Элизабет Тюдор - Тайны подводного Каспия
Проводив сына в путь, царица принялась за свершение своих замыслов. Главной целью ее жизни было увидеть своего сына на престоле Македонии. Но эти чаяния подвергались опасности при очередном любовном увлечении Филиппа, которое сулило рождение новых претендентов на отцовский трон, конкурирующих с законным наследником.
Во дворце Олимпиаду ненавидели и боялись. Властную, гордую, ревнивую и мстительную царицу опасалась не только придворная прислуга, но и македонская знать. Эта женщина, обладая даже меньшей властью, могла совершать поступки, не укладывающиеся в голове. Стремление увидеть своего сына царем превратило ее в серьезную противницу. Религиозные оргии, которым она предавалась все с большим пристрастием, способствовали формированию ее нового властолюбивого и безудержного характера. Во дворце даже ходили слухи, что коварная Олимпиада довела до безумия Арридея, сына Филиппа от третьего брака с фессалийской красавицей Филинной. В нем она видела главного соперника престолонаследника, и он был не единственной жертвой одержимой жуткими идеями царицы. Она вознамерилась обезвредить каждого претендента (даже косвенно имевшего право на трон Македонии), лишь бы достичь своей цели.
Оставив отцовский дворец полным интриг и вероломства, Александр отправился в Миезу. Туда же приехал и сорокалетний философ со своими воспитанниками и помощниками - Феофрастом и племянником Каллисфеном. Аристотель также привез с собой из родного города Стагира ровесника Александра, Никанора.
Во время занятий, чтобы придать им некоторую живость, к обучению были привлечены и юноши из македонской знати, проживающие в Миезе. Они были не столь многочисленны, чтобы препятствовать тесному контакту учителя со своим царственным учеником. Аристотель обучал его не только философии, географии и медицине. Он также приобщил своего юного ученика к тайнам более глубокого учения, которые философы называют "устными и скрытными" и не предают широкой огласке.
В Академии Платона восхищались мудростью Заратуштры, но реформатор Аристотель, создавший новую метафизику в противовес старой, исследовав факты учения мидийского пророка, выдвинул предположение, что корни пропагандируемого им вероучения уходят в далекое прошлое и по обрядовому значению близки к "учению магов". Великий философ после этого открытия стал одержим идеей раздобыть и изучить логии, содержащие в себе секреты их древнего культа.
Об этом культе философ поведал и своему ученику, образ мыслей которого был не по возрасту серьезным и возвышенным. Но желал ли мудрец взять в свидетели своих мыслей молодого и не испытанного жизнью юношу? Или же все, что произошло, было по воле судьбы? Пожалуй, это предстоит решить читателю....
Была весенняя пора, самое лучшее время года в Миезе. Ранним утром, когда до занятий было еще далеко, Аристотель, выбрав для встречи укромный уголок царской виллы, стал дожидаться прихода гонца.
Ученый муж размеренными шагами прохаживался по уединенной тропинке. Человек, которого он ожидал, прибыл много позже назначенного часа. Эта задержка встревожила уравновешенного и терпеливого мудреца. - Что вам помешало вовремя явиться на встречу? - насупив брови, сердито спросил Аристотель. - Многое.... Проделать столь дальний путь - нешуточное дело, - с заметным греческим акцентом проговорил гонец. - За это вам платят, - сухо отозвался ученый. - Не столь много, чтобы ставить свою жизнь под угрозу... Ну, хватит вам сердиться! Я здесь, жив и невредим, а главное - благополучно доставил послание. - Тут он достал из дорожной сумки, висевшей у него на плече, пакет и протянул его собеседнику.
Аристотель взволнованно взял послание, сел на каменную скамью и, раскрыв пакет, просмотрел его содержимое. Внутри находились несколько деревянных табличек со сложным пиктографическим письмом, язык которого был известен философу. Лицо его, прежде хмурое и настороженное, постепенно прояснилось. Гонцу, исподволь наблюдавшему за чужеземцем, показалось, что глаза того заискрились от увиденного в послании. Прежнее расположение духа вернулось к мудрецу, и он стал более учтивым к пришельцу. - Ты исправно выполнил поручение. Вот, возьми это, - и протянул ему мешочек с двадцатью драхмами*.
