М. Воробьев - Русская история. Часть II
Итак, несколько слов о ее личности. Она была немкой из заштатного немецкого уголка. Отец ее служил полковником в городе Штеттине (теперь — польский Щецин). Он был комендантом города и впоследствии дослужился до фельдмаршала в войсках его величества короля прусского Фридриха II. Носил он звонкий титул — принц Ангальт-Цербский, следовательно, его дочь была принцессой. София-Августа-Фридерика, принцесса Ангальт-Цербская была извлечена из этой немецкой глуши для того, чтобы стать женой наследника престола Российской империи.
Со своим будущим мужем она познакомилась едва ли не в десятилетнем возрасте, и первые впечатления, видимо, были не очень веселыми. Впоследствии она ничего нового в своем супруге не увидела. Но она была умна и прекрасно понимала, что дело не в супруге, а в стране, в которую ее забросила судьба, и позднее довольно остроумно и вместе с тем цинично признавала, что охотно рассталась бы со своим супругом, но к русской короне она не была столь равнодушной.
Она была, бесспорно, от природы очень способным, умным и любознательным человеком, к тому же образованным. Правда, образование ее было весьма своеобразным — больше домашнее, больше самообразование, чем что-то систематическое; любимым языком ее был французский, родным — немецкий. С русскими людьми ей приходилось говорить по-русски, и она прекрасно освоила этот язык, хотя и делала в слове из трех букв четыре ошибки: слово «еще» она писала «исчо».
Вопрос ее вероисповедания сводился, вероятно, к следующему: как русская императрица, она была православной. Что она при этом думала и чувствовала, сказать трудно, но во всяком случае она никогда и никому не дала никакого повода упрекнуть ее в безразличии к установлениям и порядкам Русской Православной Церкви. Ключевский написал об этом весьма остроумно:
«Екатерину обучали Закону Божию и другим предметам французский придворный проповедник Перар, ревностный служитель папы, лютеранские пасторы Дове и Вагнер, которые презирали папу; школьный учитель кальвинист Лоран, который презирал и Лютера, и папу. А когда она приехала в Петербург, наставником ее в греко-российской вере назначен был православный архимандрит Симон Тодорский, который со своим богословским образованием, довершенным в немецком университете, мог только равнодушно относиться и к папе, и к Лютеру, и к Кальвину, и ко всем вероисповедным делителям единой христианской истины».
Обладая таким поистине универсальным запасом богословских сведений, Екатерина вела себя в отношении Православия безукоризненно. Это делает ей честь. Будучи чистокровной немкой, она окружила себя исключительно русскими людьми, чего не было даже при Елизавете. Она обладала даром, необходимым для правителя — она умела выбирать себе помощников. Поэтому ее царствование так знаменито тем, что в этот период появляются замечательные государственные, военные и культурные деятели, будь то Румянцев или Суворов, канцлер Безбородко или Потемкин, а также многие другие. В ее царствование возвысился митрополит Платон.
При этом Екатерина умела, обдумав совет своих придворных, самостоятельно решить проблему или настоять на определенном решении.
2. Начало царствования Екатерины II
Когда, совершив бескровный переворот, она в 1762 году стала российской императрицей, первым ее естественным желанием было узнать, в каком состоянии находятся государственные дела. Ей подали роспись доходов. Сенат торжественно представил соответствующие документы, где было сказано, что казна должна получить 16 миллионов рублей дохода в год. Екатерина тут же устроила контрольную проверку всех счетов и обнаружила, что на самом деле доходов должно быть 28 миллионов. Практически половина была неизвестно где.
Дальше выяснилось, что армия и чиновники не получают жалованья вообще, причем очень давно; что Сенат не в состоянии рассчитать ни доходы, ни расходы, что при этом бесконтрольно отдавали на откуп частным лицам (в основном фаворитам и придворным Елизаветы) все, что угодно, а также что откуп на таможенный сбор по всей стране был отдан всего за 2 миллиона, в то время как только петербургская таможня, когда Екатерина навела там порядок, давала 3 миллиона дохода в год. У нее очень быстро составилось абсолютно точное представление о том, что творится в стране, и она не постеснялась назвать генерал-прокурора Сената плутом и мошенником — и совершенно справедливо.
