Сергей Марков - Земной круг
При переездах хана за ним всюду следовали кречетники с ловчими птицами. Охотничья ставка находилась в Модун Хотоне, или Лесном городе, в двух днях пути от Ханбалыка, неподалеку от морского берега. Туда, очевидно, не раз ходил русский полк. Не по своей воле тверской или кашинский пленник достигал теплого моря!
Что же касается стражи, охранявшей дворец великого хана, в составе которой, по словам Э. Паркера, были русские люди, то до нас дошли некоторые подробности. В 1330 году в ханских чертогах ежедневно несли службу четыреста человек, составлявших охрану властелина. Возле него неотлучно находились два телохранителя. Они держали в руках нефритовые топоры с выпуклыми лезвиями, добытые в древних погребениях Китая.
Первое упоминание о русском полке в Китае относится, как мы видим, к 1330 году.
Три же года назад, в августе 1327 года, Иван Калита был очень озабочен событиями в Твери. События эти достаточно освещены нашей историей. Они заключались в том, что в богатую Тверь нежданно пришел ордынский царевич Шевкал или Щелкан, как произносили это недоброе имя наши предки.
Он занял княжеский двор, стал творить всякое насильство. Одному из татар понравилась кровная кобылица дьякона Дюдко, и щелкановские люди попытались отнять ее у дьякона. Тот стал сзывать тверичей на помощь, кто-то ударил в сполошный колокол, и народ накинулся на ненавистных пришельцев, умертвил Щелкана, перебил его людей…
Иван Данилович Калита наскоро затянул на себе свою калту́ и поспешил в Сарай — к хану Узбеку[31].
Во дворце, увенчанном золотым полумесяцем, Калита выслушал приказ Узбека — идти для наказания мятежной Твери.
Пять самых свирепых ордынских темников вторглись в Тверь и залили кровью повстанцев ее заснеженные улицы. Всю зиму 1327 года неистовствовали монголы в Тверской земле, попутно проникли в принадлежавший новгородцам Торжок и там тоже никого не пощадили.
После тверского разорения пять темников вместе с Иваном Калитой пошли в Сарай и повели туда полонных людей. Незадолго до этого ордынец Ахмыл пригнал в Сарай немало ярославцев. К ним прибавились тверские пленники. В Сарае они появились в начале 1328 года, и от воли хана Узбека зависело, куда девать своих новых холопов. Как ревностный мусульманин, он пополнял азиатскими невольниками войска мамелюкских султанов в Египте, а русских, аланских и черкесских рабов зачислял в свои отряды. Об этом писал современник Узбека, уже знакомый нам ал-Омари.
Появление русского полона в Ханбалыке в 1330 и последующих годах я связываю с разгромом Твери монголами и Иваном Калитой.
Китайские источники после 1340 года ничего не говорят о пребывании русских в Китае. Но это молчание еще не есть отрицание существования поселения наших предков в стране великого хана и во второй половине XIV века.
Русские невольники разделяли с китайским народом все те тяготы, которым он подвергался во время правления хана Шунь-ди.
В частности, они пережили бедствия 1334 года, когда погибло не менее тринадцати миллионов душ.
И кто знает, может быть, русские люди принимали участие в освободительных восстаниях против монгольского владычества в Китае? Ведь Тогон-Темур (Шунь-ди) в конце концов доигрался. На тридцать шестом году правления, бросив все свои забавы, он бежал из Ханбалыка в просторы монгольских пустынь. Кончилось владычество чингизидов в Китае.
Русские люди были свидетелями свержения ненавистного господства дома Юань в Китае.
Может быть, последний великий хан увел с собою своих русских невольников? Ответить на этот вопрос пока невозможно.
Но не здесь ли скрыта и вековая загадка Беловодья? Вспомните, как еще лет сто назад бородатые алтайские кержаки искали свою страну обетованную в пределах Западного Китая, в Монголии, пробирались к озеру Лобнор? Какие жизненные корни имела старая сказка о заповедном Беловодье, о звоне русских колоколов в самой глубине Центральной Азии? Может быть, привлекательная для русских раскольников легенда была основана на вполне жизненных событиях далекого прошлого?
О русских людях, живших в Каракоруме еще в XIII веке, рассказывали европейские путешественники. Когда столица дома Юань была перенесена в Ханбалык, там вместе с аланами появились и русские полонянники. Тверская соха в 1330 году, возможно, не впервые прошлась по земле Китая!
Но только ли одна глава в «Юаньши» — истории дома Юань, найденной Палладием, — повествует о русских людях в старинном Китае? По-видимому, предстоят новые открытия; исследователями еще не найдены все источники юаньского времени, рассказывающие о судьбах наших предков в Ханбалыке.
