Дмитрий Дёгтев - Воздушные извозчики вермахта. Транспортная авиация люфтваффе 1939–1945
Таким образом, когда Гитлер встретился с Герингом в Бергхофе, последнему были представлены лишь цифры и расчеты, ранее подготовленные начальником Генштаба. Как позднее заметил сам рейхсмаршал, выкладки были представлены ему таким образом, что он мог только согласиться. Таким образом, в первую очередь ответственность за решение снабжать Паулюса по воздуху лежит на Хансе Ешоннеке, а не на Гитлере и Геринге, как это принято считать. Надо сказать, что тот очень быстро осознал, что его первоначальные расчеты оказались неверными. Однако напрямую сообщить об этом фюреру у него не хватило решимости, и Ешоннек уведомил о своей ошибке только непосредственного начальника, попросив того самому сообщить о реальной ситуации Гитлеру. Однако Геринг, который думал в первую очередь об обустройстве своей красивой жизни, не захотел портить себе настроение. Вместо этого он попросту уехал в Париж, чтобы приобрести на аукционах очередные произведения искусства для своих коллекций…
Так или иначе, 300 тысяч человек были отрезаны в Сталинграде. Первоначальные оптимистические расчеты оценивали потребности окруженной группировки в 750 тонн в день. Однако вскоре эта цифра была сокращена до 500 тонн. Позже расчеты, проведенные сначала в Ставке Гитлера и штабе 6-й армии, показали, что потребуется абсолютный минимум 300 тонн в день.
Надо сказать, что с самого начала должностные лица, которым была поручена операция по снабжению Сталинграда, высказывали сомнения и оговорки на сей счет. В частности, командующий флотом Вольфрам фон Рихтхофен сразу же сказал, что в ходе летнего наступления транспортная авиация сильно истощена и в данный момент в его распоряжении лишь 80 самолетов, которые не в состоянии снабжать котел, особенно в условиях зимней погоды. Командир VIII авиакорпуса генерал-лейтенант Мартин Фибиг восклицал: «Целая армия?!Это совершенно невозможно!» Особенно последнего смущала именно погода. В Южной России, по мнению Фибига, был крайне непредсказуемый климат [55] . Ясная погода очень резко сменялась пасмурной, а также туманами, мокрым снегом.
Тем не менее приказ есть приказ, и уже 24 ноября воздушный мост в Сталинград начал действовать. Непосредственная ответственность за его обеспечение была первоначально возложена как раз на Фибига и его VIII авиакорпус.
Сразу же были приняты меры для увеличения численности транспортной авиации на данном направлении. Фактически для 6-й армии были запрошены все доступные Ju-52/Зт. В первую очередь были пополнены KGrzbV500 и KGrzbV700, которые и начали первыми летать в котел. Уже к 1 декабря на аэродромы Морозовская и Тацинская должны были прибыть еще 10 авиагрупп. Большинство из них получали «Юнкерсы» из авиационных школ. Кроме того, были сформированы временные авиагруппы из пилотов-инструкторов этих самых школ: KGrzbV20, KGrzbV21 и KGrzbV22. Все три были оснащены старыми самолетами Ju-86.
Однако принятых мер оказалось недостаточно. В течение пяти дней с 26 по 30 ноября в котел удавалось доставлять в среднем только 75 тонн. В следующие девять дней благодаря прибытию новых подразделений этот показатель удалось увеличить до средних 117 тонн в день, но и это было далеко от требуемого минимального количества грузов.
Тем временем командование люфтваффе продолжало, так сказать, «шерстить ряды». Три группы Ju-52/Зт были переброшены из Средиземноморья, кроме того, к операции подключалась компания «Дойче Люфтханза», подразделения связи и даже промышленные и технические эскадрильи. «Тетушки Ю» и экипажи собирались буквально с миру по нитке и отправлялись в 4-й воздушный флот.
Вскоре стало ясно, что одной транспортной авиации для обеспечения 6-й армии все равно недостаточно. Тогда было принято решение дополнительно использовать для этой цели бомбардировщики Не-111.
29 ноября 1942 года для координации действий всех групп «Хейнкелей», базировавшихся на аэродроме Морозовская, в 200 километрах северо-восточнее Ростова, было создано 1-е авиационное транспортное командование (Lufttransportführer 1). Его возглавил командир KG55 «Грайф» 53-летний оберст Эрнст Кюл, которому теперь в оперативном отношении также были подчинены KG27 «Бельке», часть KG53 «Легион Кондор» и I./KG100 «Викинг».
В хорошую погоду транспортники вылетали в котел целыми эскадрильями или группами по пять-шесть машин в сопровождении истребителей. Во время плохой погоды только опытные экипажи вылетали группами, остальные добирались до цели поодиночке. Хуже всего приходилось летчикам из учебных заведений, не привыкшим к столь сложным боевым условиям. Зимние холода, долгий и опасный полет в котел и обратно над вражеской территорией под огнем зенитных орудий и атаками истребителей, частое обледенение самолетов и технические проблемы – все это представляло трудности даже для опытных пилотов Ju-52.