______________ * Драхма - серебряная монета весом в 4,36 г, распространенная в Аттике и Афинах в VI - IV вв. до н. э.
Гонец взял деньги и поклонился в знак благодарности. - Всегда рад услужить вам. - Какую же услугу может оказать этот неотесанный варвар? спросил Александр, приближение которого не было замечено ими. - Неотесанный варвар? - возмутился гонец. Он хотел было обрушить свое негодование на дерзкого юношу, но Аристотель вовремя вмешался в назревающую ссору. - Не обращай внимания на его слова. Он так говорит по молодости. - Но... Ступай. Если ты мне понадобишься, я дам знать.
Мужчина подавил свое возмущение и добавил на прощание более спокойным тоном: - Вы знаете, где меня найти. До встречи!
Гонец ушел столь же быстро и незаметно, как и появился, оставив философа наедине со своим учеником. Однако Аристотель не собирался отчитываться перед царским сыном. Подложив сверток под мышку, он быстро зашагал по направлению к дому. Его поступок рассердил вспыльчивого юношу. И он последовал за учителем, чтобы получить от него объяснение. Обладая крепкими и сильными ногами, Александр быстро нагнал ученого. - Может быть, скажете, какого рода услугу оказывал вам этот человек? - Это не касается тебя, молодой человек, - не замедляя шага, пренебрежительно бросил тот. Все, что происходит в доме моего отца, касается и меня. - Занимайся лучше своими уроками и не вмешивайся в дела других. - Вы говорите так, словно пытаетесь скрыть от меня нечто важное. - Ничего я не скрываю. Будет лучше, если ты забудешь все, о чем услышал и что увидел сегодняшним утром. Забыть?! - воскликнул Александр. - А что если вы причастны к чему-то, что может навлечь беду на моих родных и отца?
Это заявление заставило Аристотеля остановиться. Он испытующе взглянул на ученика. - Никто не готовит здесь заговора ни против твоего отца, ни против твоих родных. - Он продолжил путь, не обращая внимания на ученика и, проследовав в дом, прошел к покоям, отведенным ему. - Если вы не покажете мне содержимое пакета, я отныне буду считать вас предателем, - находясь уже у двери преподавателя, резко сказал царский сын.
Аристотель устало вздохнул. Он знал характер Александра, его упрямство, настырность и непреклонность перед поставленной целью. Знал, что своей пренебрежительностью навлечет на себя презрение подростка и станет его врагом, тогда прощай надежда войти в его доверие и воспитать его в панэллинском духе. Вспомнив о своем стремлении, преподаватель переменил тон разговора. - Куда пропали уроки этики, мой юный друг? Разве тебе воспитатели не говорили о том, что следует быть учтивее со старшими? - Меня научили всему, что считается благопристойным для наследника. Но и вам, почтенный учитель, следовало бы знать меру соблюдения тайн, по крайней мере, на то время, пока вы живете здесь в качестве преподавателя.
Аристотеля, конечно же, не устрашили завуалированные угрозы мальчугана. Но его упрямство могло навлечь на него большие беды, чем показ полученного послания. - Дело твое, молодой человек, но, поверь мне, увиденное не стоит твоего внимания.
С этими словами ученый муж подошел к столу, раскрыл пакет и извлек оттуда письма. Разложил их и показал навязчивому ученику. Однако тот ничего не понял из пиктографических рисунков. - Что это? - удивленно поднял он глаза на учителя. - Ты требовал увидеть, а не объяснить, - тонко подметил философ.
Юноша покраснел, поняв, что загнан в тупик, и чтобы выйти из положения, он надменно рассмеялся. - Не думал, учитель, что вас привлекает всякая бессмыслица вроде картинок и причудливых рисунков. Теперь-то я понимаю ваш отказ показать мне это. Вы опасались быть высмеянным. - Ты издеваешься над тем, чего не понимаешь, - рассердился ученый и поспешно собрал со стола таблички. - Ну, так объясните мне, раз я такой непонятливый.
Аристотель понял, что попался в ловушку ученика, но не собирался отступать. Свой правдивый ответ он облек в такую простодушную наивность, чтобы сказанное показалось безынтересным слушателю. - Срисовка из религиозной книги варваров? - изумился Александр ответу. - Да что вы! Я никогда не поверю, что вы занимаетесь такой ерундой! - Это не ерунда, мой юный друг. Тебе еще многому предстоит научиться. - Приезжая в Миезу, я и не предполагал, что буду брать у философа уроки изобразительного искусства. Его язвительный тон задел мудреца за живое. - В этих рисунках больше мудрости, чем ты полагаешь... - Философ с трудом удержал правдивый ответ, готовый сорваться с языка. - Если я ее не вижу, значит, там нет мудрости. Мой друг, ты слишком возгордился крохами своей учености. Не забывай, что безгранично неведение человеческое в бесконечном мире познаний.
