Миф о «застое» - Алексей Владимирович Самсонов
Пришлось закупать зерно у США – Кеннеди разрешил продать зерно на 250 млн долларов. Тем самым Хрущёв помог преодолеть кризис сбыта американским фермерам.
Во-вторых, освоение шло форсированными темпами, ценой напряжения всех материальных ресурсов страны. Вся сельхозтехника, производимая в стране, направлялась в 1955– 59 гг. сугубо в целинные районы, что неизбежно консервировало и усугубляло отсталость и застой сельского хозяйства в остальной – большей части страны. В-третьих, процветали авралы и штурмовщина, не принимались во внимание природные условия степей, не были разработаны щадящие способы обработки почв. В результате нарушения экологического равновесия и эрозии почв, урожайность здесь была крайне низкой. Только в Казахстане около 35 % пахотных земель были разрушены эрозией. Настоящей бедой в этих районах стали пыльные бури. С середины 1960-х годов свыше четверти освоенных под зерновые земель в Сибири и Казахстане вновь были переведены на пастбища» («Документы и материалы Пленума ЦК КПСС, март 1965 г.»).
Всё это правильно, но возникает вопрос: куда смотрели соратники Хрущёва, почему не поставили его «на место»? Напомню, в те годы Брежнев был Первым секретарём Казахского рескома КПСС. Ответ: они делали одно дело, по заданию западных кураторов.
А ведь старые сельскохозяйственные районы были основными поставщиками продовольствия и сельскохозяйственного сырья. Они таили в себе огромные возможности роста сельскохозяйственной продукции. Плодородные почвы, благоприятный климат, опытные кадры, достаточные ресурсы рабочей силы, хорошие транспортные связи, сложившиеся севообороты и системы земледелия в целом, накопленный опыт ведения крупного социалистического сельского хозяйства – всё это давало этим районам огромные преимущества. Но целина заслонила их начисто.
Старые плодородные районы, оказавшись в положении пасынков, также начали снижать урожайность зерна. Положение с хлебом в стране всё больше обострялось, но, по мере обострения его, всё крикливее становились посулы Хрущёва с самых высоких трибун. То он разнес в пух и прах травопольную систему земледелия академика Вильямса и обязал изгнать повсеместно из севооборотов кормовые травы, то – расширить посевы зерна сверх всяких разумных пределов.
Бесспорно, о докладе и выводах комиссии Лысенко знали «учёные» Шмальгаузен, Завадовский и Жуковский. Так что с их стороны предложение осваивать целину было самой настоящей диверсией. Сразу же возникает вопрос: кому была выгодна целина? На кого работали эти «академики»? Ясно, что от программы освоения целины пострадали в первую очередь русские и украинские сельские районы, так как было резко ограничено их финансирование. А от этого, в долгосрочной перспективе, выиграли наши западные «друзья»: вскоре начались закупки зерна и мяса за границей.
Программа по «освоению целины» была направлена против русского народа, против его развития. Поэтому вполне логично предположить, что данные «учёные» были связаны с иностранными спецслужбами.
Русские же деревни стали постепенно погружаться в нищету.
Идеологически (главным идеологом тогда был Суслов) программа по освоению целины подкреплялась утверждениями, что, мол, целина даст почти бесплатный хлеб и, соответственно, снизятся цены на мясо и другие товары. Как они «снизились», показали события в Новочеркасске в 1962 году.
В 1961 г., видя крах «целины», Хрущёв снова назначает Лысенко Президентом ВАСХНИИЛ. Но Лысенко снова начинает критиковать Хрущёва теперь уже за «кукурузизацию» всей страны. Показательно, что отцами «кукурузизации» были те же академики Шмальгаузен, Завадовский и Жуковский.
Хрущёвские «реформы»
Большим шагом «вперёд» в деле демонтажа сталинской экономической системы и развала советского хозяйства было упразднение министерств и введение совнархозов. То есть управление стало строиться не по отраслевому, а по территориальному принципу. В феврале 1957 года ЦК распустил ряд центральных промышленных министерств.
Но для народного хозяйства эта реформа дала отрицательные результаты. Отраслевые, вертикальные, связи были разрушены. Начался хаос. Управление хозяйством было фактически передано на места, в руки местных секретарей обкомов. В результате, при отсутствии государственного контроля, буйным цветом расцвели приписки, двойной счёт, коррупция, бесхозяйственность.
Не оставил Хрущ без присмотра и многострадальное сельское хозяйство: дело ликвидацией МТС не ограничилось. Начался процесс механического укрупнения хозяйств. Если в 1945 г. в стране было 222 тыс. колхозов, в 1952-м – 124 тыс., то к 1964 году – 38 тысяч. При укрупнении колхозов, как правило, создавались совхозы, собственность в которых становилась государственной. То есть вообще ничьей. Если раньше собственность, хотя бы и формально, принадлежала колхозу, то теперь – никому, собственником стало абстрактное государство. А во главе вместо председателя колхоза был поставлен директор совхоза: если председатель был ответственен перед собранием колхозников, то директор – только перед начальником в облцентре.
В 1959 г. были резко ограничены крестьянские приусадебные участки. Газетная пропаганда утверждала, что, мол, личные хозяйства – это пережиток прошлого, от которого надо скорее избавиться. Это «избавление» привело к сокращению поголовья скота, а, следовательно, производства мяса, масла, молока, овощей и фруктов. Обосновала изъятие земли экономист Татьяна Заславская (она ещё прославится при Горбачёве). Ввели новый земельный налог. Доля личных хозяйств сократилась с 50 % (при Сталине) до 19 %.
Колхозников заставляют продать свой скот колхозам, где он массово гибнет из-за отсутствия как кормов, так и кадров, обеспечивающих соответствующий уход за животными. А техника, переданная из МТС, ржавеет, а коровы, переданные из подворий в совхоз – мрут. Что это – глупость или измена? Уж больно синхронно шли эти процессы. А одновременно – получение «директив» из «вашингтонского обкома».
И в 1960 г. в СССР начался продовольственный кризис, вызванный чисто субъективными факторами. Ленинград, Москву, а также столицы союзных республик этот кризис задел в меньшей степени, чем остальные города страны. Но и там, помимо муки, из продажи исчезли: гречневая, пшённая и манная крупа, вермишель, вологодское и сливочное масло, молоко, все виды мясных полуфабрикатов, карбонад и буженина, караси, карпы, и т. д. А в «штабе экономики» – Госплане – работало боле 5 тысяч человек…
Вот как описывал этот кризис известный детский писатель Н. Носов, автор книг о Незнайке: «Вопреки ещё не успевшим выцвести, не смытым дождями оптимистическим диаграммам роста надоев и привесов (Они висели в мясных магазинах. – Л. С.), с прилавков магазинов стало исчезать мясо и всё мясное. Потом всё молочное. В считанные дни размели даже привялые плавленые сырки. Куда-то девались пшено и гречка, как потом оказалось, на целые десятилетия. Дело дошло до лапши и макарон… Осенью 1963 г. хлебозаводы прекратили плановую выпечку батонов и булок, закрылись кондитерские цехи. Белый хлеб выдавали по заверенным печатью справкам только некоторым больным и дошкольникам. В хлебных магазинах были установлены ограничения на продажу хлеба в одни