Между тем положение самой 6-й армии становилось все хуже. В огромном котле вскоре стало не хватать не только продовольствия, но и дров. Треть войск жила в бункерах и подвалах, многие спали в землянках среди голой степи. В декабре начались бесчисленные случаи обморожения и тысячи солдат замерзали до смерти. Особую тревогу вызывало положение огромного числа раненых. Сотни их доставляли на аэродром Питомник, где они прямо на снегу дожидались эвакуации, также часто умирая от холода. Даже опытные экипажи, возвращавшиеся из котла, испытывали настоящее потрясение от увиденного там. Ничего подобного год назад в окруженном Демянске не наблюдалось.
Один сотрудник транспортного персонала утверждал, что видел грузовик, полностью забитый замерзшими трупами. Другой пилот из 3-й эскадрильи KGzb
VI был поражен огромным количеством вшей в бинтах и на одежде раненых. По его словам, все это буквально кишело паразитами. Командир 2-й эскадрильи KGzbVl72 гауптман Вернер Мюллер видел солдат, буквально навалившихся в кучу друг на друга в домах, с тем чтобы спасти себя от обмораживания. По его словам, это было худшее, что ему когда-либо приходилось видеть в жизни. Загрузка в самолеты нередко проходила под наблюдением сотрудника с пистолетом в руке. Тем не менее в начале каждого взлета многие солдаты все равно пытались цепляться за едущий по полосе самолет [56] .
Тем временем ситуация для немцев складывалась все хуже и хуже. Еще 16 декабря на Среднем Дону советские войска намного превосходящими силами атаковали позиции 8-й итальянской армии. Через два дня оборона здесь начала быстро разваливаться, и сотни танков Т-34 устремились на юг. Вскоре они приблизились к аэродрому Миллерово, вынудив спешно эвакуироваться оттуда бомбардировочную эскадру KG27 «Бёльке».
На следующий день в 10.55 штурман Кард Лихер 2.(F)/Ob.d.L. в очередной раз вылетел на Ju-88D-1 на север от «Таци», как немцы называли сокращенно Тацинскую, дабы установить местонахождение советских танков. Часть 2-й эскадрильи группы Ровеля, занимавшейся стратегической разведкой, базировалась здесь с октября. В середине декабря ее экипажи получили задание ежедневно следить за двигавшимися с севера советскими танками.
Из-за плотной облачности полет проходил фактически на бреющем – 300 метров от земли. Всего в 40–50 километрах от аэродрома Лихер заметил какие-то движущиеся транспортные средства, следующие в южном направлении. Сделав круг над колонной, летчики поняли, что этими «средствами» были танки Т-34! Бортрадист тотчас сообщил об увиденном в штаб, а Лихер снял колонну карманным фотоаппаратом. Тем временем второй «Юнкере» из 2.(F)/Ob.d.L. обнаружил другое подразделение советских танков на линии Тацинская – Морозовская.
Однако командование 4-го воздушного флота продолжало испытывать судьбу и затягивало эвакуацию аэродрома. Это делалось по прямому указанию Гитлера, который приказал начинать эвакуацию авиабазы только в случае угрозы ее непосредственного захвата. В это время танки генерала Гота рвались к котлу с юго-запада и находились всего в 40 километрах от него. В этих условиях бесперебойное снабжение Сталинграда имело важное значение. Десятки груженых Ju-52 продолжали каждый час взлетать в морозную мглу.
В 07.00 23 декабря в ходе очередного вылета Ju-88D -1 унтер-офицер Рудольф Киеш из 2.(F)/Ob.d.L. обнаружил советские танки уже в 5–6 километрах от аэродрома! Первые снаряды уже рвались на окраине Тацинской. Только после этого все четыре экипажа получили приказ перебазироваться к остальной части своего подразделения в Ростов-на-Дону. «Невозможно даже описать творившийся там хаос, – вспоминал Макс Лагода. – Снег, минус 35 градусов мороза и кольца сгоревших самолетов вокруг площади». Незадолго до взлета он наблюдал катастрофу транспортника, угодившего в воронку от снаряда. Но летчикам группы Ровеля повезло, все машины сумели благополучно взлететь и через два часа приземлились на новой авиабазе [57] .
Неуклюжим «Тетушкам Ю» повезло меньше. Как только поступил приказ о срочной эвакуации, при видимости менее 600 метров, одновременно десятки самолетов взревели моторами и в неописуемой путанице и хаосе, среди разрывов снарядов, начали выруливать на старт. «Юнкерсы» кинулись ко взлетным полосам со всех уголков огромного аэродрома одновременно, обгоняя и подрезая друг друга. Несколько машин разбились или столкнулись, так и не сумев подняться в воздух. Тем временем наземный персонал в такой же спешке грузился на автомашины и удирал в юго-западном направлении.