Китайские ученые, жившие в XIV веке, например Ван Хой и Юй Тан-цзя, даже пытались выяснить историческое прошлое русского народа. Они писали, что алосы не кто иные, как потомки древнего народа усунь.
Более поздние историки Китая, разделяя эту точку зрения, удивлялись выносливости русского человека. Когда стрелы попадут в тело, говорили они, русские спокойно вытаскивают их, потом смотрят друг на друга и смеются!
Такую память оставили о себе наши предки в далеком Китае.
Наследство Ивана Калиты
Иван Данилович Калита умер в 1341 году, в последний день марта, и перед смертью слышал великопостный звон церкви Иоанна Лествичника, возвышавшейся над дубовым Кремлем.
Из наследства, оставленного Иваном, нам наиболее важными представляются северо-восточные земли и пути, ведущие оттуда.
Завладев Костромой, Иван получил возможность держать в узле своенравных новгородских ушкуйников, ходивших через Кострому в Двинскую землю и на Волгу.
Приобретая Галич, Калита думал, конечно, не о знаменитых «ершовых пирогах» Галича-Мерского, а о горностаевых мехах и дороге, которая открывается оттуда в Поморье. От устья Мологи и Холопьего городка можно было пройти на север, вплоть до синей Ладоги и крепкого Орешка, воздвигнутого еще в 1323 году братом Калиты Юрием.
Белоозеро тоже вполне устраивало Калиту, потому что он знал, что водой и волоками — по Шексне и Кубенскому озеру — издревле ходили в Северную Двину. Заволочье всю жизнь не давало покоя Калите. Углич лежал на пути из Москвы к Белоозеру.
Так Иван Калита наметил будущие связи Москвы с Северо-Востоком.
Чего только не навидался он в своей жизни!
В узбековском Сарае он был в тот год, когда туда приезжали послы из Каира, чтобы взять с собою монгольскую невесту мамелюкского султана.
Во время посещения Сарая всесветным странником Ибн-Баттутой Иван Калита находился в столице Узбека.
В 1339 году Калита мог видеть там Джиованни Мариньолу, ехавшего из Авиньона в Ханбалык.
У Ивана Даниловича был даже советник по делам Запада — Матфей Фрязин, ведавший потом московской прибылью в Печорской стороне.
Заглянем в сороковые годы XIV века… Напомню, что из моих героев еще жив Джиованни Мариньола, задержавшийся в Китае до 1346 года.
…Василий, архиепископ Новгородский, уговаривавший Ивана Калиту не грабить «закамское серебро», сочиняет знаменитое послание в Тверь, в котором рассказывает о морских плаваниях «детей новгородских» в Югру и в Северную Атлантику.
Еще жив и многомудрый ал-Омари, знавший о Сибири. Кстати, пока я писал эти главы, мне удалось отыскать новые свидетельства ал-Омари о Руси. Он знал, например, о том, что льняные ткани, вывезенные из Русской земли, очень ценятся в далеком городе Дели, в Индии.
Просвещенная Европа восторгается записками Мандевиля, а бессовестный обманщик Жан де ла Барб сидит в своем Люттихе.
Московский стол держит сын Калиты — Симеон Гордый.
В Золотой Орде царит хан Джанибек. Он ведет войну с венецианцами и генуэзцами. Под стенами Таны (Азова) и Каффы появились войска Золотой Орды. Они ворвались в Тану и погромили венецианцев.
В Каффе Узбеку не повезло. Генуэзские арбалетчики сделали внезапную вылазку, разрушили и сожгли стенобитные тараны монголов и умертвили пять тысяч золотоордынцев. Это произошло в феврале 1344 года.
Через год папа Климент Шестой объявил крестовый поход против монголов.
Лишь незадолго до этого возвратившийся из Сарая папский посланец, венгерский брат Илья, донес о гибели пылкого испанца Пасхалия и других миноритов в Алмалыке.
Из крестового похода ничего не вышло. Венеция сама стала просить Джанибека о мире.
Симеон Гордый, будучи в Орде в 1347 году, мог быть свидетелем приезда туда венецианских послов Барбазелло и Райкерио. Они выиграли дело. При подписании мирного договора Джанибек приказал «сеньору» Секиз-бею, правителю Таны, снизить таможенные сборы на товары из Венеции. Более того, Золотая Орда подтвердила свое решение продолжать сделки с венецианскими купцами. В те годы страшная черная смерть шла по дорогам Востока, прикасаясь своими перстами к кочевьям и домам Азии. О ней под 1346 годом сообщили русские летописи.