В 1764 году она начинает путешествовать по России. И хотя эти поездки были сравнительно небольшими (Ростов, Ярославль, затем Остзейский край, путешествие от Твери до Симбирска по Волге), Екатерина набралась впечатлений. Она путешествовала всегда весьма торжественно — с колоссальной свитой и с большой помпой, что не мешало ей безошибочно находить те главные и не всегда явные черты жизни нашего общества, которые давали ей богатую пищу для размышлений.
В это время она еще не была уверена в поддержке своего окружения. В 1764 году был заговор Мировича — офицера, который вместе со своим приятелем пытался освободить из Шлиссельбургской крепости несчастного императора Ивана Антоновича. Он не знал, что Иван Антонович был психически ненормальным человеком и что охрана имеет строжайшую инструкцию убить узника при попытке его освобождения, что и было исполнено. Мирович был казнен.
{32}
3. Государственная деятельность Екатерины II
Постепенно Екатерина разобралась в делах и начала делать верные шаги. Сначала она реформировала Сенат, претендовавший на власть. По совету Панина она мягко разделила его на шесть департаментов, достаточно точно и четко очертив круг занятий каждого.
Затем последовала такая разумная мера, как генеральное межевание. Оно было начато еще при Елизавете, но не доведено до конца. Генеральное межевание — это просто наведение порядка в землепользовании. Суды были завалены тяжбами помещиков, которые претендовали на земли друг друга и распоряжались ими в духе Ноздрева, который так пытался объяснить Чичикову, где находится граница его земли: «Вон там до столба — это все мое, а там, после столба — тоже мое». Екатерина сумела навести здесь порядок, в результате сократилась чересполосица, уменьшилось количество тяжб. С этого она начала.
4. Секуляризация церковных земель
Она провела секуляризацию церковных земель (1764 год). К этому времени Русская Православная Церковь распоряжалась колоссальным количество земель, на которых проживало около миллиона крепостных крестьян. У нас любят говорить на эту тему, особенно в связи с делом митрополита Арсения Мациевича.
Митрополит Арсений — замечательный человек, очень искренний, считал (об этом пишет Карташев), что права Церкви на земли священны, что права эти носят какой-то канонический характер, тогда как на самом деле этого никогда не было. Поэтому он рассматривал с канонической точки зрения то, что не подлежало канонической оценке, и протестовал исходя из этого. Он не преследовал каких-то личных целей, не плел интриг. Он полагал, что выступает за дело Церкви. Церковь же распоряжалась имуществом абсолютно самовластно и, как это ни печально, не всегда удачно — земли зачастую плохо обрабатывались, имели место волнения крестьян, а главное, эти земли были выключены из экономического оборота страны.
Находясь в чрезвычайно тяжелом положении вследствие экономической разрухи, которую оставила ей Елизавета, Екатерина считала необходимым включить эти земли в оборот. Они были изъяты из церковного владения и отданы в ведомство коллегии экономии. Крестьяне получили название экономических, при этом тем из них, кто владел какой-то собственной землей, эта земля была оставлена, что, как считают исследователи, мгновенно привело к уменьшению количества бунтов на этих землях. То есть фактически эти крестьяне перешли в разряд государственных.
Митрополит был лишен сана и заключен в тюрьму под оскорбительным чужим именем, где и умер спустя много лет в страшных мучениях
5. «Наказ» Уложенной комиссии
Дальше надо переходить к вопросу о так называемом Наказе. Разбираясь с Сенатом, Екатерина очень быстро поняла, что у нас в стране последним регулярным законодательством было Соборное уложение царя Алексея Михайловича 1649 года. Она также поняла, что с той поры было издано несколько тысяч законов, в которых разобраться никто не в состоянии. Суды за взятку решали дело в пользу того, кто больше даст, многие законы были написаны неясно, они плохо понимались и противоречили друг другу. Что-то надо было предпринимать.
Один путь здесь был — просто избрать комиссию, которая бы навела порядок в законодательстве: классифицировала все законы, разобрала их по группам, устранила противоречия, отменила явную бессмыслицу, сократила ненужное — короче говоря, кодифицировала бы все это. В свое время этим путем пошла знаменитая Комиссия по составлению Соборного уложения, когда пять человек во главе с князем Одоевским именно так и поступили. Они рассмотрели все, что было в наличии, все разобрали, свели воедино, устранив противоречия, ясно изложили, добавили самое необходимое — и получился замечательный кодекс.
