, уже в наши дни среди немецких документов обнаружился следующий:
«№ 10. Дневное донесение штаба по борьбе с партизанами при 11-й армии 10.12.1941 года.Оперативный отдел
2). Успехи операции, проведенной 10.12.41 г. в районе Су- ат — Ангар Бурун — Чатыр-Даг (12 км сев-зап. Алушты):
50 партизан, в основном в ближнем бою, убиты. Среди них один комиссар в военной форме, уничтожено 15 винтовок, 2 ящика боеприпасов для гранатометов, 2 грузовые машины, 3 мотоцикла, 4 упряжки с повозками, 3 бочки бензина, телефонный узел. Из узла связи партизаны имели проводную связь по обе стороны дороги на Алушту»[108, с.10].
Вероятно, это и был генерал Д.И. Аверкин. Можно предположить, что фактически Д.И. Аверкин так и не вступил в командование районом, так как еще долгое время все донесения продолжал посылать И.М. Бортников.
А.В. Мокроусов, начальник штаба И.З. Вергасов отзываются о И.М. Бортникове крайне плохо, но что было в действительности, судить сложно. Участник Гражданской войны И.М. Бортников долгое время был в Крыму начальником районной милиции, прекрасно знал эти леса, но его партизанская судьба, в силу, может быть, субъективных причин, к сожалению, сложилась неудачно.
Давайте попробуем подвести итоги прочеса. Первый и самый главный вывод очевиден: покончить с партизанским движением в Крыму противнику не удалось. Тем не менее последствия прочеса для партизан были ужасны. Не было ни одного партизанского отряда, которому не довелось бы вести бой в своем расположении. Каратели впервые применили тактику тотального уничтожения или приведения в негодность всего, что могло пригодиться партизанам в их лесной жизни. Взрывались землянки, расстреливались котелки, ведра…
